— Она носит дизайнерскую одежду и водит «Мерседес».

— Используя алименты, которые получает от отца Джуниора.

— Она одинока?

— Нет. Она встречается с каким-то парнем по имени Тэд Драммонд. Он, вероятно, женат — она предпочитает таких парней. Она разрушает их отношения, выманивает деньги, а потом движется дальше.

— Итак, если бы я нанял кого-то, чтобы он сделал несколько фотографий ее и Тэда, а затем отправил эти фотографии его жене, Хизер была бы не слишком рада этому, не так ли? Это было бы посланием: если она будет держаться подальше от наших дел, мы будем держаться подальше от ее, но если нет…

На самом деле, это была неплохая идея.

— Ты уверен, что она узнает, что за этим стоим мы?

— Я позабочусь о том, чтобы она как-нибудь заподозрила это. Мы подтвердим это, когда она столкнется с нами лицом к лицу, что она обязательно сделает — поскольку ничего не сможет с собой поделать.

Я медленно кивнула.

— Хорошо.

— Хорошо, — повторил он. — Но… — он сократил короткое расстояние между нами, — я хочу знать, что она с тобой сделала.

Я почувствовала, как у меня все внутри сжалось.

— Это было давно, — я прервалась, когда он приблизил свое лицо к моему, выражение его лица было жестким, его дыхание слегка обдувало мой рот.

— С этой женщиной разберутся, Виена. Я бы предпочел сделать это по-своему, что будет включать в себя внушение ей страха Божьего. Если ты хочешь, чтобы я поступил с ней по-другому, такова цена.

Мне следовало бы помнить, что он редко что-то делал просто так.

— Скажи мне, что она сделала.

Я стиснула зубы.

— Да пустяки.

— Например?

Я пожала плечами.

— Она ломала мои игрушки. Рвала на мне одежду. Заставляла есть собачий корм. Щипала и скручивала мою кожу. Плевала в мой обед, когда родители не видели.

— Что еще?

Я чувствую, что ситуация обострилась.

— Она укусила меня так сильно, что оставила отметину. Ударяла меня по лицу и дергала за волосы. Наставляла на меня ножи. Приходила в мою комнату, пока я спала, и подстригала мне волосы или писала на кровать, чтобы обвинить меня. Что-то в этом роде.

— Ты никогда никому не рассказывала?

— Сначала я вообще не разговаривала. Потом, когда начала, ну, она сказала, что меня отошлют, если я кому-нибудь расскажу, что происходит. — Отправят в детский дом, где меня бы били, морили голодом и запрещали носить одежду.

— Что заставило ее прекратить это?

Я колебалась, разминая пальцы.

— Она и двое ее друзей…

— Что? — настаивал он.

— Они заперли меня в багажнике машины Уайатта. Со своей ручной крысой.

Последнее, возможно, не имело бы такого большого значения, если бы не пробудило воспоминания о жизни с мамой.

Я с трудом сглотнула, вспомнив, как умоляла их выпустить меня. Они только посмеялись.

— Мелинда и Уайатт были на вечеринке. Хизер и ее друзья подождали, пока няня уснет, а затем тайком вывели меня через черный ход. Они отвели меня на подъездную дорожку перед домом, запихнули в багажник и оставили там. Я кричала и брыкалась, но меня никто не слышал. До тех пор, пока Мелинда и Уайатт, спотыкаясь, не вышли из такси в два часа ночи, пьяные.

Дейн злобно выругался.

— Что было после?

— Они усадили меня и потребовали рассказать, что произошло. Я сказала им… все, что происходило, слова просто вылетали из меня. Они были опустошены. Шокированы. Обозлены. Они спросили меня, хочу ли я уйти, но я сказала «нет». Они жестко отругали Хизер, и она больше никогда не прикасалась ко мне. После этого они уже никогда не были с ней прежними. Иногда они смотрели на нее так, будто не знали ее, — я вздохнула. — Итак, теперь ты знаешь.

Он продолжал смотреть на меня своими пронзительными глазами, держась неестественно неподвижно.

— Прямо сейчас, я больше всего хочу сделать несколько телефонных звонков, которые разрушат ее жизнь, пока у нее ничего не останется, — сказал он низким и полным гнева голосом. — Но я заключил с тобой сделку, и буду ее придерживаться, — он столкнулся со мной нос к носу. — Не угрожай снова уйти от меня, Виена. Никогда. — Прежде чем я успела сказать еще хоть слово, он вышел из комнаты.

Я судорожно вздохнула, чувствуя себя так, словно увернулась от пули. Ни на минуту я не думала, что смогу его уговорить. Но он смягчился, когда я заключила с ним сделку — я должна это помнить. Возможно, мне придется использовать такую тактику, если мы когда-нибудь снова столкнемся из-за чего-то. Что мы и сделали бы, потому что он был занозой в моей заднице.

Вернувшись к плюшевому креслу, я плюхнулась в него. В какой-то момент этот человек собирался довести меня до пьянства — я была уверен в этом.

***

Несколько дней спустя, стоя за своим офисным столом, я блеснула ложно извиняющейся улыбкой Хоуп и Тревису.

— Извините, Дейна здесь нет. Он совершает обход других отделов.

Ему нравилось общаться с командами, быть на виду и держать руку на пульсе всего, что происходило внутри компании. Я просто надеялась, что он не увольняет людей налево и направо. Он был в сильном шоке после нашей маленькой ссоры в библиотеке. Сегодня, однако, он был в очень плохом настроении, и его уровень терпимости в настоящее время был тонким, как бумага.

Я спросила, не хочет ли он поговорить о том, что его беспокоит, но он, конечно же, отшил меня — и довольно грубо, после чего я отшила его и сказала, чтобы он шел лесом.

— Его, вероятно, не будет еще полчаса или около того, — добавила я.

— Все в порядке, — сказал Тревис, почесывая подбородок.

— Вообще-то, мы хотели поговорить с тобой.

Господи, избавь меня от этого.

— Ты пришел извиниться за то, что назвал меня лгуньей? — я в этом сомневалась.

Он нахмурил брови.

— Лгуньей?

— Да.

— Когда я обвинял тебя во лжи?

— Когда Дейн столкнулся с тобой из-за того, что ты загнал меня в угол возле моей старой квартиры, — сказала я, и в моем голосе звучала такая же скука, какой я себя чувствовала. — Ты сказал ему, что я солгала о том, что было сказано, а затем обвинил меня в попытке вбить клин между вами двумя.

Тревис быстро помотал головой.

— Это чушь собачья. Конечно, мы с ним спорили. Ему не понравилось, что я рассказал тебе некоторые вещи — Дейн любит хранить секреты в тайне. Но я ни в коем случае не называл тебя лгуньей.

— Неважно. Если вы здесь не для того, чтобы принести какие-либо извинения, то почему вы здесь?

Он обменялся взглядом со своей женой, а затем сказал:

— В прошлый раз, когда мы с тобой разговаривали, я предупреждал тебя, каким был Дейн, Виена. Ты, очевидно, не поверила мне. Я бы отнесся к этому с уважением и оставил тебя в покое. Но потом ты вышла за него замуж и… — Тревис вздохнул, — …тебе будет тяжело это слышать, но мы все согласны с тем, что ты заслуживаешь знать.

— Все? — переспросила я. — Кто все?

Хоуп вздернула подбородок.

— Я, Тревис и Джен. Мы говорили об этом, и мы все решили, что тебе нужно это услышать.

О, это должно было быть весело. Я скрестила руки на груди.

— Ладно. Что это такое, что мне так сильно нужно знать?

— Дейн… он использует тебя, Виена, — сказал Тревис.

Я приподняла бровь.

— Использует меня?

— Наш дядя создал трастовый фонд для каждого из нас. Мы должны пожениться, чтобы получить к нему доступ, и должны сделать это до того, как нам исполнится тридцать восемь. В противном случае нам не достанется его наследство.

Я тихо присвистнула.

— Очевидно, Хью был человеком, который очень верил в брак.

Тревис хихикнул.

— Не совсем. Сам он не женился, но хотел убедиться, что мы все это сделали. Он действительно хотел, как лучше. Но Дейн никогда не смотрел на это с такой точки зрения. Он всегда был непреклонен в том, что никогда не женится; что он никогда не будет «приведен к алтарю». Ты сама знаешь, что он большой боец против обязательств. Забавно, как это резко изменилось, не так ли?