— Мать твою… — Кашлянув от пыли, я глянул вниз.

Под нами разверзлась яма, уходящая вниз метров на пятьдесят и образующая боковой туннель под углом градусов в тридцать. Туда можно было хотя бы спуститься, чтобы не держаться на стене. Там же осталась несчастная Пекарня Мефодия, здание развалилось на куски.

На всякий случай я проверил девушку, оглядев её с ног до головы. Её синие волосы покрылись пылью, как и вся она. Платье порвалось на подоле, а на колене краснела ссадина, но в целом всё было в порядке.

— Не ранена? — всё же уточнил я. — Спуститься сможешь?

Она подавила в себе панику и кивнула.

В её глаза вернулся прежний холод. Похоже, смерть в яме её не пугала. А вот смерть в яме рядом с ненавистным Бринером была для неё намного хуже. И плевать, что этот Бринер жизнью рискнул и сейчас ему придётся расхлёбывать.

— Это и есть та червоточина, про которую ты говорила? — спросил я, не сдержав иронии. — Посмотри-ка, даже искать ничего не пришлось. Она сама нашлась. Перепроверь сказки Феофана. Может, ты страницу пропустила?

Да, это был не слишком смешной юмор, но другого у меня не нашлось.

В самые паршивые моменты моей жизни именно сарказм спасал мою психику. Рвать на себе волосы — это последнее, чем бы я занялся, даже когда других вариантов не оставалось. Примерно, как сейчас.

Девушка зло сощурилась, не проникнувшись моей иронией.

— Нет, это не она. Совсем не та червоточина, которую я просила тебя найти. Мы проверяли под пекарней подвал позавчера. Ничего тут не было. Значит, она появилась либо вчера, либо сегодня. Но не в прошлый вторник, как предсказывал Феофан.

Тут бы можно было поиронизировать ещё, но я не стал — меру тоже надо знать, чтобы не превратиться в клоуна.

Вместо этого нахмурился.

Если верить некромантке на слово, то выходит, что эта червоточина возникла под пекарней не случайно. Она будто точечно уничтожала именно это здание и именно сегодня.

Будто кто-то ею управлял.

Ещё один момент меня напряг: почему я не ощутил червоточину прямо у себя под ногами, когда был в пекарне? Объяснение было только одно — потому что в тот момент во мне не было ни капли магических сил.

— Ладно, исследуем дно. — Я снова глянул вниз. — Возможно, сделаем открытие перед смертью.

— Ты всегда такой умный, Бринер? — съязвила девушка, не в силах совладать с собой даже в такой ситуации.

Но всё же послушно начала спускаться следом за мной, да так торопливо, будто боялась потерять меня из виду.

Вместе мы спустились вниз, до того места, где яма заканчивалась и начинался боковой туннель. В нём, метров за двадцать дальше, я увидел ещё одно перекрытие, только совсем другое на вид.

Оно не походило на ту нитевую зеркальную крышку, что была наверху. Эта перегородка состояла из крупных, будто живых, пузырей. Они то вздрагивали, то замирали, постоянно выделяли бесцветную слизь и перекрывали вход в туннель.

— Это тоже трогать нельзя? — спросил я у девушки, забирая наконец у неё свой кинжал.

— Нет, нельзя, если не хочешь умереть. Ты что, правда ничего не знаешь о червоточинах?.. — Она посмотрела на меня ещё более презрительно, чем раньше.

Я не стал с ней препираться или иронизировать. Сейчас мне нужна была любая информация — она могла спасти нам жизнь.

— Говори всё, что знаешь, вообще всё, — попросил я серьёзно. — Это и есть спящая червоточина?

У девушки чуть дрожали руки от напряжения, но вела она себя выдержанно. Гордость не позволяла ей паниковать. Особенно при мне — человеке, который отказался ей помогать, даже ради спасения города.

— Да, это она, — ответила Виринея. — Но только не спящая, а просыпающаяся.

Она скрипнула зубами, снова давя в себе панику, и продолжила:

— Эта червоточина готовится стать активной. Перекрытия откроются, и хлынут твари. Скоро тут всё будет кишеть тварями, которых мы даже никогда не видели. А может, человекообразные — они ещё страшнее. Отдалённо похожие на людей, но всё же не люди. Мутанты.

Девушка глянула наверх — туда, где зеркальная преграда перекрывала нам выход.

— Там маги уже готовятся встретить их во всеоружии. Наверняка, эту часть города начали эвакуировать, а червоточину окружают войсками. — Она перевела взгляд на меня. — Но нам это не поможет. Нас твари уничтожат первыми, мы даже пикнуть не успеем.

— Сколько у нас времени? — спросил я, сразу вспоминая газетные вырезки, которые видел на стене в пекарне. — Не больше десяти минут?

Она мрачно кивнула.

— У тебя есть с собой нормальное оружие, а не ножик для бумаги? — уточнил я, увидев маленькие ножны с кинжалом на её поясе (их, кстати, не было во время встречи в пекарне).

Но Виринея вдруг бросилась к обломкам пекарни.

— Сумка! Там оружие некоторых ребят из Ордена Феофана! Я хотела прихватить с собой!

Надо же. А она молодец.

Это я отметил вскользь, но всё же решил не питать насчёт Виринеи особых надежд. Неуравновешенной сектанткой и потомком кровавой Хибинской Ведьмы она всё ещё оставалась.

Пока девушка искала сумку среди обломков пекарни, я внимательно окинул взглядом яму и плотные земляные стены, охваченные радужными нитями-проводами. Надеялся, что ещё увижу облако чистого эфира, как было при пробуждении червоточины, но ничего не заметил.

Ну не показалось же мне?

В тот момент мой организм среагировал моментально, как только почуял те крохи. Правда, о том, чтобы получить с этого хоть какую-то приемлемую силу, можно было забыть. Ещё и Печать Блокады, наверняка, не исчезла с моего тела.

Я быстро задрал на себе рубашку и проверил. Да, так и есть. Печать померкла, но всё равно ещё действовала, а значит блокировала во мне силу гладиатора минимум ещё на пару часов.

Тем временем Виринея уже нашла сумку и притащила её, бросив у входа в туннель.

— Алекс, тут есть пара мечей и еще…

Она вдруг смолкла.

Увидев, что под рёбрами у меня Печать Блокады, Виринея всё-таки запаниковала.

— На тебе Блокада?.. Не может быть… — Она оставила сумку, поспешила ко мне и приложила прохладную грязную ладонь к моей коже, где стояла Печать. — О нет… Почему на тебе Блокада? Ну что же такое… — Девушка не хотела отчаиваться, но всё же заметно занервничала. — У тебя нет с собой радонита? Он поможет перебить действие слабой Блокады и усилит тебя хотя бы временно.

Я мрачно покачал головой.

— Радонита нет. Вообще ничего.

Не говорить же ей, что радонит на меня не действует.

Чтобы не терять время, я проверил сумку с оружием, которую она притащила.

А неплохо.

Два коротких меча в ножнах, боевой топор, набор метательных ножей вместе с портупеей и даже аккуратный кистень. Такой изящный, будто женский…

— Это мой, — девушка взяла кистень в руку (очень профессионально взяла). — Ещё я люблю топоры.

— Ну да, сразу видно, что вы любите топоры, сударыня… — Я опять не сдержал иронии, а такое со мной случалось редко.

Возможно, сказывалось напряжение: никто из нас не знал, когда червоточина откроется, и как скоро наши жизни повиснут на волоске.

Бросив взгляд в сумку, я сразу взял меч… и тут же выпустил из руки.

Рукоять обожгла мне ладонь так сильно, что пробрало до самого затылка!

— Ах ты… — Я дёрнул рукой и сжал её в кулак.

Виринея схватилась за лоб и забормотала:

— Я совсем забыла… прости, Алекс. Это оружие некромантов. Маг другого Пути не сможет взять его в руки. По крайней мере, если это не высокоранговый маг.

— Паршиво, — процедил я, глядя на целую груду отличного оружия, которое даже в руки взять не смогу.

Ситуация становилась всё хреновее.

Из оружия — только кинжал. Печать Блокады не исчезла — а значит, сила гладиатора всё ещё спит. Выйти невозможно ни наружу, ни вглубь туннеля.

Виринея оглядела яму в радужных нитях.

— Это место… оно вне пространства… на эти стены ничего не действует. Никакая магия. Яма нас не выпустит, пока червоточина не откроется сама. Алекс… что же делать?