— Я знаю, я слышал, — сказал он.

Я поморщилась.

— Извини, если я тебя разбудила.

— Ты не разбудила. Я раздевался, когда мне показалось, что я услышал, как ты зовешь кого-то. Я пришел проведать тебя и быстро понял, что тебе приснился кошмар.

Скрестив руки на груди, я придвинулась ближе к нему, чувствуя холод. Только тогда я поняла, что его грудь обнажена, но я не пошевелилась, нуждаясь в тепле, которое исходило от него.

Дейн схватил одеяло, которое я, очевидно, сбросила во сне, и накрыл им нас обоих. Он скользнул рукой под мою футболку, кладя ее мне на спину.

— Теперь ложись.

Ложиться? Как я могла это сделать, когда он лежал так близко, прижимая ладонь к моей обнаженной коже, и от него чертовски приятно пахло? Воспоминания о последнем разе, когда мы были так близки, о том, как он врезался в меня, как одержимый, всплыли в сознании. Черт.

Хорошо, что я скрестила руки на груди, прежде чем придвинуться к нему поближе. Так я не только не могла блуждать руками по его телу, но и смогла прикрыть свои напряженные соски.

Я действительно презирала то, как легко он воздействовал на меня. У меня итак плохо получалось контролировать себя до того, как мы переспали. Но теперь, когда я знала, каково это — когда он двигался внутри меня, было намного труднее игнорировать его притяжение.

Низкое рычание вырвалось из горла Дейна.

— Перестань думать и спи.

— Я пытаюсь.

— Пытайся усерднее.

Вздохнув, я закрыла глаза и попыталась прогнать свои мысли, решив, что они бесполезны. Но, должно быть, в какой-то момент мне удалось задремать, потому что в следующий раз, когда я открыла глаза, солнечный свет пробирался сквозь края электронных штор.

Я облизнула губы. И замерла. О, черт, я наполовину растянулась на Дейне.

Моя голова покоилась на его груди, рука была перекинута через его талию, а одна из моих ног обвилась вокруг его. Более того, одна из его рук была свободно изогнута вокруг икры ноги, которую я закинула на него. Другая рука погрузилась в мои трусики и шорты, обхватив мою задницу.

Я напряглась. Что ж, это было нехорошо. Не желая его будить, я осторожно высвободила ногу из его хватки и выпрямила ее. Так же медленно я убрала руку и просунула ее между нами. Я попятилась назад, надеясь, что рука, которой он обхватил меня, выскользнет из моих трусиков. Но его рука осталась там, где была…

Отказавшись от попыток сдвинуть его с места, я уставилась на его хмурое лицо. Он был таким отстраненным, обеспокоенным, относительно безжалостным человеком, который боролся с эмпатией и казался безразличным к чувствам других. Но он ударил Джеффа за то, что тот назвал меня золотоискательницей. Он оттащил меня от занесенной машины. Обрабатывал мою ссадину с предельной нежностью. Пришел ко мне, когда мне приснился кошмар. И остался со мной до конца ночи, хотя ему якобы не нравилось спать в одной комнате с другими.

Черт, как я должна была сохранять эмоциональную дистанцию от него, когда он ломал мою защиту?

Отчаянно пытаясь не строить воздушных замков, я напомнила себе, что все это ничего не значит. То есть, ему пришлось ударить Джеффа, поскольку было бы странно, если бы он не защитил меня. Люди по всему миру стаскивали совершенно незнакомых людей с дороги; в этом ключе его поведение имело смысл. Он не стал бы лечить мою ссадину, если бы у меня так сильно не дрожали руки, отчего я не могла сама сделать это. И, конечно, он разбудил бы меня, когда мне приснился кошмар — кому захочется слушать, как кто-то издает раздражающие звуки во сне? Для него также имело смысл остаться со мной, так как так ему было бы проще избавить меня от дальнейших кошмаров.

Да, все, что он делал, было продиктовано чистым здравым смыслом, не более того.

Я размяла свою больную руку. Черт, ладонь жгло. Хорошо, что у меня были выходные. Так рана может зажить, прежде чем я вернусь к работе.

Может, это было немного бесстыдно, но я действительно подумывала о том, чтобы откинуть одеяло, дабы получше рассмотреть его обнаженную грудь. То, что я уже видела, было, безусловно, впечатляющим — он выглядел невероятно подтянутым. Прямо-таки аппетитным.

Мой нос начало покалывать, отчего мне захотелось чихнуть. Я прикрыла нос и рот, когда из меня вырвался чих. Дейн распахнул глаза. Я правда понятия не имела, как кто-то может так легко проснуться. Это действительно беспокоило меня. Заставило меня задуматься, было ли когда-то время, когда ему нужно было быть настороже ночью; нужно ли ему было просыпаться от малейшего звука, чтобы защитить себя. От одной этой мысли у меня сжалась грудь.

Он повернул голову, глядя на меня ленивыми и сонными глазами. Мой желудок ухнул.

— Доброе утро, — сказала я.

Его глаза скользнули по моему лицу, осматривая.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— Я спала довольно хорошо, учитывая все обстоятельства. Ты?

— Не так уж плохо, — ответил он, плавно и небрежно скользя рукой от моей задницы к бедру. — Не знаю, что такого в этой кровати, но я всегда сплю дольше, когда нахожусь в ней.

Слабая улыбка тронула мои губы.

— Эта кровать потрясающая. — И было намного приятнее лежать в ней, когда рядом со мной был Дейн с обнаженной грудью, но я держала этот маленький секрет при себе. — Спасибо, что остался со мной. Снова.

Он пожал плечами, отпуская мое бедро и позволяя своей руке упасть на матрас.

— Ты не храпишь, не ерзаешь, не натягиваешь одеяло и не занимаешь слишком много места.

У меня чуть не вырвался короткий смешок. Если бы он проснулся немного раньше, то не сказал бы последнего.

Поскольку мне отчаянно хотелось в туалет, я выбралась из кровати.

— Природа зовет, — я побрела в ванную, слыша, как он встает позади меня. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не оглянуться через плечо и получше рассмотреть его грудь. В ванной я мысленно похлопала себя по спине, а затем занялась своими делами.

***

Дейн прислонился к стойке, пока я наливала кофе в две кружки.

— Я хочу знать, кто еще в «o-Verve» думает так же, как Джефф.

Я вздохнула. Я должна была догадаться, что в конце концов он вернется к этому.

— Дейн, ты не можешь просто забыть об этом?

— Ты хорошо меня знаешь, — он взял свою чашку. — Это случилось только прошлой ночью, или в компании тоже что-то происходит?

Я поставила кофейник на стол.

— Ничего не происходит… как такового.

— Уточни слово «как такового».

Я объяснила, как люди изменились по отношению ко мне, хотя и немного преуменьшила это.

— На самом деле, ничего особенного.

— Это не «ничего особенного». И не думай, что я не понимаю, что ты преуменьшаешь все.

Видите, настоящий колдун.

— Я знала, что найдутся люди, которые обвинят меня в том, что я вышла замуж за босса, чтобы прибрать к рукам его деньги. Никто ничего не говорил мне в лицо до вчерашнего вечера. И то, это был в основном только Джефф.

— В основном, — повторил Дейн. — Кто еще?

Зная, что ссадина на моей ладони будет нестерпимо гореть, если я возьму чашку, я осторожно подняла ее за ручку, а затем отхлебнула кофе.

— Это не стоит того, чтобы беспокоиться.

— Если я оставлю это в покое, то это не только продолжится, но и станет еще хуже. Поэтому скажи мне, кто они. Я не отступлю, пока не узнаю их имена. Ты уже хорошо осведомлена об этом. Избавь себя от дальнейших неприятностей и просто скажи мне то, что я хочу знать. Считай это приказом босса.

Я неохотно назвала ему имена.

— Думаю, что двое из них в списке гостей нашей свадебной церемонии.

— Их не будет после того, как я скажу Крису и Майли вычеркнуть их из него, — потягивая кофе, он уставился на мои кольца — он стал часто это делать. Я задавалась вопросом, решил ли он сохранить обручальное кольцо после развода.

— Джефф, двуличный ублюдок, пожал мне руку и поздравил меня, услышав, что мы с тобой поженились, — продолжил Дейн. — Он сказал, что из нас получилась отличная пара, и что он всегда думал, что между нами есть «искра». Очевидно, он «болел» за нас.