Приспичит, так сожрёшь и первый блин – который комом

– Ты их тоже запеленговал? – унимая расходившееся дыхание, поинтересовалась Лэйра.

Она согнулась пополам, уперев руки в колени. Рядом по стволу дерева сползала Лэти – мордаха красней помидора. Паксая держалась. В отличие от беспечных подруг она все восемь лет занималась спортом – насколько это возможно в мире без спорта. Бегала, не ленясь. Уболтала командира крепостной стражи пускать её в тот уголок казармы, где вояки оборудовали для себя что-то вроде тренажёрки. А это подвиг, если учесть отношение аборигенов к дефицитным невестам из хорошей семьи. Да ещё таким красоткам. Правда, сестрица не знала, что нервы у командира сдали – месяца не прошло. Дон его утешил и с тех пор не скупился на взятки, что росли год от года по мере взросления подпольной спортсменки.

Зато сейчас Паксая наименее проблемный объект системы. Гадючки же были на пределе. Четырёхдневная гонка почти без отдыха довела обеих до предела. А предел у гадюк известен: нет человека, нет проблемы. «Системник» периодически докладывал стабилизатору о вскипающих эмоциях щупов. И несанкционированном желании объектов прихлопнуть преследователей.

А с теми им редкостно повезло. Проспавшись, селяне из Магуша обнаружили пропажу монашка и… Положили на него с прибором. Собственно, никакого ущерба он им не причинил – судя по тому, что погоней они себя не утрудили. Хозяин ограбленного дома молчал, как повешенный. Может, у него и бродили в башке мстительные мысли. Но перебродить и вылезти наружу грязной пеной призыва отомстить не успели: в Магуш заявились воины Хураба. Лэкс с Доном чутка поторопились с прогнозами: обобранный каштартан не считал, будто похитители проигнорируют его северную провинцию. И разослал по всем своим землям летучие конные отряды голов по двадцать.

Просчитался манипулятор и с психологией розыскников: воины не стали учинять в Магуше следствие с перекрёстными допросами. Получив описание странного монашка из первых же рук, они бросили в Магуше коней и рванули в погоню. Всё это манипулятор узнал вчера ночью. Даже в полном снаряжении здоровые тренированные мужики бегали быстрей изнеженных барством девиц. К тому же у них были два опытных лесных следопыта. Так что фора постепенно сходила на нет.

Дону пришлось дождаться подходящего момента и отправить девчонок вперёд под защитой «тигрули-красотули». А самому притормозить и поотираться рядом с преследователями, устроившими короткий привал. Под нажимом «барбоса» мужики затеяли разговор на интересующую манипулятора тему. Тот узнал, что хотел, и помчался догонять девчонок. Догнал и чуть не сдох, обещая своему комбайну, что больше шагу не сделает. Однако «барбос» подшаманил с организмом, и Дон получил очередную порцию допинга из внутренних резервов. Взбодрился, конечно, но долго так продолжаться не могло.

– Лэйра, любовь моя, я их не «тоже запеленговал», – поправил он узкоспециализированного щупа. – Теперь я их держу на мушке постоянно.

– Это плохо или как? – переспросила Паксая.

– Это значит, что они в километре от нас. Не дальше, – разочаровал её брат. – То есть, дышат нам в затылок. Даже при самом благоприятном раскладе к вечеру настигнут.

– А этот их задержит? – бестрепетно кивнула расчётливая сестрица на порыкивающего тигрулю.

– На пять минут, – успокоил Дон чуть не взорвавшуюся Лэти. – Поэтому нет смысла его подставлять.

– Так, у тебя есть план? – раздражённо закудахтала Лэйра. – Или я начну их убивать?

– Если свернём на восток прямо сейчас – и себя не пожалеем – к вечеру окажемся в могильнике.

– Думаешь, туда они за нами не полезут?

– Пятьдесят на пятьдесят, – подумав, оценил манипулятор. – Скорей всего, часть останется, а часть отправится за подмогой. Мне кажется, я уловил восточней ещё группу людей. Кто такие – не разобрать. Если такой же отряд, будем партизанить, пуская их под откос, – нехотя признал он. – Только не хотелось бы. Ребята честно выполняют свой долг и…

– Плевать мне на их честность! – взвилась Лэйра.

– Заткнись! – прошипела Паксая. – Донатик, если их станет вдвое больше, они точно полезут за нами в могильник. Разве это плохо? В могильниках же все волчьи и прочие логова. Они только и будут делать, что отбиваться. А мы рванём дальше.

– Или они не полезут в могильник, – рассудительно опроверг её гипотезу Дон, получив из агрегата в башке порцию успокоительного. – Зато могут пройтись вдоль периметра. И найти наши следы там, где мы выйдем на свободу. А сидеть с могильнике, значит, дождаться ещё несколько отрядов охотников за сбежавшими невестами.

– Они знают, что это мы? – обалдело выпучилась на него Лэти.

– Откуда? – отмахнулся Дон.

– Тогда, почему они за нами бегают?

– Потому что мы убегаем, – скривилась Паксая. – У мужиков это инстинкт.

– Ага! – усмехнулась Лэйра, которую «системник» постепенно успокаивал ударами по башке. – А ещё безотказный способ отчитаться за проведённое здесь время. Если невест не найдут, так хотя бы бандитов прикончат.

– С чего они решили, будто мы бандиты? – продолжала тупить Лэти.

– Мы же убегаем, – пожала плечами Паксая. – Итак, Донатик, к могильнику мы свернём однозначно. Хоть дух переведём. А там уже решим, как выкручиваться. Ну что, побежали?

Незадолго до апокалипсиса на этой планете приключился подлинный бум искусственных и синтетических материалов. Дерево с металлами постепенно уходили из целых отраслей промышленности и прочей жизнедеятельности. Дон где-то читал, будто на Земле – если там вмиг исчезнут все люди – лет через двести разрушатся до основания все здания. Бетон рассыплется из-за проникновения в него и замерзания воды. Всё железное – да и не железное – сожрёт ржавчина. Потом это кладбище цивилизации покроет сплошная зелёнка, и мир продолжит жить, как делал это до появления людей.

Здесь на момент конца света в городах уже почти половина бетонных зданий была заменена на новые из… «Эрудит» в ответ на этот вопрос начинал что-то бухтеть про термопласты, жидкокристаллические полимеры, полиамиды и прочую полихрень. На Дона эта белиберда наводила скуку: пару минут он слушал вполуха, а потом заткнул умнику пасть. Совершенно бесполезные на данный момент знания, чтобы усваивать их в поте лица. Главное он знал: в могильниках сохранились изрядно потрёпанные полуразрушенные, но всё-таки здания. Животные нашли им применение, поскольку люди наложили на такие места непререкаемое табу. Бывшие города были частью того, что почти уничтожило местное человечество. А на кой хрен в хозяйстве такая дрянь?

Первые, утонувшие в зарослях, искусственные сооружения олицетворяли собой границу могильника. До серой заросшей плющом стены такого сооружения они доползли уже по потёмкам. Голоса преследователей раздавались в сотне метров от них: мужики поднажали, понимая, что добычу нужно перехватить до могильника. На последнем издыхании протрусили вдоль стены и свернули за угол здания, продираясь сквозь кустарник. Миновали и эту стену, углубившись в самые обычные джунгли – воины Хураба не отставали. Тигруля давно пропал: его нервировал этот опасный человеческий хвост. Куда он делся, не имела представления даже Лэти – а ведь он буквально ел с её рук.

Почти сразу же наткнулись на новую стену новых синтетических руин. В первом же оконном проёме, под которым они тащились, показалась гигантская змеиная башка. Она застыла, провожая добычу глазами. А Лэйра сипло ругалась на всякую пакость, что путается под ногами, когда мозги уже еле фурычат. Тем не менее, двум щупам удавалось держать на расстоянии заинтересовавшуюся ими живность. Манипулятор же неотрывно пас преследователей. Никакого воздействия – только тупая слежка с промером дистанции. На зомбирование не было ни сил, ни времени. Понятно, отчего теоретически неуязвимые мутанты почти вымерли в борьбе с обычными людьми. На практике те оказались более конкурентоспособными в борьбе за собственное выживание на их условиях.