– А ты куда смотрел?! – попёрла на него женщина качать права. – Он мог в меня попасть!

– Ночью? С пятидесяти шагов? Напуганный твоими финтами с невидимостью? Вряд ли. Вероятность такого попадания в самом нижнем диапазоне. А теперь кончай истерить и займись делом. С тебя свидетели.

Случайными свидетелями пристыжённая гадина занималась с неописуемым старанием. Тех обнаружилось четверо: каждого она предварительно вытащила из его норы и, как следует, прощупала. А после вычистила из памяти события этой схватки и прогнала обратно.

– Что будем делать с этими уродами? – озаботилась гадина, которую Дон заботливо укрыл своей курткой. – Их же нужно куда-то закопать.

– Не смеши, – отмахнулся он и потащил её прочь из трущоб: – Не отнимай у честных людей их нечестную добычу. Они сами соборуют покойников, обобрав их донага. А затем похоронят в какой-нибудь сточной канаве. А мы рискуем засветиться ещё больше.

– Ты меня простил? – с подозрением осведомилась Лэйра, подлаживаясь под его широкие шаги.

– Не пори чушь. Ты не виновата, что впервые защищала себя самостоятельно. То, что называется, любой ценой. Я был готов к тому, что тебе придётся впервые переступить через эту черту. Я и сам обрыдался, когда впервые через неё переступил. Ещё тогда восемь лет назад с Вепраксом. Но мне проще. В такие минуты я как бы ухожу в тень. Верней, меня задвигают на задний план. А на переднем начинает действовать манипулятор. Думаю, в твоей прошлой жизни такие проблемы решали за тебя. Быть умной и деловой не значит, что ты была ещё и беспринципной дрянью. Ты нормальная тётка. Я тогда это сразу почувствовал. Хотя знаешь, – чуть смутился Дон, – уже давным-давно забыл о нашей разнице в возрасте. Ты как-то незаметно перестала быть той тёткой.

– Знаю, – задумчиво отозвалась притихшая Лэйра. – И мне это очень нравится. Я и сама забыла, что ты у нас прыщавый студент.

– Не ври! Я не был прыщавым. Я был спортивно сложённым, круто обаятельным парнем.

– Всё может быть. Сейчас это уже не актуально. Потому что ты стал мужчиной, которым я тебя ощущаю. И это меня более чем устраивает. Как-то нелепо себя чувствуешь, когда о тебе никто не заботится. Это я не о женихах и внуках. Кстати, мы сразу линяем, или успеем позавтракать?

– Успеем. Сейчас народ только просыпается. Но, уже просыпается. Уходить по пустым улицам – напрасно привлекать внимание. Ты никогда не проконтролируешь точное число свидетелей твоего отбытия. Поэтому отъедем в самый разгар дня, когда город кипит.

– Твой манипулятор делает тебя занудой. Ты начинаешь говорить, как аэропортовский диктор.

– А твоя гадина делает тебя идиоткой. Ты возомнила себя владычицей умов и перестала шевелить своим. Вся эта ваша тренировочная возня с животными дала однобокий результат. Вскипятить мозги корове – это лабораторная работа на уровне всё той же теории. А практика обожает выставлять теорию полной дурой.

– Правильно тебя твоя девка тогда в Москве бросила.

– Жаль, что ты так и не вышла за своего престарелого питбуля. Житьё в собачьей будке тебе бы пошло.

– Дон, ты редкий мерзавец.

– А ты старая маразматичка. У тебя не только рожа разгладилась, но и мозги.

– Слушай, а ведь Лэти у нас тоже необстрелянная.

– Предлагаешь и ей предоставить шанс кого-нибудь укокошить?

– Пожалуй, такой шанс и без нас представится. Ой! Смотри! Это же пекарня. Чуешь, как пахнет? Свежая выпечка! Давай купим к завтраку. И в дорогу прихватим.

– Давай, – безмятежно согласился Дон, вполуха прослушивая пулемётное тарахтенье «ищейки» о том, как просыпается город.

Сам не в восторге, но за всё приходится платить

Дон понимал, что предотвратить эту ситуацию было нереально. И анализ, проведённый манипулятором, пока он был в отключке, тут не при чём. Без него ясно, что весь народ вокруг не проконтролируешь. А того народа в той забегаловке была целая туча. Хорошо хоть «барбос» достаточно оперативно привёл его в чувство. Понятно, что нормальная высокоразвитая медицина сделала бы это быстрей. Да где она – та высокоразвитая. Живёшь в средневековье, так и не выкаблучивайся. И так имеешь побольше других.

Где мы – задал он логичный вопрос, едва сознание заработало, вяло проворачивая шестерёнки. Блок идентификации моментально обрисовал обстановку. Они в среднестатистическом небольшом городке, который по силам содержать среднестатистическому каштару. Чуть меньше Лээта, но система защиты не уступает. Те же высокие каменные стены. Тот же фасон домов-дзотов. Тот же смешанный состав населения: ремесленники, торговцы и крестьяне. Правда, предки Лэйры не отличались тщеславием и не возвели себе дзот-дворец, удовольствовавшись стандартным домом горожанина. А местный каштар не пожалел средств дабы выделятся на фоне плебеев. Его дом в центре городка имел три этажа и почти полноценную крепостную стену. Даже башенка наличествовала – что-то вроде пожарной каланчи.

Не было лишь точного плана дома, куда притащили их тушки. Потому что зрение и слух МСДАП-1131-СС-033 – за отсутствием спутников и прочей тряхомудии – были единственными источниками поступления подобной информации. А биологическая система МСДАП-1131-СС-033 некоторое время не фурычила, ибо скушала что-то несовместимое с активной жизнедеятельностью. И чем меня вырубили – уточнил Дон. «Эрудит» выдал название растения, которое ни о чём ему не говорило. Достаточно знать, что крутое снотворное вырубило его часа на три. За это время их с девчонками перевезли из городка, где подловили, в соседний городок. Сколько проспят девчонки, известно грубо приблизительно. У них-то нет своих «барбосов», вычищающих из организма всякую дрянь, что тянет в рот хозяин.

Откуда мне было знать – мигом оправдал себя Дон, с трудом разлепив глаза. Еда, вроде, ничем таким не пахла. Сок этого растения не имеет сильно выраженного запаха – успокоил его на этот счёт «эрудит». К тому же концентрация сока в пище и вине была невысока. Блок идентификации не посчитал её критической. Просто манипулятор слишком много съел и выпил, отчего полученный эффект… Целый день не жрали – огрызнулся Дон. Конечно, я запихивался, раз терпежу уже не было. Я вам что, железный? И девчонки молотили всё подряд. Вот и намолотили себе на проблему – успокоившись, констатировал он и со скрипом провернул в плечах затёкшую шею.

Никакой фантазии. Конура, сложенная из заплесневевшего камня. Разбухшая плотно сбитая дверь с дыркой на манер деревенского нужника. Жуткая сырость – аж озноб пробивает. Дон пошевелил руками – под ним скользкая на ощупь солома. Дерьмо, а не обстановка. Ещё не хватало подцепить какую-нибудь заразу. А у него, как назло, в башке не имеется собственной баклаборатории. Всего в манипулятора напихали, не жалея средств и выдумки, а самого нужного нет. И в кишках революция – «барбос» настаивает на немедленном выбросе за борт всего, что он туда сплавил и подготовил к дефекации. Ты мне в штаны только не наложи – испугался Дон, активизировавшись. Я в обосранных штанах спасаться не желаю. А запасные когда ещё найду.

Испуг подействовал благотворно. Неимоверным усилием воли Дон взгромоздил себя на четвереньки. Разгрёб то, на чём валялся. Лихорадочно стянул штаны, передислоцировался на корточки и приступил к вулканическому выбросу за борт. Даже вонь не коробила – так ему было хорошо. Нагадил от души – сожрал-то и впрямь целую кучу. Произведя контрольный выброс, зарыл продукты жизнедеятельности в солому. Поразмыслив, оторвал рукав замызганной рубахи и занялся гигиеной. За всеми этими хлопотами не заметил, как прибавилось сил.

В глотке такой сушняк, будто он из Сахары выполз. Бадейка с водой имелась – позаботились уроды, кто бы они ни были. Но пить эту дрянь он не станет даже под угрозой пыльной бури во рту. Потерпит, ибо надолго тут не задержится. Кстати, о наболевшем: его хоть разик посещали, с тех пор, как упекли? Ага, не посещали. Он тут всего-то с полчаса валялся. Поскольку пленник считается нормальным человеком, никто не ожидает его пробуждения так скоро. И что, сидеть тут и тупо ждать, когда понадоблюсь – спросил он у самого себя. Нет, дотянуться до любого тутошнего жильца он сможет. Уже дотянулся – подтвердила «ищейка». Сразу до троих на разной дистанции.