Девушка вдруг закатила глаза и потеряла сознание.

Я успел схватить её и придержать, затем отнёс на диван и присел на край рядом с ней.

Ощущение было паршивей некуда. Во-первых, Хибинская Ведьма не пожалела даже сознание своей молодой наследницы, чтобы сказать мне о Волоте и исполнить давнее желание, а во-вторых, она сказала мне о Волоте…

— Алекс? — послышался голос Виринеи.

Она распахнула глаза и уставилась на меня: видимо, её память дала сбой.

— Что происходит? Почему ты ещё не ушёл?

— Хороший вопрос, — мрачно отозвался я.

Она села на диване.

А потом увидела амулеты своей пра-прабаки на полу. И кажется, что-то начала припоминать. Видимо, вспомнила, как боролась с влиянием Ведьмы, роняя могильные камни на пол.

— Значит, дух моей великой пра-прабабки всё же затуманил моё сознание… — Затем она снова посмотрела на меня. — Расскажи мне, что было. Что-то плохое? Я ударила тебя? Или попыталась убить? Набросилась на тебя с топором, да?

Я потёр лоб.

— Не совсем.

— А что?.. — Она напряглась и ещё больше побледнела. — Что я сделала? Память не сразу восстанавливается после вмешательства.

Я вздохнул, понимая, что придётся ей всё рассказать, поэтому внутренне приготовился отбиваться от топора.

— Загляни к себе в карман платья. В левый. Может, чего приятного вспомнишь.

Девушка медленно сунула туда руку и пальцем вытянула край своего розового кружевного белья.

Ну а потом вскочила с дивана, как ошпаренная.

— Этого не может быть!

— Я тоже сначала так подумал.

Она сжала кулаки, но вдруг замерла, уставившись в одну точку перед собой — видимо, что-то вспомнила. Потом медленно села на край дивана рядом со мной и закусила губу.

— Ох… Алекс… — Воспоминания распечатывались в её памяти частями, и девушка начала заметно напрягаться.

Вспомнив наконец всё, она с ужасом прошептала:

— Не могу поверить, что Ведьма сделала это со мной… как она посмела?.. Она предала меня. Она использовала моё тело. Она… она… будь она проклята всеми силами Эреба…

Затем Виринея медленно поднялась и принялась спокойно собирать амулеты пра-прабабки с пола.

— Если бы ты не задержался, то ничего бы не было, — добавила она, рассовывая амулеты по карманам. — Я понимаю, что ты не знал, кто перед тобой. Но этого не должно было случиться.

«Ну да. Расскажи это Эсфирь», — хотелось бы ответить мне.

Но с другой стороны, получалось так, что я сам исполнил предсказание Эсфирь, потому что мне этого захотелось. Если бы я ушёл из оранжереи сразу, то, возможно, ничего бы правда не было.

Зато тогда бы я не узнал про Волота.

Чёртовы пророчества, с ними всегда всё сложно.

Я посмотрел на часы. Ровно полночь. «Послезавтра» закончилось. И информация о Волоте была самой главной точкой в прошедшем дне — к этому всё и вело.

Да, я понимал, что если бы знал, кто передо мной на самом деле, то ничего подобного бы себе не позволил. Но что сделано, то сделано. И паршивое ощущение осталось. Хотя Виринея меня ни в чём не обвиняла. Её ненависть теперь переключилась на свою коварную пра-прабабку.

— Только никому не говори про Ведьму-с-Вороньим-Крылом, — попросила Виринея, отходя от меня подальше. — Если мой дядя узнает, что я говорила с её неупокоенным духом, то он проклянёт меня. Он давно отрёкся от её имени. Все мы отреклись. А если узнают, что Ведьма не до конца умерла, и мы до сих пор не упокоили её, то дядю сразу уволят с работы. Так что никому не говори, понял?

— Я похож на болтуна? — сощурился я.

— Нет. — Она нервно выдохнула. — Я не знаю, на кого ты похож. Ты неправильный избранный. И если ты испортишь жизнь моему дяде, то я тебя убью тем самым топором. Дядя заведует главным кабинетом некромантии в Петровской Академии Семи Путей, а тебя приняли туда учиться. Так что ты не раз встретишься с моим дядей, в этом я уверена.

— Значит, это он даёт тебе информацию о червоточинах? — сразу предположил я. — Ты говорила, что у тебя есть знакомый в Академии, который снабжает тебя информацией.

— Не снабжает, а делится. И то не всегда, — нехотя призналась она. — А теперь уходи, Бринер. И забудь, что было. Такого больше не повторится. Мне придётся потерпеть тебя до окончания разбирательств с менталистом. И еще надо понять, что за Лич нас преследует. И нужно помочь тебе найти вторую червоточину в Изборске. Но потом я не хочу тебя видеть, даже если Феофан называет тебя избранным. Ты рушишь мою жизнь. Твоё появление даже Ведьму спровоцировало явиться, а это опасно для всех моих родственников. И вообще… у меня ещё труп в подвале не замороженный остался.

Она сказала об этом так обыденно, будто у неё ужин не приготовленный или зубы не почищены.

— Прости, что так вышло, — произнёс я. — И будь осторожнее со своей Ведьмой. И вообще… будь осторожнее. Особенно, если услышишь имя Волот.

Девушка нахмурилась.

— Волот?

— Да. И ещё. Готовься к тому, чтобы тоже пойти в Академию. После нападения менталиста тебя отправят туда, под защиту их стен, можешь не сомневаться. Ты видела то, что было в червоточине, и про меня немало знаешь, а значит, тебя не оставят в покое. И как показала практика, охрана у дома не всегда гарантирует безопасность.

Она задумалась, опять став холодной и зловещей, как обычно, и зачем-то спросила:

— А о каком предсказании ты говорил? Что за пустяк? Ты проверил?

Я мрачно вздохнул.

— Проверил. Но это оказался не пустяк.

Затем принял образ призрака и быстро взобрался на крышу оранжереи.

Про Волота я думал всю дорогу.

Новость была настолько плохой, что даже мои горячие диванные развлечения с Виринеей не перебили паршивый настрой. В придачу, когда я вернулся в магазин профессора, то сразу напоролся на вопросы.

— Где ты был, уважаемый? — Семён Троекуров, конечно, не забыл спросить меня об этом.

Он засиделся со свежим журналом «Криминальная Хроника» в гостиной до самой ночи, а его чуткие уши сразу уловили мои шаги, когда я пробирался через пожарную лестницу сразу на второй этаж.

Там-то он меня и подловил, прямо в коридоре перед дверью в мою комнату.

— Почему ты приходить и уходишь, как призрак? — добавил он, приглушая голос. — И почему явился так поздно? Ты отсутствовал пару часов кряду, хотя сделал вид, что отправился спать. И твоя сестра тебя прикрывает. Ну и где ты был? Что-то противозаконное?

Этот сыщик так меня достал, что я решил поговорить с ним по душам.

Взял его за грудки одной рукой и втащил в свою комнату, а потом закрыл дверь и прижал парня к ней спиной.

— Э-эй! Ты что себе позволяешь… — начал возмущаться он, пытаясь вырваться.

Семён был совсем невысокого роста — как есть, коротышка — так что даже с таким телом, как у меня, я легко припечатал его к двери и придержал.

— Давай договоримся, Семён: ты не лезешь ко мне, а я тебя не трогаю, — процедил я, глядя в его карие пытливые глаза. — Смотрю, ты любишь совать нос в чужие дела.

— Люблю… очень люблю… — неожиданно признался Семён, снова дёрнувшись, чтобы вырваться из моей хватки, но бесполезно. — Вообще-то, так говорил великий сыщик из одной знаменитой книги. Он тоже любил совать нос в чужие дела. Это его кредо и…

— Ты не великий сыщик из книги, Семён, — перебил я его откровения. — Ты заноза в заднице. Ну и ещё алхимик. Вот и занимайся алхимией. А от меня отвали. Лучше бы оружие научился продавать и деду с магазином помог. Ты же меч от булавки отличить не можешь.

— Знаешь ли, за тобой намного интереснее наблюдать, чем за магазином и оружием, — выдал он очередное признание. — Я вообще противник насилия. Но мне кажется, у тебя очень интересная жизнь, а не такая скучная и бесполезная, как у меня. Даже Нейзи говорит, что ты подозрительная личность, а вейга врать не будет — у неё рабочая виза. Ну а когда что-то «подозрительно», за дело берётся сыщик…

— Ты не сыщик, успокойся, — повторил я уже не так раздражённо.