Опустив бровь, я кинула на него донельзя враждебный и слегка расстроенный взгляд.

– Сейчас не до шуток. Я не смогла даже открыть замок, и крылья у меня не выросли. Мне крышка. По сути, я просто жду, когда плохие парни вытащат меня отсюда.

Остин развел руками. Выражение его лица меня отрезвило.

– А потом явился я и разрушил твои планы. Прошу прощения. Что бы ты ни делала с магией, от этого возникает чувство, будто я принял таблетку счастья. Послушай, Джесс, прошли те дни, когда спасать надо было тебя. Теперь у тебя есть способности, чтобы спасти себя – и меня. У Дома с плющом были свои причины на то, чтобы предпочесть тебя Хаверкампам и всем остальным. Мистер Том, Нив и Эдгар – все они уверены, что Дом сделал правильный выбор. Я знаю, что Дом сделал правильный выбор. В это остается поверить только тебе. Ты нужна мне, Джасинта. Нужно, чтобы ты унесла меня отсюда, потому что меня точно убьют, если увидят здесь, с тобой. Живым я не дамся, но в человеческом обличье я не так уж силен. Они меня убьют. Я отдал в твои руки свои судьбу и жизнь.

– Но почему? – простонала я, охваченная ужасом.

– Потому что знаю, что ты справишься, – сказал он мягко. – Я верю в тебя.

Я покачала головой.

– Даже если у меня отрастут крылья, они будут меньше и слабее, чем у тех ребят.

– Они будут достаточно большими и сильными, чтобы выдержать меня в человеческом обличье. Я много не вешу. В основном.

Я медленно выдохнула. Поискав в его глазах хоть намек на сомнение или беспокойство, я увидела лишь непоколебимую поддержку и уверенность.

Скрежет моих зубов прервался едва слышным лязгом металла. Сердце колотилось; я смотрела на тень, гадая, выйдет ли кто-нибудь из нее. В лучшем случае это было бы лохматое существо, но кто знает, как он поступит с незваным гостем.

Клетка дернулась и опустилась на пару сантиметров.

Остин импульсивно схватил меня за плечи и посмотрел вверх. Нив и остальные собрались у барьера, что-то явно вызывало у них беспокойство.

– Что это было? – тихо спросила я. Клетка дрожала, и мой голос вместе с ней.

– Возможно, я слишком тяжел для этой цепи.

Держа меня за руки, он наклонился назад и посмотрел вниз, на шипы. Когда он снова взглянул на меня, на его лице не осталось и следа веселья.

– Время вышло. Ты сделаешь это, Джасинта. Помнишь, как я сказал тебе «возьми жизнь за яйца»? На этот раз возьми за яйца магию! Ты контролируешь ее, а не наоборот. Подумай о том, чего ты хочешь, и сделай это.

За тихим лязгом последовал очередной рывок, и мы оказались еще немного ниже. Крепление, на котором держалась клетка, соскочило. Чтобы все понять, даже не нужно было видеть. Когда оно отвалится, мы упадем.

В моих руках была не только жизнь Остина, но и моя. Никто не придет нам на помощь.

Либо я стану героем, либо погибну в попытке сделать это.

– Прыжки мне не помогут. – Я облизнула губы. Мысли в голове проносились с бешеной скоростью. – Я чуть не погибла, спрыгнув с той скалы, и ничего не произошло. – Повернувшись спиной к Остину, я попросила: – Почеши мою… Почеши пальцами прямо рядом с лопатками. Вдруг мне поможет ощущение места, где должны появиться крылья…

Из-за очередного скрежета цепи я вздрогнула.

От нежного прикосновения кончиков пальцев Остина по всему телу разлилась волна жара, но со спиной ничего не произошло. Что-то пошло неправильно.

– Крылья поменьше, пускай, но я же женщина-горгулья…

Я стиснула зубы и зажмурилась, когда клетку дернуло вниз. От этого прикосновения Остина не стали ни быстрее, ни жестче. Даже если он тоже боялся, то совсем не подавал вида…

А когда я проверила это по нашей магической связи, меня охватило недоумение.

Обернувшись к нему с широко раскрытыми глазами, я увидела, что его прекрасный кобальтовый взгляд совершенно открыт и бесхитростен. Он вообще не боялся. Ни капли. Он не нервничал и не был насторожен. Он всей душой верил, что у меня все получится. И просто ждал, когда это произойдет. Я чувствовала силу его убеждения так же, как и собственный ужас.

Внутри что-то раскрылось. Слезы навернулись на глаза, но на этот раз не из-за отчаяния. Теперь я даже не понимала, что со мной.

Но вдруг в голову, как молния, ударила мысль.

– У меня не просто отрастают крылья – я меняю обличье. Я женщина-горгулья. Я больше не человек: теперь я существо вроде мистера Тома и Дамариона. Я не обычная, я волшебная…

Меня охватили волнение и трепет.

Остин кивнул с легкой улыбкой и ласково сказал:

– Раз так, будь волшебницей.

– Будь волшебницей, – прошептала я.

Снова услышав над головой скрежет, я пожала плечами, сняла рубашку, надетую задом наперед, и спустила штаны. В одежде я не смогла бы превратиться. Пора было привыкать ходить в чем мать родила, как и остальной волшебный народец. Время скромности прошло – мне надо было спасти парочку жизней.

– А что, если я застряну в каменном обличье? – спросила я.

– Все просто: мне нужно, чтобы ты меня спасла. Тебе некогда застревать.

Я решительно кивнула.

– Верно. Хорошо. Некогда застревать.

– В любом случае, ты слишком молода для своего вида. Надолго в камне не останешься.

Я ухмыльнулась. Человеческая зрелость у горгулий считалась молодостью. Да и все равно, мне было плевать с высокой колокольни, что обо мне подумают. С этим можно жить.

Мне просто нужно было все изменить, чтобы я могла с этим жить.

– И все же не зацикливайся, – сказала я, стоя голышом перед Остином. Я заметила, что он опять был в полной боевой готовности.

– Прости, – пробормотал он низким голосом с хрипотцой, слегка смущенно. – Ты прекрасна, а я не очень-то могу контролировать эту часть своего тела. Моя очередь чувствовать себя немного неловко… Я не хотел смотреть.

И он пожал плечами. Не то чтобы мне было на что жаловаться – меня и саму не раз ловили на подглядывании.

Я сделал глубокий вдох и закрыла глаза, вспоминая, как превращался мистер Том, как Дамарион расправлял крылья и как выглядел Ульрик, рассекая небо. Я вспомнила, каково мне самой было парить высоко над землей.

Из-за звука, похожего на катящиеся по склону валуны, я ощутила трепет предвкушения и легкий прилив страха. Ведь это не было для меня естественно. Мысль о том, чтобы превратиться в нечто иное, чем я сама…

– Я здесь, Джасинта, – сказал Остин. Его голос подействовал на меня успокаивающе. – Мы справимся вместе. Давай возьмем жизнь за яйца!

Возьми жизнь за яйца.

Я смогу это сделать.

Я получила магию, приняла ответственность, Остин рассчитывал на меня…

Я смогу это сделать!

Клетка дернулась вниз. Этой цепи нас больше не выдержать.

Энергия хлынула через внезапно отяжелевшие конечности.

Кожа натянулась, в крови закипел обжигающий жар. Прежде чем я успела закричать, меня охватила эйфория, и я утонула в блаженстве. В двух местах на спине, почти там же, где касался Остин, чувствовалось покалывание.

Щелк!

Я почувствовала, как крылья уперлись в прутья.

Мои крылья! У меня были крылья!

Улыбаясь, я открыла глаза, чтобы улыбнуться, а затем в изумлении оглядела себя. Все тело покрывала багровая светящаяся кожа. Мои пальцы заканчивались острыми черными когтями, и, в отличие от самцов, у меня была грудь с темными бутонами сосков, которые в данный момент привлекли пристальное внимание Остина.

– Эй!

Однако прозвучало это не как «эй», а скорее, как «ха-гэй», потому что теперь у меня изо рта торчала пара клыков. Однако произношение у меня было лучше, чем у сородичей мужского пола, что означало (как я надеялась), что мои лицо и зубы выглядели не так ужасно.

Остин медленно поднял взгляд, наполненный трепетом. Глаза у него были полуоткрыты. Он стоял с таким безмятежным выражением, словно мы были на лужайке перед Домом с плющом.