- С вами всё в порядке? Кажется, у вас голова закружилась.
Низкий, глубокий голос. От него внутри прокатилась новая волна жара, а сердце сжалось в томительной истоме. Девушка едва удерживалась, чтобы на самом деле не упасть в обморок. Происходящее было настолько невероятно, невозможно, что она не понимала, как поступать, что говорить и надо ли вообще хоть что-то делать.
- Отпусти девушку, Терентий. Моё предложение её не заинтересовало, - послышался за спиной голос купца.
Мужчина разжал пальцы. Это простое действие перевернуло мир. Теплота и свет, имеющиеся в нём, исчезли, оставив только холод и пустоту. Лишь смятение, царившее в мыслях, не дало Алёне взмолиться о том, чтобы мужчина вернул свои руки обратно.
- Как жаль. Вы ещё красивее, чем на иллюстрации в газете. Было бы приятно провести с вами несколько дней.
- Провести со мной?
Собственный голос звучал пискляво и жалко. Алёна, услышав его, немедленно залилась краской. Пылающие жаром щёки превратились в жаровни, на которых можно было жарить яичницу.
- Да. Господин Коновалов же сказал вам о сопровождении невесты? Нина - моя кузина. Конечно же, я не могу отпустить её к чужому человеку, не проследив, чтобы она добралась в целости и сохранности.
"Он будет сопровождать невесту? Свою… кузину? Целую неделю можно быть рядом с ним?"
Алёна обернулась к Коновалову. Тот продолжал сидеть, спокойно глядя на столкнувшихся у входа молодых людей.
- Я вовсе не отказалась, господин купец. Я хотела… подумать.
Коновалов снова поднял брови. Алёна на миг захотела подойти к нему и отвесить оплеуху, чтобы он перестал изображать из себя непонятно кого.
- Вот как? И что же ты надумала?
Алёна сдержала готовые вырваться ругательства. За возможность быть рядом с ним, этим небесной красоты мужчиной, можно стерпеть и не такое.
- Я согласна. Согласна быть телохранителем невесты.
- Вот и отлично! - произнёс Терентий радостным голосом. - Тогда не будем терять время! Где ваши вещи, милая Алёна?
"Милая… Святые угодники, какое прекрасное слово! А имя-то такое красивое - Терентий…"
Усадьба промышленника Мясникова размещалась в окрестностях столицы. Удивительное дело, но вместо прилизанного парка, где каждый цветочек на своём месте, глазам Алёны открылся настоящий уголок дикого леса. Казалось невозможным, что такой может сохраниться так близко от сердца свободной Лиги. Брусчатая дорога вывела их к высоким кованым воротам, помещённым прямо в высокой кирпичной стене, окружающей владения промышленника. За трехмётровой высоты оградой возвышались самые настоящие вековые дубы и ели.
Дорогу к усадьбе Алёна запомнила урывками. После того, как Коновалов раскланялся, сообщив о каких-то неотложных делах, девушка осталась наедине с Терентием. Сборы необходимых вещей и отъезд прошли в суетливой спешке, едва не забыла даже булаву захватить, после чего млеющая от любви девушка отправилась в путь в открытой бричке, запряжённой парой гнедых лошадей, наслаждаясь обществом возлюбленного.
Кузен невесты оказался не только красивым внешне молодым мужчиной, но и крайне приятным собеседником. Он, казалось, знал всё обо всех. Разговор лился словно сам собой. Первый час Алёна была ещё зажата, с трудом выдавливала из себя слова, но уже на второй час дороги её прорвало. Она рассказывала о себе, своей жизни, схватке с вампирами. Единственной темой, которую девушка старательно избегала, выступало её прошлое. То самое, где умерли родители и родственники. Но даже того, что она поведала Терентию, хватало с избытком. Можно сказать, Алёна вывернулась перед своим новым знакомым наизнанку, открыв ему душу и сердце.
Сам Терентий тоже не остался в стороне, поведав как о себе, так и о кузине. Звали девушку Нина, и она действительно была крайне непоседливым ребёнком. Терентий рассказал немало историй, когда девочка потрепала нервы родителям. Не будь у Алёны розовых очков влюблённости на глазах, она наверняка бы ужаснулась своему решению сопровождать такую, но в текущих обстоятельствах она только хохотала, наслаждаясь обществом объекта своей страсти.
О себе Терентий тоже немного рассказал. Он был сыном сестры Ивана Семёновича. С ранних лет мальчик показал большие таланты в точных науках, поэтому его мать отдала много сил и денег на обучение. Когда Терентий вошёл в пору юношеской зрелости, Иван Семёнович взял племянника к себе, на одну из младших должностей. Терентий пахал за двоих, быстро поднимаясь по карьерной лестнице. Сейчас он уже стал одним из множества помощников Мясникова, в шаге от должности начальника.
- Если всё пройдёт гладко, уже в следующем году меня могут назначить директором металлургического завода. Представляешь, как это шикарно? Самый молодой директор в истории! Только бы всё получилось…
- У тебя обязательно получится! Ты же такой талантливый!
В общем, за беседой время пролетело незаметно. Поэтому сейчас, когда их бричка остановилась у ворот усадьбы, Алёна испытывала некоторое разочарование. Ей хотелось бы, чтобы эта вотчина промышленника располагалась подальше. Тогда она могла бы наслаждаться обществом Терентия ещё какое-то время. Однако, первая остановка на их пути уже близилась и поделать с этим ничего было нельзя.
Дюжие охранники в изумрудных кафтанах и с большими алебардами в руках открыли ворота, пропуская гостей. Зацокали по брусчатке копыта лошадей, и бричка, мягко покачиваясь на рессорах, вкатилась в родовые владения Мясниковых. За забором действительно оказался девственный лес. Вернее, почти девственный. Присмотревшись, Алёна заметила, что за первоначально нетронутой природой тщательно ухаживали. Были убраны всяческие упавшие ветки, сгнившие пеньки, между деревьями виднелись натоптанные, а местами даже засыпанные песком тропинки. Пока они ехали к дому, Алёна успела заметить в глубине леса несколько оленей, зайцев, а уж про птиц и говорить не стоило. На вопрос девушки Терентий ответил с улыбкой:
- Иван Семёнович запрещает охоту в пределах усадьбы. Все звери здесь почти ручные, многие подпускают к себе человека не просто покормить с руки, но даже погладить.
Алёна покачала головой, удивляясь, насколько странными всё же бывают люди. Такой матёрый промышленник, наверняка без всяких угрызений совести увольняющий десятки, а то и сотни людей каждый день, беспокоится о птичках и зайчишках. Подобное с трудом укладывалось в голове. Впрочем, когда после очередного поворота деревья расступились, открывая глазам сам дом, девушка напрочь забыла об этом, ахнув от восхищения. Будь у Алёны больше жизненного опыта, повидай она своими глазами столицу с её великолепными дворцами и башнями, то родовое гнездо Мясниковых не произвело бы столь ошеломляющего впечатления. Но девушка, которая провела большую часть жизни в деревне, а столицу видела только издали, была потрясена до глубины души.
Огромный деревянный дворец плыл над землей. Именно такое ощущение появилось у Алёны в первые мгновения. Иллюзия полёта создавалась как лёгкостью самой архитектуры, так и прудом, что раскинулся перед домом. В воде отражались золотые луковичные крыши, резные коньки, ажурные, почти прозрачные наличники. Сами брёвна словно светились изнутри. Казалось, что весь дворец не является чем-то материальным, а соткан из волшебной, сияющей субстанции.
- Как красиво! - выдохнула Алёна, когда оторопь, овладевшая ею, несколько отступила.
- Дворец? Да, впечатляющее зрелище, - отозвался Терентий.
Пренебрежительная нотка в его голосе несколько покоробила девушку, но это крохотное облачко негатива быстро растаяло в океане эйфории, где "плавала" юная дева. Алёна улыбнулась, пытаясь распределить внимание между чудесным зрелищем и созерцанием объекта своего обожания. Получалось крайне плохо. Настолько, что, когда бричка остановилась у крыльца, Терентию пришлось едва ли не силой стаскивать девушку с брички и вести по ступеням ко входу во дворец.
Внутреннее убранство ни в чём не уступало фасаду. Разве что здесь было больше красок и предметов искусства, явно сделанных не руками человека. Алёна окончательно утратила дар речи, послушно следуя за широко шагающим по коридорам и лестницам Терентием, который, словно заправский гид, рассказывал обо всех мало мальских значимых предметах, мимо которых они шли. Его слова лились сладким мёдом, но смысл их ускользал от разума Алёны. Она наслаждалась самим звуком его голоса.
