— Я вас понял, мсье Ив, приступим, как только появится возможность, — посулился Дюсак. — Ленни, давай-ка тоже присоединяйся…

— То есть реально⁈ — невпопад ляпнул Офигенный. — Мы в «пузыре»⁈ Таком же, как в космосе⁈

— Именно, Ленни, именно, — устало вздохнул я. — В общем, летите, птички, и показывайте нам всё, что видите. Ли, канал стабильный?

— Более чем, сяньшэн.

— Тогда выведи картинку в отдельное окошко, только где-нибудь в уголке, чтобы глаза не мозолила, — велел я.

— Процесс активирован, сяньшэн… процесс завершён.

— И вы, коллеги, тоже присоединяйтесь! — великодушно разрешил я профу с Эмилией. — Толян?

— Да, я тоже наблюдаю, сяньшэн.

— Ладно, с этим разобрались… Ли, связь с внешним миром всё ещё отсутствует?

— Пока что ответ положительный, сяньшэн. Видимо, необходим ретранслятор.

— А, точно! — хлопнул я себя по лбу. — Помнится, когда я через «нору» попал к Алексу в гости первый раз, из «пузыря» тоже связи не было, нужно было «буй» выпускать… короче, не суть! На текущий момент у нас задача другая.

— И какая же, дорогой? — мурлыкнула Милли. — От меня-то зачем скрывать?

— Так я и не скрываю! — возмутился я. — Просто кое-кто ленится думать. Или до сих пор в шоковом состоянии. Вон, профессор уже обо всём догадался!

— Я просто принял твои слова на веру, мой мальчик, — отмазался Эйген. — Да и самому интересно стало — а вдруг и правда «пузырь» нас от планетарной коры отрезал, и мы взлетели?

— Даже если и взлетели, проф, то не очень высоко, — заверил я собеседника. — По крайней мере, в космос не вышли. У неба цвет не изменился — раз. И невесомости я тоже что-то не ощущаю — два!

— Хотелось бы в это верить, мой мальчик! Очень хотелось бы. Стар я уже стал для таких приключений!

— Полноте, Евгений Викторович! — подыграл я Леркиному деду. — Вы у нас ещё огурцом! Глядишь, и наследников наделаете!

— Да типун тебе на язык, Ваня! — чуть не задохнулся от возмущения тот. — Где уж мне, в моём-то возрасте!

— А это вы, профессор, напрасно! Считайте, что я вас предупредил о намерениях моего уважаемого батюшки, — огорошил я Эйгена.

— В каком смысле намерениях⁈ — не сразу понял тот. — Он мне… э-э-э… брачные узы намеревается предложить⁈ Но мне казалось, что он не по этой части…

— Проф, соберитесь! Отец всерьёз намерен вас женить на достойной девушке, чтобы вы плодились и размножались на благо рода Эйгенов! — окончательно добил я собеседника. — Согласен, немного не ко времени, но не вздумайте отмахиваться! А лучше сами озаботьтесь поиском подходящей кандидатуры, профессор. Потом вам самому же проще будет.

— Ну, Ваня, ну, удивил! — наконец, обрёл дар речи Евгений Викторович. — Н-да… я даже чуть не забыл, зачем мы здесь, и что собираемся делать…

— Ничего страшного, проф, просто подумайте над нашим предложением на досуге, прежде чем довести до нас ваше положительное решение, — ободряюще улыбнулся я Эйгену.

— Эмилия?.. — растерянно покосился тот на мою «резервную жёнушку».

— А что⁈ — удивлённо вздёрнула та брови. — Ваня прав. Да и Илье Фаддеевичу в рациональности не откажешь. Сами посудите, зачем Елагиным в клане род, состоящий, по факту, из одного человека? Какая от него польза?

— Но… я ведь… возраст…

— Полноте вам, Евгений Викторович! — подмигнула Милли профу. — Вы ведь прекрасно понимаете, что у каждого социального статуса есть цена. У моего, например, вечное пребывание на вторых ролях. Да и детям моим главенство в клане не светит. А у вашего нового она вот такая. И я бы, если уж на то пошло, на месте главы клана обязала вас не только жениться, но и обзавестись минимум парой наложниц. И от супружеских обязанностей ни в коем случае не уклоняться! Вы же теперь аристократ, целый глава рода, вот и соответствуйте!

— Вот вы попали, проф! Прямо как Офигенный однажды! — рассмеялся в эфире Ленни. — Я тогда еле свалил сразу от трёх претенденток на грёбаные руку и сердце! Мои, разумеется! Хорошо, Жан помог!

— Да, Ленни, это было весело, — подтвердил бретонец. — Но впрок тебе та история не пошла… кстати, мсье Ив!

— Да, мсье Жан?

— Мы взлетели. И могу точно сказать — «пузырь» от планеты не оторвался. Мы как были частью острова, так и остаёмся.

Хм… минус одна безумная гипотеза. Не то, чтобы очень хотелось, но было бы как минимум забавно.

— Кстати, а может, нам просто набирать высоту? — между тем внёс рацпредложение Дюсак. — Раз по азимуту, то какая разница? Я ведь правильно понял, что нужно определить радиус «сферы»?

— Именно так, мсье Жан. И да, действуйте, — велел я. — Это даже лучше, измерение точнее получится.

— С чего бы, мужик⁈ — не догнал Ленни.

— С того, мистер Хей, что как только вы упрётесь в гравитационное искривление, вас сначала поведёт в сторону и вверх, а потом в ту же сторону и вниз, — пояснил профессор Эйген. — Даже мне, гуманитарию, это очевидно. И зафиксировав координаты точки, в которой «вверх» поменялось на «вниз», мы выясним радиус окружности, который будет равен расстоянию от зафиксированной точки до такой же точки в холле «заброшки», где сейчас и находится геометрический центр аномалии.

— Понял, проф! Так и сделаем! — заверил Офигенный.

— Кста-а-ати, профессор, — задумчиво протянул я.

— Да, мой мальчик?

— А ведь это очень интересная мысль…

— Будь любезен, подробнее, Ваня! — попросил Эйген.

— Да, дорогой, хватит говорить загадками! — поддержала его Милли.

— Вы сказали, цитирую: «сейчас находится геометрический центр аномалии».

— Ну да… — пожал плечами Евгений Викторович. — И что?

— Да так, ничего, — хмыкнул я. — Просто подумал: а что будет, если этот самый геометрический центр сместить? Понятно, что не на метр или два, а на более значительное расстояние? К примеру, вынести к лагуне? Что тогда произойдёт с «пузырем»? Он останется на месте, или тоже переместится? И если переместится, то что будет с островом? Пройдёт очередная волна искажения, и всё на этом? Или скалы, почву и всё остальное перемелет в пыль? Вопросы, вопросы, одни лишь вопросы…

— А разве Алекс Заварзин ничего такого не говорил? — удивился Леркин дед. — Он же часто имеет дело с «пузырями», в том числе и с такими, которые перемещаются — к примеру, «всплывают» из подпространства на «понтонах»?

— Не-а, профессор, не припоминаю, — мотнул я головой. — Скорее всего, он такими вопросами не задавался — чему там, в открытом космосе, дробиться в пыль?

— Логично, — признал Евгений Викторович. И покосился на Агуэя: — А наш общий друг не в курсе?

— Понятия не имею! — моментально отпёрся шаман. — Я до этого ещё один артефакт пробудил, надо было мне убежище надёжное построить. Но сам артефакт никуда не таскал, он так и валяется посреди пещеры.

— Понятно, — вздохнул я. — Вот что значит дилетантизм! Никакой систематизации, никакого научного подхода! Ты хоть «стенку» проверил? Можно через неё «просачиваться», или как?

— А зачем? — непонимающе уставился на меня бывший куму-пойаи. Встать с пола и перебраться на диван он и не подумал. — Я сразу в Паутину «просачивался», и всё!

— Ага, значит, в «изнанку» из «пузыря» попасть можно без проблем! — вычленил я суть из речи шамана. — Даже проверять пока не будем. А вот всё остальное придётся…

-//-

— Плохие новости, сын! — вместо «здрасьте» огорошил меня Илья Фаддеевич.

Да-да, сразу после того, как я принял входящий вызов. Что особенно интересно, мы, как и прежде, держались порознь — батюшка так и торчал в резиденции, а я на «заброшке». И, как нетрудно догадаться, проблему со связью мы таки решили. Ага, ещё позавчера, то бишь в тот же день, когда старый дурень Агуэй устроил перформанс с активацией артефакта. Но не суть.

— Впрочем, ты уже и сам в курсе, — среагировал на мою удивлённо вздёрнутую бровь батюшка. — По крайней мере, так Перикл утверждает.

— Правильно утверждает, — кивнул я. — Единственное, Илья Фаддеевич, хотелось бы уточнить: о чём именно я в курсе? Информации поступает хренова туча, в том числе и от Алекса…