— Жуть! — зябко передёрнула плечами Милли.

— Так что, увы, профессор, но область применения у данного типа артефактов крайне узка, — заключил я. — Таким способом можно изолировать разве что поселения на спутниках Меллии или космические станции. Что, к сожалению, не решает проблемы с обороной Гессионы.

— Но ведь можно и целиком планету изолировать! — не пожелал сдаться Эйген.

— А вы знаете, где можно раздобыть артефакт подходящего размера? — оживился я.

— Лишь предполагаю, мой мальчик, — отвёл взгляд Евгений Викторович.

— Дайте угадаю, профессор: у Гессионы нет собственного жидкого ядра, вместо него тот самый артефакт? — выдал я самую безумную, а потому и наиболее близкую к истине гипотезу.

— Откуда ты⁈ — изумился Эйген. — Я же ни с кем не делился этой теорией!

— Сам догадался, не совсем же дурак, — хмыкнул я. — И вообще, воображение у меня довольно богатое. Впрочем, об этом пока лучше помолчать.

— Полностью с тобой согласен, мой мальчик.

— Ну и опять же, — продолжил я громить теорию Эйгена, — а вы подумали, как «пузырь» будет взаимодействовать с планетарной корой? А что, если отделённый от Гессионы кусок вот так же начнёт левитировать? — ткнул я пальцем в журнальный столик. — Весело же! Активируем артефакт в центре Новоахтарска, и тот на километр вверх взмоет! Или даже больше! И что тогда?

— Кхм… похоже, этот вопрос требует дополнительных исследований, мой мальчик, — вынужденно признал Евгений Викторович. — Н-да… вот что значит гуманитарный подход к инженерной проблеме! Прости меня, Ваня, старого дурака…

— Не расстраивайтесь так, профессор, — утешил я Эйгена. — Да и старый дурень тут вовсе не вы, а вот этот тип! — указал я на Агуэя. — Плюс крайне скверный характер! И вот вам результат — вам кажется, что мы у разбитого корыта. Однако же это не совсем так, Евгений Викторович. Лично я применение данному типу артефактов вижу. И даже не одно. Единственное, мне не даёт покоя некое обстоятельство…

— И какое же, мой мальчик?

— Активация, — пояснил я. — Насколько я в курсе, Алекс в своё время для того, чтобы «пробудить» артефакт под Картахеной, долго и упорно сбрасывал на него излишки энергии из системы охлаждения целой космической станции! И то далеко не с первого раза получилось! А тут как быть? Палить в него из плазмера? Бить током? Встраивать в высоковольтную линию? Или ещё как-то?

— Или ещё как-то, юнец! — преодолел врождённую вредность Агуэй. Или, наоборот, поддался оной — поди, разбери! — Не откажу себе в удовольствии лишний раз тебе напомнить, что зря ты не пошёл ко мне в ученики! Ты вовсе не куму-пойаи, как себе воображаешь! Амулет — это ещё не всё! Чтобы стать действительно великим, нужно очень многое знать и уметь!

— То есть ты, старый дурень, умеешь? — не остался я в долгу. Ну а фигли, подзуживать так подзуживать. — Интересно было бы на это посмотреть!

— Да не проблема! — рыкнул Агуэй… и, стремительно сорвавшись с места, цапнул с журнального столика ближайшую «каменюку». — Смотри и учись!

— Нет! — рявкнул я, сообразив, что сейчас произойдёт. Ну, в потенциале. — Не взду…

-//-

— … май!!!

Поздно. Ну вот что за невезуха, а⁈ Или план Толяна именно в этом и состоял⁈ Не, бред! Этак можно и до теории заговора — «иновселенного», естественно — додуматься! Ладно, ладно, уговорили, дальше постараюсь обойтись без сарказма.

Но каков жук! В смысле, Агуэй. Наверняка ведь понимал, что остановить я его тупо не успею! У него опыт — как минимум однократный, он сам признался — это раз. И сам процесс активации, как мы незамедлительно убедились на собственном опыте, занимал какие-то доли секунды. Среагировать никто толком не сумел, я, вон, даже слово не договорил, а уже готово. И знаете что? Мне сразу же пришёл на ум практически аналогичный случай, увязать который с текущей ситуацией я не догадался по той простой причине, что внешние проявления уж слишком разные. Да-да, я про ту памятную «сферу безмолвия», в которую мы с Леркой угодили, когда обследовали дронами аномалию в амфитеатре. Том самом, где на дне покоилась статуя древнего колумбайновского шаттла. Помнится, тогда мы отделались лёгким испугом и временным отказом всех электронных систем в глайдере, который тупо ушёл в перезагрузку. А вот связь с внешним миром так и не восстановилась, пока мы за пределы сферы не выбрались… вот! Ключевой момент. Там не было гравитационной аномалии, замыкавшей пространство само на себя. То есть разрядился какой-то другой артефакт. И если не плодить сущности, то это либо «слеза ангела», либо «дерьмо демона». Вывод: с ними тоже надо поосторожней, а не как мы — вон, в амулетах таскаем при себе в режиме двадцать семь на семь… чёрт! А ведь Алекс тогда про стандартные сутки говорил, а я про себя всё в гессионские перевёл… подсознательно! Я про сроки отправки подкреплений, если кто вдруг не догадался.

Но бог с ними, с сутками. Вернёмся к нашим, как их там?.. Мифические звери с Земли… бараны, вот! К нашим баранам, значит. А именно, к сопутствующим признакам процесса «разрядки». Я, грешным делом, почти уже и запамятовал — как это, спонтанно провалиться в состояние «псевдосамадхи». А сегодня опять сподобился. Плюс остальное тоже весьма схоже — напрочь вырубившийся «нейр», причём сразу после волны искривления, и точно такой же звон в ушах, порождённый отсутствием каких бы то ни было звуков. Если в первый раз, то даже может показаться, что слух отказал. Но нет, я даже собственный голос услышал. А потом и Милли с профессором разразились возмущёнными воплями. И лишь один Агуэй так и остался невозмутимым — шаман держал «разряженный» артефакт на вытянутой и развернутой ладонью вверх левой руке и поглядывал на нас… я бы сказал, свысока. И с еле заметным пренебрежением в глазах.

— Ну и что ты натворил, старый дурень? — устало выдохнул я. — Ты ведь это специально?

— А ты как думаешь, юнец⁈ — рыкнул куму-пойаи. — Конечно, специально! О, как долго я этого ждал! И наконец-то мне представился случай хоть немного тебе…

— Если это месть, то слишком мелкая, старый дурак! — перебил я Агуэя.

— А кто говорит о мести, юнец⁈ — и не подумал стушеваться тот. — Речь идёт всего лишь о мелкой пакости! Чтобы просто показать тебе, как мало ты всё ещё знаешь и умеешь! Заставить учиться на ошибках! Ну и на рожу твою полюбоваться, скрывать не стану!

— Ну как, полюбовался? — угрожающе набычился я.

— Нет, дай-ка ещё чуть-чуть… ага, теперь достаточно! — глумливо ухмыльнулся шаман. — И хватит уже трястись от ужаса, вон, даже женщина твоя не испугалась!

— Его женщина не в ужасе, его женщина в полном охренении! — нашла в себе силы усмехнуться Эмилия.

И в следующее мгновение выпрыгнула из кресла, сразу по приземлении подбив шаманскую длань восходящим маэ-гери. Бывший куму-пойаи, естественно, подобного развития событий никак не ожидал, а потому упустил артефакт, взамен словив роскошнейший бэк-кик с разворота в худую грудь. И, конечно же, улетел в дали дальние, под конец рухнув на не менее тощую задницу и проехавшись на ней до панорамного окна. Где, собственно, и остановился, поскольку упёрся спиной в оконный пластик.

— Это тебе за то, что напугал бедную женщину! — ловко выхватив из воздуха не успевший упасть на пол артефакт, пояснила Милли шаману. Тот как раз схватился за пузо, согнулся в три погибели и принялся выкашливать лёгкие. — Будешь в следующий раз думать, старый дурень!

— Так его, душа моя! — поддержал я «резервную жёнушку». И переключился на Эйгена: — А вы что по этому поводу думаете, профессор? Прав наш Агуэй, или, кхм, поторопился с действиями?

— Ну, так-то уж не стоило… — укоризненно глянул на Милли проф. — Но и вы, голубчик, заслужили! — зыркнул он на шамана.

— Интересно, а Толян куда смотрел? — задумался я вслух. — Толик! Э-э-эй! Анато-о-о-о-олий, как слышно, приём?

Агуэй, что характерно, на зов никак не среагировал. Да оно и понятно — когда этак вот в грудак засадили, ни о чём другом, кроме как о глотке воздуха, думать решительно невозможно. А ещё ничего не видно и не слышно. Это я по себе знаю, поскольку неоднократно в аналогичную ситуацию попадал.