– Не раньше обеда, – успокоил её брат. – С утра после сегодняшнего точно не соберутся. А может, и вовсе отложат на завтра. Но полагаться на это рискованно. Будем исходить из того, что вас с Лэти хватятся в обед. Пока прочешут округу, наступит вечер. А ночные поиски всегда бестолковы и почти бесполезны. Особенно на ограниченном участке предполагаемого исчезновения. Кстати, в этой суете о Доне с Паксаей даже не вспомнят.

– Ещё как вспомнят, – пробурчала Лэйра. – Да, какая разница? Что, догадаются о побеге, раз мы все исчезли? Это что-то меняет? Не пошлют погоню на запад?

– Пошлют, – твёрдо заверил Лэкс. – Но вы уже будете далеко. Да и смена коней будет в вашу пользу. А если мы застанем Дона в Лээте, то я…

– То ты не станешь пытаться мне помочь, – сухо притормозил его манипулятор.

Он и сам удивился, как оно у него вышло. Но Лэкса немного напугал этот незнакомый ему голос. Отважный каштар Лээта посмотрел на знакомого парня с незнакомой ему опаской. Потом встряхнулся, будто что-то внезапно вспомнил или понял. Лэти подняла руку и погладила брата по заросшей бородой щеке – за восемь лет он превратился в настоящего зрелого мужика.

Восемь. А планировали четыре – с усмешкой в который уже раз подумал Дон. Между назревшим побегом и созревшим может пройти прорва лет. Понятно ещё, если речь идёт о побеге из тюрьмы, где приходится копать лаз в час по чайной ложке. А они тут жили припеваючи, озабоченные лишь одним: не выпендриваться без нужды своими супер примочками.

Хорошо жили – дай бог здоровья каштартану Нуобата. Жаль старика: они его здорово подставляют. Как всё-таки удачно получилось с Нуори. Не будь она теперь женой Лэкса, неизвестно ещё, как бы сложились его дальнейшие отношения с Нуобатом. Нужно и впредь слушаться девчонок в подобных вопросах.

Народная мудрость зазря ярлыки не клеит – что заслуженно, то заслуженно

– Лэйра, не будь мямлей, – ехидно посоветовала Паксая, покончив с пуговицами на короткой мужской жилетке. – Всё у нас получится. Хватит причитать.

– Мы вполне бы могли уйти вместе, – пробурчала та. – За ночь далеко бы ушли. А утром…

– Каким утром? – скептично скривила губки Паксая. – Не напомнишь, сколько раз вчерашним вечером к нам заглядывали служанки? За всякой дребеденью. А позавчера? А…

– Хватит нудить! – взбрыкнула Лэйра. – Не цепляйся к моей истерике.

– А ты не разбрасывай её по всей комнате. И вообще, займитесь делом. Сваяйте на тахте моё чучело и прикройте его одеялом.

– Зачем? – удивилась Лэти, подавая беглянке ту самую серую тряпку.

– Чтобы шпионки Нуобата подтвердили моё присутствие, – пояснила Паксая, набросив на голову тряпку. – Давай, мелочь пузатая, фиксируй.

Лэти забралась с ногами на тахту и взялась ей сооружать фиксирующий элемент арофатки. Затем помогла обмотать подруге голову и завязать концы. Из этого сооружения наружу торчали только большие насмешливые глаза Паксаи. Предосторожность на случай, если в ночном городе они наткнутся на какую-нибудь сволочь, страдающую бессонницей. Случись, манипулятор начнёт глушить каждого случайного свидетеля, по пути его следования останутся тела. Спрятать их все ночи не хватит. А так, по крайней мере, не каждый придурок полезет выяснять, что там, под арафаткой у двух подозрительных ночных гуляк. Особенно наряженных во всё тёмное – так скучно тут рядятся лишь персоны из криминального сообщества.

– Будь осторожен, – бухтела Лэйра, сооружая на голове своего стабилизатора арофатку. – Ты мастак создавать из людей кукол. И командовать ими тоже. Донатик, ты несравненно круче, когда крушишь чужие мозги. Но…

– Сегодня никого убивать не нужно, – добросовестно повторил он очевидные вещи. – Я постараюсь.

– Ты очень постарайся! – покончив с повязкой, тюкнула его кулачком в темечко Лэйра. – Будь с ними нежен. Чтобы аккуратно легли в обморок, полежали, а потом встали живые-здоровые. Ты ужасно грубый.

– С собаками же получалось, – проворчал Дон из-под тряпки. – И с козами.

– Ага! – иронично квакнула подруга. – А когда к тебе прицепились в городе ночью в последний раз, осталось два трупа. И свидетель, которого мы с Лэти едва успели обработать.

– Всё потому, что нечего шляться к городским шлюхам, – едко прокомментировала Паксая, проверяя свою котомку. – Мало ему шлюх в крепости.

– Всё потому, – возразила Лэйра, – что животных он не боится. А на тех, кто нападает, у него срабатывает нормальный испуг. Вот и реакция на него соответствующая. Донатик у нас гуманитарий, а не спецназовец.

– Пугливый кобель! – язвительно прошипела Паксая из-под арофатки. – Надеюсь, сегодня, братец, ты будешь готов к неожиданным встречам?

– Угу, – рассеянно прогудел в ответ Дон.

Он принимал отчёт блока слежения о состоянии окружающего пространства. В закрытых помещениях нюх «ищейки» заметно притуплялся – не то, что на открытом просторе. Но для того, чтобы подготовиться к любой незапланированной встрече, этого хватало с избытком.

За столько лет эксплуатации собственной башки Дон так и не разгадал: как у него выходит контролировать окружающее пространство? Ведь всякие орбитальные спутники планеты давным-давно попадали на землю – это несомненно. А у себя он обнаружил режим связи с ними – к сожалению, невостребованный. Тем не менее, он мог обнаружить приближающегося человека или зверя на расстоянии. Прямо так, без наводки какого-либо внешнего устройства. Правда, где-то в радиусе около пары километров – дальше не получалось. Да и на этой границе доступного ему сектора обзора на сильно пересечённой местности локатор косячил в трёх случаях из пяти.

Но вблизи Дон и за каменными постройками всегда точно идентифицировал знакомую личность приближающегося соглядатая. Потому и не спалился за восемь лет ни разу. А блок идентификации вообще универсальная штука. «Эрудит», в прямом смысле, распознавал всё, что поддавалось распознаванию: неживые объекты, живые, их чувства. Даже с определённой долей вероятностью просчитывал намерения. И это касалось не только людей – поведение животных он щёлкал, как орехи.

Такой же тайной за семью печатями оставался пресловутый боевой режим. «Эрудит» утверждал, будто кое в чём «отморозок» почти такой же, как у МБЕ – многофункциональных боевых единиц. Потомков бывшего подразделения БПБМ – боевого подразделения биомутантов. Тех самых армов. «Отморозок» включался сам собой, как только блок идентификации подтверждал, что явилась угроза. Точней, внешняя угроза. Тогда где-то в недрах башки Дона генерировалось… Он был склонен считать, что это электромагнитное излучение. Ну, не дружил бывший студент факультета менеджмента с физикой! Однако где-то когда-то вычитал, будто оно способно здорово навредить мозгам. А именно это «отморозок» и делал: начисто изничтожал жизнедеятельность вражьих мозгов.

Но, самой полезной примочкой манипулятора, несомненно, являлся блок внутренней защиты. «Барбос» виртуозно отражал атаки психованных щупов на своего замечательного стабилизатора: машинально, не задумываясь. Превращал в зомби любого, кто имел более-менее развитый мозг. Ещё мог сделать Дона невидимым, поработав с определёнными участками мозга того, от кого нужно спрятаться. Такая же бодяга со слухом и нюхом, если дело касалось животных. И ещё кое-что по мелочам: регулировал собственный слух, включал ночное зрение и прочее, прочее, прочее.

Самой же тёмной лошадкой оказался блок защиты системы. С этой дурью пришлось разбираться дольше всего. Никакой видимой пользы от «системника» не было. Нет, Дон примерно определился с его назначением: защищать тех, кого манипулятор считал как бы членами своей команды. Девчонок, к примеру. Однако пока что ничего приятного с полезным – кроме обременительной привязки и мерзких ощущений при разлуке – «системник» не гарантировал. Разбираться с этим и разбираться. Дон очень надеялся, что на старых военных базах они с девчонками найдут хотя бы часть ответов на животрепещущие вопросы…