Девушка ловко подвела лодку к причалу, бросив поджидающему Прохору канат, которым тот подтянул судёнышко и привязал к деревянному столбу. К этому времени незнакомка уже выбралась на сушу и весело рассмеявшись, заговорила с хозяином островка. Из-за дальности Алёна слов не слышала, но вот разглядеть гостью смогла во всех деталях.

Девушке было лет восемнадцать. Пышнотелая, высокая, круглолицая - просто кровь с молоком, как в народе говорят. Русые волосы заплетены в косу, яркие голубые глаза лучатся весельем, немного курносый нос, усыпанный конопушками, румяные щёки - настоящая красавица. Легкий сарафан, расшитый орнаментом, только подчёркивает её молодость и красоту. Алёна тут же представила себя на фоне незнакомки. Маленькая, худая, в потрёпанных штанах и рубахе, пошитых из грубой парусины (больше на корабле никакого подходящего материала не нашлось), короткие неровно остриженные волосы - гадкий утёнок, да и только. Стыд, жалость к себе, зависть - всё смешалось в жуткий коктейль. Не в силах справится с переживаниями, девочка отвернулась и быстро ушла прочь.

"Ну и пусть себе ходит красавицей! Я тоже вырасту и стану красивой! И платье у меня будет яркое, красное! И вообще!"

Мысли о собственной внешности и её несоответствии общепринятым стандартам оказались непривычными и чрезвычайно прилипчивыми. От них никак не удавалось избавиться. Так и сидела Алёна, прокручивая горестные мысли и начисто забыв о мести. Пусть и на некоторое время. Печальные размышления оказались грубо прерваны обращёнными к ней словами:

- Тебя зовут Алёна? Я сначала подумала, что ты мальчик. Не слишком подходящий наряд у тебя, а? Меня, кстати, Матрёной зовут. Приятно познакомиться!

Оказалось, незнакомка уже закончила свои разговоры со священником и теперь стояла рядом, с улыбкой глядя на неё и протягивая руку. Алёна снова увидела себя со стороны. Какой же жалкой и нелепой она, наверное, выглядела в глазах окружающих! Слёзы уже готовы были брызнуть из глаз, но тут воспоминание о прошлом пробилось на поверхность. Жалость к себе немедленно сменилась ненавистью. Пламя полыхнуло в зрачках, отчего улыбку видевшей это Матрёны сдуло во мгновение ока. Девушка даже отступила на шаг, явно испуганная реакцией на свои слова.

- Прости, я не хотела... Тебе и правда стоило бы... Знаешь, я могу привезти тебе несколько платьев в следующий раз.

Голос Матрёны дрожал, она всё никак не могла совладать с собственным страхом. Алёна ощутила укол вины, что окрысилась на человека, который ей ничего не сделал. Но признавать собственную вину не позволяла гордость. Девочка не придумала ничего лучше, чем буркнуть в ответ:

- Не нужны мне платья. Лучше штаны и рубаху. В них тренироваться удобнее.

Матрёна неуверенно улыбнулась. Она по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Странная гостья Прохора пугала и одновременно с этим вызывала любопытство.

- Что за тренировки?

- Я собираюсь стать воином! Как только Андрей вернётся, он меня научит. А пока мне нужно готовиться, выполнять упражнения. Чтобы стать сильнее!

Улыбка дрогнула и поплыла, но Матрёна постаралась удержать её.

— Значит, будешь сражаться против... других людей? Это... Это... Интересно. А где твой меч?

Вопрос застал Алёну врасплох. Она подняла с земли свою палку и показала Матрёне. Та улыбнулась шире.

- Не слишком похоже.

Затем, поняв, что слова прозвучали излишне обидно, поспешила исправиться:

- У меня есть отличная идея! Я попрошу своих братьев! Кто-нибудь из них сделает деревянный меч, больше похожий на настоящий!

Мысль о том, что у неё появится настоящий учебный меч (ну, почти настоящий), тут же прогнала все негативные переживания и мысли. На лице Алёны появилась неуверенная улыбка.

- Ты правда привезёшь мне меч?

- Конечно! Если тебе это нужно.

- Нужно! Очень нужно! А когда ты вернёшься?

Матрёна окончательно пришла в себя. Пусть девчонка и была странной, но за этой "ершистостью" и неприятием пряталась живая наивная детская душа. Матрёна была старшей в семье и уже пообвыкла общаться с младшими. Эта Алёна была просто немного непохожа в своих пристрастиях на деревенских детей и только.

- Через неделю. Дождёшься?

- Обязательно!

Следующая неделя не была похожа на предыдущую. Алёна продолжала тренировки, но теперь часто отвлекалась, поглядывая на материк, в надежде увидеть крохотный парус. Она понимала, что Матрёна вряд ли приплывёт к ней раньше, но жажда заполучить в руки учебный меч была непреодолима. И только усиливалась с каждым днём. Общение с Прохором тоже претерпело некоторые изменения. Их молчаливое сосуществование разбавляли короткие беседы во время совместных обедов и ужинов. Раньше Алёна ела в одиночестве, но после появления в её жизни Матрёны в ней снова проснулось желание общаться и видеть рядом живого человека.

Следующее посещение состоялось не через неделю, а через десять дней. За эти "лишние" дни Алёна успела возненавидеть, простить, снова возненавидеть, разочароваться и окончательно простить Матрёну. И когда очередной взгляд в Астрал зацепился за парус, Алёна тут же отбросила тренировки, бегом помчавшись к причалу.

- Матрёна плывёт? - послышался за спиной голос священника.

- Да. Задержалась она в этот раз. Обещала раньше вернуться!

- И правда. Обычно Матрёна держит слово. Возможно, случилось чего. Пойду за сыром.

Оставшаяся стоять девочка и не подумала предложить помощь. Все её чувства находились там, с приближающейся лодкой, где к ней плыла мечта. Минуты тянулись тягучим мёдом, приторно-сладким и перебивающим все остальные вкусы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Алёна с радостной улыбкой встретила Матрёну, едва та сошла с лодки.

- Привет, малышка. Ждёшь меня? Держи, вот твои гостинцы. Где отец Прохор? Мне нужно поговорить с ним.

Все эти слова вылетели так быстро из уст девушки, что Алёна не успела и рта раскрыть. Чувствуя некоторое разочарование, обиду, она, тем не менее, постаралась ответить спокойно:

- Ушёл в погреб, за сыром.

- Ага. Понятно. Извини, мне нужно срочно с ним поговорить.

Матрёна оставила девочку с перевязанным бечёвкой свёртком на причале, едва ли не бегом умчавшись к священнику, который уже показался из дверей с очередными головками сыра. Увидев девушку, толстяк нахмурился, явно не понимая поведения гостьи. Та же подбежала вплотную и что-то горячо принялась втолковывать Прохору. Тот хмурился, время от времени кивая. Алёна стояла слишком далеко, чтобы слышать слова. Да и не слишком хотелось, если честно. Обида на то, что Матрёна не стала разговаривать с ней, быстро ушла. А вот желание открыть свёрток стало нестерпимым. Девочка поспешила на своё место для тренировок, прямо на ходу развязывая бечёвку.

Одежда полетела в сторону. Эта обновка вполне может подождать, а вот другой гостинец… Едва увидев вырезанный из дерева меч, Алёна тут же в него влюбилась. Кем бы ни были братья Матрёны, но они явно постарались, выполняя её просьбу. Рукоять, гарда, лезвие выглядели почти как настоящие. Девочка взяла оружие, взмахнула и ощутила прилив радости. Баланс, конечно, не соответствовал настоящему боевому клинку, но всё же был намного лучше, чем та корявая палка, которая служила её предыдущие две недели.

Опьянённая обновкой, Алёна принялась за выполнение техник. Её движения стали более чёткими, удары, которые раньше получались нелепыми и корявыми, обрели акцент и точность. Алёна размахивала мечом, перемещаясь по своей площадке для тренировок, не замечая усталости, не обращая внимания на утекающее время.

— Значит, вы не поможете, святой отец? - прорвался через концентрацию голос Матрёны.

Звучал он тихо, что объяснялось значительным расстоянием. Тем не менее, услышав просьбу о помощи, Алёна остановилась и прислушалась. Только сейчас до неё дошло, что и само состояние девушки, и эта просьба сейчас могут быть делом не обычным, а скорее наоборот, чем-то из ряда вон.