– Я тоже думаю, что это была Похоть – задумчиво пожевав губу, проговорил Сариф. – Что если это был одержимый? Просто он заранее подчинил себе людей, которые помогли пленить сформированный отряд?

– Такой вариант… – я помедлил, – возможен. И, стыдно признаться, не сразу пришел мне на ум. Меня больше волновал сам факт пропажи людей, чем то, как это произошло.

– Да, понимаю. Значит будем отталкиваться от того, что это очень сильный Хаул Похоти. Вам по силам будет с такой справиться? – спросил Сариф.

– С Похотью в принципе справиться не трудно. Главное, чтобы были люди, которые отвлекут ее марионеток. В открытом противостоянии этот тип Хаулов даже слабее Печали. Я с ним быстро разберусь.

– Как думаете, кто на этот раз привлек Похоть своей гнилью? – вмешался в наш диалог Керг, что наконец-то насытился и сейчас сидел, довольно откинувшись на стуле назад и поглаживая вздувшийся живот.

– Да опять кто ни будь из дворовой своры зарвался да снасильничал. Либо во все тяжкие пустился, – решил поддержать я разговор, хотя и считал подобные рассуждения неуместными, но здесь были все свои, – как в прошлом месяце, помните тот скандал? Мне Литис рассказывал, что казначей короля настолько зарвался, что Жажда пришла за его жадностью. Благо Хаул не успел тогда силу набрать. Да и не дали бы ему. Рядом с королем постоянно изгоняющие дежурят. Там и двух дней не прошло, как Хаула изгнали.

– А казначей тот теперь на каменоломнях кажется, – поддержал меня Керг, – ты уже рассказывал про это, Тео!

– Как не помнить такого, – решил высказаться и Сариф, – скандал на всю столицу был. Все мои знакомые долго об этом судачили.

Сариф как само воплощение профессионального дворецкого, вращался исключительно в их кругах и был вкурсе всех сплетен аристократического мира. Мне до такого уровня в искусстве получения информации и отделения зерен от плевел было очень далеко.

– А почему мы тот вариант не чешем, что Эрвин вместе согвардейцами и магом за компанию в преддверии войны бежал из столицы подальше? – Выдвинул очередное предположение Керг, – в той стороне, за трущобами как раз тракт на халифат начинается. Там тепло, а война если и начнется, то нескоро туда придет.

– Ерунда, – повел рукой Сариф. – Напряженность на границе есть, но она не означает непременно войну. Да и в халифат от войны бежать – затея так себе. Если уж куда и бежать Хаул’дир, то в Барнзабат, где уже две сотни лет не появлялись Хаулы.

– Кстати да, – согласился я, – Пустоши ушли далеко вперед в плане развития. Отсутствие агрессивно настроенных соседей и Хаулов благоприятно сказывается на торговле.

– Ну тогда я не знаю, – Керг явно устал думать, – Тео, давай просто скажем, что не получилось найти. А пока пошли лучше потренируемся?

– Погоди, – оборвал я его, – кажется Сариф что-то придумал, я прав?

– Да, мастер. – Кивнул Сариф и увел глаза в сторону. – Позвольте, прежде чем я расскажу, о чем догадался, сперва поговорить с сыном.

– Хорошо, ступай, сегодня вечером даю тебе выходной, – кивнул я, – выдвигайся сейчас, пока не стемнело, сейчас ведь декабрь. И возьми из сундука месячный расчет, жене передашь. Времена нынче неспокойные.

После ужина я не стал дожидаться пока Сариф уйдет, а сразу поднялся на второй этаж и зашел в комнату для медитаций – просторный круглый зал, устланный крепким деревянным паркетом. Панорамные окна в этой комнате при желании занавешивались плотными темными портьерами, что я сейчас и сделал, дабы солнечный свет не мешал моей медитации. Посередине зала лежала плотная широкая подушка – непосредственно место, где я медитировал.

Расположившись прямо посередине этой подушки, я скользнул взглядом внутрь себя, привычно раскручивая энергию и заставляя ее циркулировать внутри моего тела. Энергия тьмы крайне благоприятно воздействовала на тела изгоняющих, усиливала мышцы, укрепляла связки и увеличивала скорость прохождения нервных импульсов по синапсам.

Вообще, существовало несколько типов энергии, которой в теории могли оперировать изгоняющие. Первый и основной – поглощенная сила. Наиболее привычный вид, легко поддающийся управлению и контролю. Все воздействия на окружающий мир мы проводим исключительно с ее использованием. Второй – сырая сила, которую мы черпаем из бездны или которая разливается в наш мир в присутствии демона или разлома в Бездну. Этой силой нельзя воздействовать на реальность, но можно успешно противодействовать атакам демонов или воздействовать на их тонкое тело.

И третий тип – это сила, которая образуется в результате разрушения сущности демона. Сила, которая усиливает наш дар, сродство к Бездне, а также способности оперировать первыми двумя видами энергии. Сейчас, моей основной целью было впитывание максимального объема энергии с целью дальнейшей ее переработки в первый тип. С головой погрузившись в свои ощущения, то замедляя, то ускоряя циркуляцию, я дождался пока чувство тела и окружающей реальности полностью исчезнет и останется только чувство моей внутренней тьмы.

Едва очертания окружающего мира исчезли, а единственным, что я ощущал стала сила тьмы, я потянулся к бездне.

Все вокруг меня привычно превратилось сначала в маленькую точку, а потом резко раскинулось во все стороны. Передо мной предстало огромное, практически бесконечное, пугающее пространство, заполненное дикой и необузданной энергией. Где-то в глубине этого пространства ощущалось присутствие чего-то дикого и чуждого человеческой природе. Если долго всматриваться в окружающее буйство красок, то начинало казаться, что в нем мельтешит множество смутно различимых теней, расплывающихся кляксами и тут же сливающимися в одно.

Дотронувшись до этого океана энергии я попытался зачерпнуть как можно больше силы, однако, как обычно ощутил мощнейшее сопротивление. Ощущение было такое, как будто я подцепил на крючок крупную, огромную рыбину, изо всех сил дергающуюся и вот-вот норовящую вырвать удочку из моих рук.

Хорошая аналогия, да и принцип очень похож, переборщишь с усилием, леска оборвется, чересчур ослабишь – рыба сорвется с крючка. Необходимое состояние баланса, во время которого и происходит черпание энергии очень трудно поддерживать в течение времени, достаточного для того, чтобы заполнить себя силой.

По моим внутренним ощущениям, прошло около двух трех минут, прежде чем меня выбило из бездны в реальный мир. А на деле же секунд десять. Обратившись внутрь себя, я разочарованно выдохнул. Как же мало. Переработав эту энергию, я получу возможность использовать силу для слабого вмешательства в физический мир. Смогу, например, ускорить восприятие, использовать незначительное телекинетическое воздействие, усилить удар. Если не перерабатывать ее, то не хватит даже на сражение со слабым хаулом, так, время потянуть. С сильным же сразу каюк. Ну и плюс ко всему, сырая энергия слабо удерживалась в человеческом теле.

Я медитировал еще около часа, раз за разом прогоняя зачерпнутую в бездне энергию через свое тело. Таким способом я старался повысить свой контроль над ней. Кто знает, возможно когда-нибудь, умение оперировать сырой силой тьмы сможет спасти мне жизнь. Завершив медитацию, я снова направился в душ и затем сразу спать. Едва упав на кровать, забылся беспокойным, прерывающимся мутными видениями сном.

***

Я проснулся заспанным и разбитым как хрустальная ваза, упавшая на пол с большой высоты. Утренняя медитация немного помогла, но не до конца, так, что легкая замутненность сознания все еще осталась. Приняв душ и позавтракав, предложил Кергу немного потренироваться. Физическая подготовка была очень важна для Хаул’дир. Несмотря на то, что наш дар поддерживал тело в идеальной форме, сохранять наработанные рефлексы и навыки помогали только регулярные тренировки. Помимо этого, мне казалось, что при регулярных упражнениях в фехтовании мое эмоциональное состояние становилось чуточку лучше, да и чувствовал я себя значительно более увереннее.

Керг, который, к своим сорока годам, впринципе поддерживал себя в хорошей форме и виртуозно управлялся практически с любым видом оружия, отнесся к моему предложению с неподдельным энтузиазмом. Для таких тренировок на заднем дворе моего поместья был выстроен специальный небольшой полигон. Круглое, крытое и при необходимости отапливаемое сложной системой из буржуек, помещение, главной фишкой которого являлся круг диаметром двенадцать метров, засыпанный песком.