- Больно?
Никакой участливости, жалости или других эмоций в голосе эльфийки нельзя было различить. Холодный, равнодушный вопрос, на который ответ, по большому счёту, и не требовался. Впрочем, умирающий всё-таки собрался с силами и выплюнул из себя грязное ругательство. Тень улыбки скользнула по губам эльфийки.
- Значит, больно. Я могу освободить тебя от этой боли. И не только от боли. От всех слабостей, которые у тебя имеются. Я сделаю тебя сильным, быстрым и очень, очень опасным.
Слабый хрип, перемежаемый кашлем и бульканьем вытекающей крови. Но Вивьен поняла, о чём её спросил человек.
- Цена? Самая малость - ты станешь моим рабом. Будешь делать то, что я тебе прикажу. Вечная служба. Так что скажешь?
На этот раз сил не хватило даже на хрип. Глаза человека подёрнулись дымкой, он уже был готов уйти из жизни. Видя это, эльфийка присела и ткнула наманикюренным пальчиком в рану. Громкий крик разнёсся над поляной. Раненый вернулся в сознание, вырванный обратно в тело.
- Согласен? Или сдохнешь здесь, в мучениях, как вшивая собака?
- Со... Согла... сен.
Вивьен кивнула и склонилась ниже, вытягивая руку. Маленький ножичек сверкнул в лунном свете, оставив тонкий след на запястье. Густая, тёмная, почти чёрная кровь выступила из раны. Эльфийка поднесла руку к губам мужчины.
- Выпей мою кровь. Прими Дар, что я вручаю тебе! Забудь о слабостях смертной плоти! Стань истинным владыкой ночи!
Катерина сидела у костра и психовала. Рядом с ней суетился Тимофей, худой караванщик, чьей обязанностью было присматривать за лошадьми. Первые дни он даже говорить с ней боялся, да и сама девушка игнорировала невзрачного мужчину. Теперь же, чувствуя нехватку внимания, она позволила Тимофею ухаживать за собой. Правда, даже этот мужичонка постоянно отвлекался, глядя на застывшую в неподвижной позе воительницу. Бурля от непривычной для себя ревности, Катерина нагнетала в себе раздражение, прокручивая мысли в бесконечной карусели, из которой не было выхода.
"И что они нашли в этой пигалице? Ну, спасла она всех и что? Памятник ей поставить? Её же никто не знает, и никогда знать не будет!"
Последняя мысль почему-то застряла, кружась и никак не желая растворяться. Девушка пыталась переключить внимание, но не могла даже сосредоточиться на еде, постоянно возвращаясь к назойливой прилипшей мысли.
"Да у неё же просто нет будущего! Пройдёт неделя-другая и о ней все забудут! А вот мои истории…"
Пазл сложился. Красавица выпрямилась, застыв с отсутствующим взглядом. Мозг девушки лихорадочно работал, оформляя пришедшую только сейчас идею. Эта авантюра с золотым прииском была затеяна молодой журналисткой не только для того, чтобы позлить отца. Главная причина заключалась в другом - Катерина остро жаждала признания своих талантов. Но как можно стать известным журналистом, если все темы твоих материалов крутятся вокруг новой выставки картин да очередного скандала в каком-нибудь благородном семействе великой Лиги? Без хорошей истории не бывает хорошего журналиста. Вот только отец по-прежнему считал Катерину маленькой девочкой, которую нужно отгораживать от жестокого мира.
Катерина резко встала, совершенно по-другому глядя на Алёну. Эта неприметная девушка станет её первым героем! Она, Катерина Гиляй, расскажет всей Лиге о юной героине, о её бесстрашии перед лицом страшного врага! Это будет настоящая история! Это будет… Это будет…
- Это будет настоящая легенда, - прошептала Катерина.
- Что вы сказали? - тут же спросил её Тимофей.
- Ничего. Впрочем, ты же знаешь о том, что случилось в лагере во время нападения?
- Когда Алёна спасла всех?
- Да. Расскажи мне всё в подробностях.
Мужчина широко улыбнулся, окончательно расцветая. Расправив плечи, он начал говорить. Его история была пересказом пересказа пересказа истории свидетелей случившегося, семейки и эльфа. И уже сильно не походила на реальность, став больше похожей на легенду о мифической древней воительнице. Но Катерину это волновало мало. Её нужна была основа, скелет будущей великой истории. А для этого легенда подходила как нельзя кстати.
Сама же виновница уже дошла до нужного уровня концентрации. И это сразу привело к переменам. Присматривающий за девушкой Летус первым обратил внимание на изменения. Сначала это было еле заметное свечение вокруг Алёны. Эльф заметил его только благодаря острому зрению да быстро сгущающимися сумерками. Еле видимый ореол постепенно набирал силу. Когда сияние уже стало заметным для глаз обычных людей, произошла следующая метаморфоза.
Свет начал собираться в более яркие сгустки. Это было сродни образованию росы из утреннего тумана. Эльф едва дышал, наблюдая за невероятным зрелищем. Если в первые мгновения он решил, что сгустки напоминают собой капли, то чуть позже он поменял мнение. Они походили на снежинки! Плоские, разной формы, эти световые образования действительно больше походили на снег. Их становилось больше, но они не образовывали сплошного покрова на теле девушки. Присмотревшись, Летус решил, что уловил закономерность. «Снежинки» собирались в тех местах, которые пострадали серьёзнее.
Когда новые перестали появляться, произошла новая перемена. «Снежинки» оторвались от тела и начали подниматься вверх! Медленно и плавно, они воспаряли над головой Алёны, объединяясь в пушистое облачко. Волшебное сияние превращало девушку в какую-то неземную нимфу, кого-то мистического и непостижимого. К этому моменту уже все в лагере заметили происходящее. Разговоры стихли, люди, как заворожённые, смотрели за происходящим на их глазах чудом.
Слабый звук, похожий одновременно на гудение, жужжание пчёл и пение зародился в тишине. Летус не сразу понял, что его издаёт Алёна. Она не размыкала губ, поэтому разделить его на составляющие было невозможно. Звук становился громче, и это снова вызвало перемену. Облачко над головой заискрилось, по нему забегали разноцветные всполохи. А затем из него вытянулись длинные лучи, которые, изогнувшись, заключили сидящую девушку в светящуюся сферу.
Это шар принялся пульсировать, разгораясь и угасая почти до предела видимости. Словно бы сердце, бьющееся в груди. Уже не только люди, но и сама природа замерла в ожидании развязки.
Шар вспыхнул ярким, ослепительным светом. Вспыхнул – и раскрылся разноцветными дольками. Алёна оказалась в сердце чудесного радужного цветка с двенадцатью лепестками. Цветок продержался несколько секунд, а после просто растворился, не оставив после себя и следа. Лишь сидящая девушка с закрытыми глазами осталась у костра.
Алёна подняла веки и обнаружила замерший от изумления лагерь, смотрящий на неё во все глаза. Девушка неловко улыбнулась и произнесла:
- Что-то не так? Вы чего это…?
Простой вопрос развеял чары, окутавшие лагерь. Внезапно каждый осознал, что у него есть свои дела. Вновь возобновились разговоры, обычная жизнь походников на отдыхе. Только Летус придвинулся ближе и осторожно спросил:
- Что это было сейчас? Какая-то магия?
Алёна нахмурилась, пытаясь сообразить, о чём её спрашивает эльф. Затем, после некоторых раздумий, ответила:
- Нет. Это одна… техника. Прохор, мой наставник, научил меня ей. Сказал, что ею нужно воспользоваться, если придётся быстро залечить раны. Сложная и длительная по времени, но… А в чём дело?
Эльф покачал головой.
- Ни в чём. Значит, тебе стало лучше?
- Ага. Прямо сейчас, конечно, драться не смогу, но вот выспавшись – вполне.
- Тогда не стоит тратить время. Мы выходим рано утром.
В голосе Летуса послышались отеческие нотки, мягкие и одновременно строгие. Алёна улыбнулась, но спорить не стала. Её и саму уже клонило в сон. Но, прежде чем она успела ответить, взгляд девушки зацепился за сгорбленную фигуру, которая вошла в лагерь. Человек был одет в длинный плащ, а голова скрывалась под надвинутым капюшоном, так, что лица было не разглядеть.
- Кто это такой?
- Это Спех, - ответил Летус.
