— Где те существа, которых ты хочешь увидеть? — спросил он.

— Это дикие кошки. Кошки Палласа, если быть точным. Они находятся в южной части зоопарка, — я указала на нужное место на карте. — Думаю, мы доберемся до них быстрее, если пойдем в обход. Я также очень хочу увидеть кустарниковых собак, леопардов и красных панд.

— Не думал, что в зоопарках будут разводить диких собак.

Что-то в его словах заставило меня спросить:

— Ты когда-нибудь раньше был в зоопарке?

Он не отрывал взгляда от карты.

— Я ходил на одну из школьных экскурсий, когда мне было около семи, но я мало что помню.

Я с трудом сглотнула. Сострадание нахлынуло на меня. Возможно, он и происходил из богатой семьи, которая могла позволить себе возить его и его братьев во всевозможные места, но у меня часто складывалось впечатление, что у них не было никакого «семейного времяпрепровождения».

Зная, что любое проявление сочувствия не приветствуется, я спросила:

— А как насчет тебя? Каких животных ты хочешь увидеть?

— Никого.

— Да ладно, должно же быть хотя бы одно животное, которое тебе нравится.

Он пожал плечами.

— Носороги.

— Я могу понять почему. Они — это ты во всем. Грозные, решительные и капризные, — я повернула налево, — идем сюда.

Мы шли по тротуарам, проходя ограждение за ограждением. Не всегда получалось заглянуть внутрь них или сделать приличные снимки, так как у пластиковых ограждений собиралось слишком много людей. Но Дейн… У него был способ заставить толпу расступиться — люди просто привыкли отступать с его пути, как будто они чувствовали приближение хищника или что-то в этом роде — и он выводил меня вперед. Было очень здорово.

Некоторые животные дремали. Некоторые расхаживали или сидели и ели. Другие играли, бегали и плавали.

У нас с Дейном было богатое событиями утро. Мы затаили дыхание, проходя через остро пахнущий обезьянник. Дрожали от холодного воздуха в доме для пингвинов, наблюдая, как их кормят. Мы быстро осмотрели пещеру летучих мышей, которая воняла, как протухшие яйца. И мало-помалу Дейн начал расслабляться.

Вместо того, чтобы просто оставаться рядом со мной, как телохранитель, он указывал на животных, читал информационные таблички, задавал вопросы, находил для меня трудно различимых животных. Я бы не сказала, что ему было весело, но он был обаятельным. Он даже не пожаловался, когда я сделала несколько наших селфи.

Хотя мне было грустно узнать, что он был в зоопарке всего один раз и что он едва помнит этот опыт, мне отчасти понравилось, что я смогла увидеть выражение его лица, когда он впервые увидел некоторых животных. Видеть их по телевизору было совсем не то же самое.

— О, посмотри на детенышей сурикатов, — я сделала несколько их снимков. — Дейн, я не могу вынести такого уровня привлекательности. Ты не можешь сказать мне, что твое сердце не тает прямо сейчас.

— Не могу?

— Нет. Даже взрослые особи милые.

— Хм. — Было что-то странно милое в том, как он смотрел на них, как будто действительно не знал, как реагировать.

— Знаешь ли ты, что группа сурикатов на самом деле называется толпой?

— Толпа?

— Ага.

Заметив, что маленькая девочка с косичками смотрит на Дейн, как будто он был сказочным принцем, мои губы дернулись в ухмылке.

— Маленькая девочка смотрит на тебя такими влюбленными глазами, — прошептала я.

— А мужчина позади тебя продолжает пялится на твою задницу, — Дейн похлопал меня по ней, наглый ублюдок. — Давай двигаться, пока я его не убил.

— Еще одно фото…

— До конца дня у тебя не останется памяти на телефоне. Идем. — Он взял меня за запястье и повел к следующему вольеру.

Я ахнула.

— Посмотри туда, зебры! Они — ох. О, — я отвернулась. — Я сфотографирую их позже.

Дейн взглянул на меня сверху вниз, его глаза улыбались.

— То есть, когда они перестанут спариваются?

— Я не ханжа, но я не могу смотреть, как животные занимаются этим. Это странное чувство. Мне нравится представлять, что аисты приносят младенцев. О, я вижу фламинго. Знаешь ли ты, что они не розовые от природы? Они превращаться из белых в розовые из-за еды.

— Спасибо, что прояснила это. Эта тайна беспокоит меня уже много лет.

Я моргнула.

— Ты только что попытался пошутить?

Его брови сошлись вместе.

— Если бы я хотел рассмешить тебя, ты бы уже смеялась.

Я сжала губы, борясь с улыбкой.

— Разумеется.

Вздохнув, он покачал головой.

— Просто продолжай идти.

Мое сердце глупо затрепетало, когда пальцы, которыми он обхватил мое запястье, скользнули вниз, чтобы переплестись с моими. Мы ходили вокруг, держась за руки, разглядывая еще больше животных.

Я была просто в восторге, когда мы наконец добрались до вольера с кошками Паллас. Однажды я смотрела документальный фильм о них, и они меня очаровали. Их называли самыми выразительными кошками в мире, потому что они корчили самые странные рожи.

Один свернулся калачиком на камне, уставившись на все и вся, как будто они были его слугами. Никто не мог так «презирать», как кошки.

— Я хочу забрать их домой.

Позади меня Дейн положил руку мне на бедро.

— Ты говорила это почти о каждом животном, которого видела.

Кто-то постучал по пластиковому забору, и кошка откинула верхнюю губу.

Я усмехнулась.

— Насколько удивительны эти кошки?

— Они странные.

— Я тоже об этом подумала, — вмешалась женщина рядом с нами, разглядывая Дейна с сексуальным интересом. — Их глаза настолько похожи на человеческие, что они пугают меня. — Я шмыгнула носом и начала фотографировать кота, не обращая внимания на то, что женщина продолжала разговаривать с Дейном так, словно знала его много лет, хотя он полностью игнорировал ее.

Раздражало ли меня это? О, да. Но меня утешало то, что он никогда не станет уважать девушку, флиртующую с мужчиной, который был занят, так что мне не нужно было беспокоиться, что она заинтересует его.

— Я не вижу других кошек Палласа, — сказала я.

— Не видишь?

Придвинувшись ко мне сзади, он положил подбородок мне на плечо.

— Нет. Они, вероятно, внутри.

— Ты закончила фотографировать их? Ты уверена, что это кошка?

— Я уверена. Держу пари, эту зовут «Дейн».

— Что?

— Это идеальное имя для капризных созданий.

Он прикусил мочку у моего уха.

— Теперь готова есть?

— Ага. А потом мы пойдем искать носорогов и красных панд.

Мы устроились на траве на открытой площадке для пикника и принялись за наш обед. Там были только бутерброды, картофельные чипсы, вода в бутылках, баночки со свежими фруктами и мини-шоколадные кексы, но все было очень вкусным.

Закончив, я засунула наш мусор в одноразовый пакет для ланча.

— Я и не подозревала, насколько проголодалась, — я посмотрела на своего фальшивого мужа, который лежал на боку, опираясь на локоть. — Ты наслаждаешься прогулкой. Признай это.

— Интересно наблюдать за твоей реакцией на животных. Ты покраснела, когда шимпанзе сверкнул на тебя глазами. Ты задрожала, когда богомол пошевелил одной ногой. Ты завизжала, когда на тебя в ярости налетела летучая мышь… даже если на самом деле она не летела на тебя, не говоря уже о ярости.

— Я почувствовала ее ненависть.

Он покачал головой.

— Только ты так можешь, Виена. Только ты.

— Давай, будь честен, тебе не так скучно, как ты думал.

— Хм.

Это может показаться ни к чему не обязывающим вопросом, но…

— Я довольствуюсь тем, что имею, — я склонила голову набок. — Ты правда это имел в виду, когда сказал, что поездка в Нью-Йорк не обязательно должна быть связана только с работой, или ты просто сказал это ради Саймона? — он подозрительно посмотрел на меня.

— А что? Куда ты хочешь пойти?

— Музей естественной истории. Я не прошу тебя идти со мной — я знаю, что ты не захочешь. Я просто надеялась, что ты согласишься освободить меня на несколько часов, чтобы я могла пойти.