— Ты тоже был в кабинете Басова? Трогал его кресло?

— Да… был. Надо было быстро проверить все его бумаги…

— Что за бумаги?

— Исследования… насчёт червоточин… я не знаю точно… но если он помогал Бринерам, то мог что-то записать и спрятать… мы искали…

— Нашли?

— Нет… ничего…

— Откуда ты взял мою кровь для Мёртвого прицела?

— В госпитале… у тебя брали анализы, когда ты вышел из червоточины…

Я сжал кулаки. Теперь ясно.

— Чей ты агент? И Телешев.

— Работаем на Тараса Царёва… на Стрелецких…

— Кто есть ещё из агентов? Назови фамилии.

Он уже не ответил. Дёрнулся пару раз, затем выгнулся всем телом и захрипел, уставившись стеклянным взглядом в потолок чердака, с уголка его глаза скользнула слеза, а на лице отразилась мука предсмертной боли.

Это была очередная смерть агента, который не был смертельно ранен.

И теперь я уже не злился на это — знал, что так и будет.

А ещё знал, что теперь Радиславу Стрелецкому не отвертеться. Нет, я не собирался на него заявлять, потому что не смогу доказать, что он вообще причастен. Свидетелей признаний уборщика у меня нет. У меня вообще не было никаких доказательств того, что здесь замешан Дом Стрелецкого.

Но зато я мог добыть эти доказательства.

Сунув руку в карман убитого, я забрал у него одну из пустых пробирок, затем перевернул парня на живот и наполнил пробирку кровью из его раны. Возможно, именно она поможет мне напасть на след таинственного некроманта, который заклинает жизнь своих агентов.

В этот момент на чердак вбежал Ипполит. Увидев, что я всё-таки догнал уборщика, он кивнул и быстро забрал у меня свой кинжал. Никто не видел, кто именно ударил парня в плечо, поэтому Ипполит сразу взял всё на себя.

Я же спрятал пробирку с кровью в карман и отправился вниз.

Вот теперь мне точно нужна была Виринея и её лаборатория…

Я нашёл Виринею только к обеду.

Лабораторию, где всё случилось, оцепили, а занятия отменили на несколько дней.

Преступление было громким и требовало расследования. Младшего лаборанта Эраста увезли в госпиталь — теперь это был ценный свидетель. Причём не только для полиции, но и для меня. Он точно знал, кто на него напал, и как это произошло.

Естественно, что я сообщил и насчет секретаря Телешева, о котором мне сказал уборщик. Никаких доказательств, кроме его слов, у меня не было, но секретаря сразу взяли под стражу.

Виринею мне пришлось искать в отдельном здании, где жили некоторые преподаватели и сотрудники Академии.

Я явился прямо к её комнате и сразу же постучал в дверь.

Девушка открыла только несколько минут спустя, и вид у неё был уставший. Видимо, всю ночь не спала.

Увидев, кто пожаловал, она сразу посторонилась, пропуская меня в комнату.

— Кто тебя подставил? — опуская приветствие, спросила она.

— Стрелецкий, — так же прямо ответил я. — Но у меня нет доказательств.

Она устало опустилась в кресло у окна.

— Дядя сказал, что уборщик Наум натравил на тебя нежить Мёртвым прицелом. Где он взял твою кровь?

— В госпитале, когда нас с тобой проверяли врачи. После того, как мы вылезли из червоточины. Это значит, что и твоя кровь тоже может у кого-то оказаться. Имей в виду.

Виринея поморщилась.

— Чем дольше я тебя знаю, тем больше у меня проблем, Бринер. То менталист напал на меня в собственном подвале, то теперь риск с кровью. Можно я ещё раз скажу, что ненавижу тебя?

— Да пожалуйста, — пожал я плечом. — Ты упокоила дух своей пра-прабаки?

Она покачала головой и тихо ответила:

— Пока нет. Хочу узнать, зачем она вообще являлась. Ну не для того же, чтобы с тобой на диване покувыркаться… — Виринея поморщилась ещё больше.

Я вздохнул.

Пришлось признать, что настало время прямых разговоров.

— Она просила уберечь тебя от Волота. Существовал такой маг крови наивысшего ранга сто лет назад. Волот Чернобог. Его убил мой предок Коэд-Дин. Отрубил ему голову во время сражения. Тогда Коэд-Дину было девятнадцать лет, но он уже достиг одиннадцатого ранга. И твоя пра-прабабка, которую называли Хибинская Ведьма, служила Волоту вместе с горными некромантами. И я хочу понять, зачем Ведьма явилась сейчас и сказала мне про Волота, который возродился. Ты что-нибудь об этом знаешь?

Виринея медленно поднялась с кресла, не сводя с меня глаз.

— Немного. Я знаю, что Ведьма-с-Вороньим-Крылом связалась с отступниками и убила многих людей на северо-западных границах. Весь наш род отрёкся от неё уже давно. Про Волота ничего не знаю, но могу спросить у дяди.

— Спроси обязательно. Потому что если я подойду к твоему дяде с вопросами, он снимет с меня скальп.

Девушка как-то нехорошо на меня посмотрела, будто попыталась представить себе процесс снятия с меня скальпа во всех красках.

Я вытащил из кармана пробирку с кровью уборщика Наума.

— Вот. Сможешь проверить? Это кровь того, кого на расстоянии убил Лич. Кровь чистая, я специально не пользовался кинжалом с эктоплазмой.

У Виринеи даже лицо просветлело.

Она быстро сграбастала у меня пробирку и понеслась в соседнюю комнату, бормоча на ходу:

— Какой же ты молодец, Алекс… какой молодец…

Я даже удивился, что Виринея снизошла до «молодец» в мой адрес.

Через несколько секунд из соседней комнаты раздались щелчки. Я заглянул туда и увидел, что Виринея расположилась прямо на полу кухни рядом с большим саквояжем.

Внутри лежали приспособления для лабораторных исследований некроманта. Похоже, что Виринея прихватила с собой ценности из своего подвала. Я даже заметил того розового плюшевого медведя с иглами.

— Сможешь проверить сегодня? — спросил я.

— Какой ты быстрый, — усмехнулась она, не отвлекаясь от оборудования. — Нет, мне нужна минимум пара недель, так что потерпи. И постарайся выжить, а то у меня ощущение, что в Академии ещё менее безопасно, чем в моём подвале. По крайней мере, для тебя.

Я подошёл ближе и тоже склонился над саквояжем Виринеи, разглядывая, что же она с собой прихватила (да, та розовая дрянь в мензурке тоже была здесь).

Заметив моё любопытство, девушка тут же закрыла саквояж.

— Ты куда-то шёл, да? Вот и иди. Твоё присутствие на меня давит.

— А что насчёт Волота? — поинтересовался я, даже не двигаясь с места. — Есть мысли? Как он мог возродиться через сто лет? Могли горные некроманты воскресить его?

Не отпуская из руки пробирку с кровью, Виринея поднялась с пола.

— Тут два варианта, Алекс. Либо они воскресили его дух через много лет после смерти. Либо восстановили мёртвое тело ещё тогда, сто лет назад. Но для воскрешения магов высшего ранга нужно много сил. Так много, что вряд ли даже все горные некроманты разом смогли бы обеспечить столько энергии.

— А то, что он был магом крови высшего ранга, могло бы повлиять?

Она нахмурилась.

— Не знаю. Надо поизучать вопрос. Некромантия, объединённая с магией крови — это жуткая смесь. Но могу сказать, что горные отступники-некроманты владели тайными знаниями. Может быть, знали и что-то страшное о магии воскрешения. Я поспрашиваю у дяди.

Хорошо, что у неё был дядя.

Плохо, что этот дядя терпеть меня не мог.

Ещё меня зацепили её слова насчёт того, что нужно очень много энергии для воскрешения.

— А сколько нужно эфира примерно, чтобы тело такого мага, как Волот, воскресло вместе с его магией?

— Ох, Алекс… — Виринея мрачно вздохнула. — Я ж откуда знаю! Но очень много. Возможно, даже весь мировой запас…

Сказав это, она осеклась и уставилась на меня.

Мы оба подумали об одном и том же.

— Нет, не может быть, — тут же отмахнулась Виринея. — Хочешь сказать, что некий Волот погиб, и когда его воскрешали, то забрали весь мировой эфир? Ещё тогда, сто лет назад? Но как же Коэд-Дин и его последний ранг? Это ведь он уничтожил весь эфир вместе с источниками.

Я ничего не ответил, продолжая размышлять и смотреть на Виринею, отчего она смутилась.