– Это спорно, – пробормотал мистер Том.
– …а затем исчезаю из виду в лесу. – Опустив обе ноги на землю, он затрясся от смеха. – Видела бы ты их лица!
Откинув голову, он расхохотался еще сильнее:
– Это потрясающе! Одни лихорадочно ищут телефоны, чтобы сделать фото. Другие замирают, будто думают, что, если стоять неподвижно, я их не увижу. Третьи бросаются бежать, словно за ними гонится сам дьявол! Никогда не угадаешь!
Смех сотрясал все его тело, и я почувствовала, как тоже заулыбалась.
– Почему я раньше о тебе не слышала? – спросила я, на секунду забывшись. В новой жизни я научилась держать удары безумия и смиряться с этим.
Он широко раскинул руки.
– Потому что я в этом лучший! Я миф! Вот что значит усердная практика! Мастерство…
На этот раз я не разобрала, что пробормотал мистер Том.
– Что ж, звучит довольно безумно, но я бы хотела когда-нибудь увидеть тебя в деле…
– Зрители! У меня никогда не было публики, хотя в свое время у меня была парочка учеников. Хорошие детишки, но умственные способности у них были не на высоте, если ты понимаешь, о чем я.
– Должно быть, они были тупы как пробка, раз он так говорит, – пробормотал мистер Том.
– Заткнись, – прошипела Нив.
Я пожала плечами.
– Тебе лучше знать. Слушай, я хотела поговорить о…
– Понимаю, это было бы так весело. Публика! Тебе придется вести себя очень тихо. И не шевелиться.
Я смотрела на него, подняв брови и открыв рот. Я очень хотела продолжить разговор, но не хотела на него давить. Учитывая, что он прогнал с этой горы двух альф, внутри него были скрыты такие глубины, которые я не хотела бы видеть.
– Была бы ты одета в коричневое или в коричневое и зеленое, лучше слилась бы с лесом, – сказал он, окинув взглядом мой наряд. – Белые штаны подойдут только для сильного снегопада.
– Слушай, мистер… – Я сделала паузу, чтобы он подсказал мне свое имя.
– Но слишком незаметным тоже быть не стоит, иначе как им потом тебя рассмотреть? – сказал он. Чтобы сбить его с хода мысли, мне явно не помешал бы динамит. – Но ты всего лишь обычная женщина. Может быть, ты стала бы пострашнее, если бы превратилась в того пурпурно-радужного монстра, каким была на днях…
– Я хотела бы обменяться, – быстро сказала я, подняв цветы. Само собой, я обещала ему цветы в Доме с плющом, но, надеюсь, он не будет к этому придираться. Тем более я их доставила. А это чего-нибудь да стоило. – Я принесла немного цветов из Дома с плющом тебе… на перекус.
Он уставился на пеструю охапку у меня в руке так, будто только что ее заметил.
– На днях ты мне помог…
– Что ты, я этого не делал! – сказал он. – Помощь заключенным противоречит моим принципам. Нет, я пошел на перерыв, споткнулся и сломал лодыжку. Видишь ли, поэтому меня и не было и я не смог забить тревогу, когда ты выбралась из заточения и сбежала, устроив довольно зрелищное световое шоу. Естественно, сперва я подумал, что это вывих. Но, поразмыслив, понял, что больше похоже на перелом. Мне ведь нужно было отсутствовать дольше, чем было изначально запланировано.
– Верно. А что с…
– Сама понимаешь, мое отсутствие было неизбежно.
– Ага! Значит, волшебницы вернулись и поняли, что я сбежала?
– Да.
Я ждала продолжения, но он молчал.
– Может, приходил еще кто-то, кого ты не видел и не знал, кроме тех волшебниц? – спросила я, гадая, не появлялся ли заказчик моего похищения.
– Нет.
Ну, хоть какое-то облегчение.
– А те волшебницы рассердились?
– Да. Очень. Они усомнились в моей правдивости. Как можно догадаться, это считается тяжким проступком.
– Еще бы. А потом они…
– Мой долг как стража этой горы и темницы внутри – охранять тех, кто в ней содержится.
– Разумеется. А они…
– Но я здесь совсем один. Мне необходимо делать перерывы. Мне нужна возможность есть, отдыхать и облегчаться. У нас тут девяностые или как! Существуют нормы.
– На самом деле… Да неважно, – сказала я, отмахнувшись. Рано или поздно он наверстает упущенное. А может, нет. Вероятно, с таким образом жизни время не имело для него особого значения.
– Послушай…
– За это оскорбление я убил одну из них. На следующий день на моей горе свершилось правосудие. И делу конец.
Я обернулась на Остина. Минус один, осталось еще три, и вчера они находились в этих краях.
– Примем к сведению, – пробормотал мистер Том. – Правдивость басахауна не стоит подвергать сомнению, насколько бы велика ни была ложь.
С этим было не поспорить.
Протягивая цветы, я поняла, что действовать нужно безотлагательно. Вчера волшебницы потеряли одну из своих. Вероятно, они еще не сдались. Если найти их прямо сейчас, у нас появится шанс остановить их, пока они не пришли за мной снова.
– Ты не мог бы показать мне наземный вход в пещеру? – спросила я, подняв цветы повыше. – За это я дам тебе вот эти цветы. Я больше не заключенная, и тебе не надо меня охранять.
Он встал, и я отступила. Даже его рост невероятно устрашал.
– Приготовьтесь бежать, – услышала я слова мистера Тома.
– Тебе покажу, потому что ты попросила вежливо, – сказало существо, шагнув вперед. – Твои друзья тоже могут пойти с нами, хотя без тебя на этой горе им не рады.
– Понимаю. Некоторые из них жутко назойливы…
– Ты такая красивая, когда летаешь. Мне бы не хотелось притушить твое сияние, убив одного из твоих друзей.
Кивнув, я протянула ему цветы, изо всех сил стараясь не дать деру по мере того, как он приближался.
– Я покажу его тебе в знак доброй воли. Надеюсь, мы сработаемся и эту гору ждет нечто такое, чего с ней никогда не бывало. Моя родня ни разу не объединялась с существами вроде тебя. Они лопнут от зависти. Интересно, какое прозвище дадут тебе туристы. Что ж…
Он смеялся на ходу. Остин и все остальные молча следовали за нами.
– Но сперва им придется сделать хотя бы одну фотографию. А ты случайно не огнедышащая?
– Хм… нет. Никакого огня.
– Ну ничего. Может, тебя все равно примут за дракона из-за больших клыков и радужного вихря, который взвивается вслед за тобой на лету.
Я нырнула под ветку, так и не отдав ему цветы.
– Я принесла их для тебя. Обмен, подарок – называй как хочешь, но прими.
– Да. Доброта. Почти никто не обходился со мной по-доброму. Это приятная перемена.
Очевидно, Остину и Дамариону стоило бы поработать над навыками общения – как по мне, это очень полезный опыт.
– К сожалению, я не принимаю подарки от незнакомцев. Из-за них мне кажется, что я в долгу, а это не очень приятное чувство.
Теперь я не знала, что делать с цветами, поэтому опустила их. Выбросить было боязно: вдруг он бы воспринял этот жест как своего рода оскорбление?
– Как же те волшебницы вынудили тебя охранять меня? – спросила я, пока мы шли. У меня перехватило дыхание: приходилось бежать, чтобы не отставать от его широкого шага.
– Зашли в пещеру и оставили там пленницу. Такой поступок для меня как призыв. Даже если мне не нравятся эти обязанности, они все равно лежат на мне. Я не знаю, как от них избавиться.
– Верно, но… что, если заключенным станет тот, кто не сделал ничего плохого? Что, если его похитили, как меня?
– Судить не мне. Я лишь охраняю тех, кого передали под мой надзор.
– Охраняешь переданных под твой надзор… Но в такой ситуации, может быть, вместо того, чтобы охранять их для похитителей, ты мог бы охранять их от похитителей?
Он посмотрел на меня сверху вниз, не обращая внимания на ветку, попавшую ему по лицу.
– Забавная игра слов, но она не входит в мои обязанности.
– Тогда… я правильно поняла, что ты не должен сажать меня обратно в клетку?
– Клетка сломана.
– А если бы она была целая?
– Нет. Ты не заключенная, и я не должен тебя охранять. В этом отношении правила вполне ясны.
Мы спустились с горы и пробирались сквозь кустарник, заросли и ветви раскидистых деревьев. Обходили стороной оленьи и пешеходные тропы, идти по которым было бы намного проще. Через полчаса, как раз когда я собралась было спросить, сколько еще идти, он замедлил шаг. Затем свернул в сторону, обогнул выступ скалы и остановился перед большой каменной плитой. Со всех сторон окружали деревья, так что ее не было видно.
