Сообщили местным полицейским. Те кому-то еще проговорились — и пошла молва в народ. За день или за два о маге крови узнали все. И что тогда началось...

Местные сколотили целое ополчение, трясли всех — соседей, близких, заезжих. Хоть царапина у кого свежая — били по морде и тащили в полицию. А если порез... Тогда до полиции доходил уже не человек, а кровавое месиво на ножках.

Все друг друга подозревали, сдавали соседей, клеветничали. Беспорядки расли как снежный ком. Из Кентара срочно повезли полицейцских, чтобы остановили бурную волну. А потом еще и еще...

Когда очередь дошла до Флина, то вместо порядочного пригородного поселка он увидел горящие руины. Народ усмирили, вора поймали, но урона нанесли больше, чем любой воришка-маг. И всего-то потому, что кто-то не умел держать язык за зубами.

Флин вкратце пересказал историю Мердоку, пока они ежились в наступающей ночи и ждали парней из управы. Старшина охал и ахал, вздыхал тяжело, но вроде бы понял.

Троица во главе с Норманом вырулили с аллеи, покачивая тусклыми фонарями в руках. Флин обрисовал им ситуацию, велел передать заговорщикам, что пока они свободны, но чтоб носа из поселка не казали. А сам вместе с Мердоком и Норманом зашагал в управу.

Во многих окнах на Западной улице горел свет. Люди собрались дома и, наверное, перешептывались о делах насущных, сидя у теплого камина или хотя бы печки. Можно было бы поднять мужиков и отправить их прочесывать лес и округу, и Флин бы так и сделал, если бы они ловили обычного убийцу. Но на мага крови, пусть и раненого, он их посылать не собирался. Таких дров можно наломать! Полицейских кидать на Сэма тоже жалко, но на то они и полицейские — работа такая. Но жертвы среди посельчан ему не нужны.

Так что по пути они завернули лишь к местному почтальону — на их счастье он как раз недавно вернулся в Глухой лог. Впрочем, если б и не вернулся — послали бы кого-нибудь еще, тут дознаватель не переживал.

Набросав весточку в отделение Вэллса, Флин поставил на бумажку личную печать (ее он носил в сумке на поясе — на всякий случай) и отправил сонного мужика на станцию. Последний поезд отходил через два часа — должен успеть. Почтальон не обрадовался заданию, но под огненным взглядом Мердока уступил.

— И что теперь? — спросил Мердок, когда они вывалились из теплого почтальонского домика. Норман брел рядом, светил фонарем и помалкивал.

— До утра — ничего. Где мы его ночью ловить будем? А завтра, глядишь, и вэллские подтянутся.

— И то верно, — старшина вздохнул. — Но неспокойно у меня на сердце, хоть что ты делай.

«А уж у меня как неспокнойно, Грейсон, старый ты волчара! Я-то на своей шкуре испытал сэмовы приемчики. Но бросаться на поиски ночью, да всего-то впятером — глупая затея. Придется ждать».

— Ты куда сейчас? В кабак?

— Нет, к Лоре пойду, — Флин вдруг почувствовал неловкость. — У нее ж все мои пожитки остались.

— Ночью-то они тебе зачем? — подозрительно уточнил старшина.

— Ну, э-э-э... Да сподручнее как-то. А еще башка трещит. Пусть хоть зелье мне какое даст. Не к Сайласу же топать!

— Ну это да, это конечно.

Флин покосился на старшину — Мердок откровенно ухмылялся в усы и не думал это скрывать.

«Вот жеж! Да и дэв с ним, пусть думает, что хочет».

— Тебя проводить?

— Зачем? Идите в управу, утром сам прибегу. Только фонарь мне дайте. А-то далеко еще пилить.

Флин сказал это максимально непринужденным тоном, но внутри, если честно, переживал. Он ни за что бы ни признался в этом Мердоку, но обрадовался бы, если б старшина составил ему компанию. Правда, смысла в этом нет. Если Сэм нападет — чем Мердок поможет? Да и не поколдуешь при нем.

Распрощавшись со старшиной и Норманом около дверей управы, Флин, крепко сжимая ручку фонаря, бодрым темпом зашагал к лесу, стоящему за поселком мрачной сторожевой стеной.

Вертелась у него в уме одна идейка... Мердоку о ней рассказывать нельзя, да и вообще никому, если уж на то пошло. Кроме одного человека.

Пора открыть все карты Лоре.

Домик знахарки встретил его дымком из трубы и ароматом наваристого супа, от которого у Флина потекли слюнки. Из окон лился свет ламп, в столпотрворении деревьев за забором громко восклицала кукушка. Вездесущие кузнечики (или сверчки?) жужжали истошно в садике у дома, словно бежали за дознавателем всю дорогу от особняка Себастьяна.

Когда Флин открыл дверь, в лицо дыхнуло жаром печки и ароматами трав.

— Я уж думала не заявишься.

Лора стояла к нему спиной около большого стола и что-то активно нарезала ножом — ее плечо быстро-быстро двигалось вверх-вниз.

Флин снял мердоковский плащ, накинул его на вешалку у входа и только тогда понял, что мог внутрь и не попасть, если б знахарка закрывалась на ночь.

— Шибко у вас знахарей уважают, я посмотрю, — присвинстнул он, оглядываясь в поисках заветной тарелки со свежим супом.

— Это ты с чего решил?

— Так у тебя дверь открыта — входи, кто хочешь. И никто до сих пор не ввалился.

— А, ты об этом, — Лора даже не обернулась. — Они не уважают. Они боятся. Думают, что я их в лягушки превращу, или в слизня. Да и зачем ко мне ломиться? Брать нечего.

Флин поглядел на приятные контуры знахаркиной фигурки.

— Но есть кого.

Лора фыркнула в ответ.

— Ты плохо о них думаешь. Не суди всех по столице.

«А в столице говорят то же самое про провинцию. Забавно».

— Котелок в печке, тарелку на полке найдешь, ложка и половник рядом.

— Ага.

Чуть не обжегшись о горячюю дверцу печки, Флин налил себе супа и удобно устроился за столиком в углу. Там же на тарелке нашел порезанный на ломти мягкий хлеб и кувшин с компотом.

«Вот всегда бы так!»

Теперь он видел Лору спереди — знахарка резала коричневатые неопрятные грибы и отправляла их в жестяную миску. Такие грибы Флин есть ни за что не стал бы — слишком они поганки напоминали.

Лора заметила его скептический взгляд, весело подмигнула:

— Чего нос морщишь? В тарелку погляди.

Флин поглядел — в супе плавали разваренные кусочки, подозрительно напоминающие те самые шляпки.

— Не бойся. Они только с виду такие. А так — вкуснее не найдешь.

Флин пожал плечами — да и наплевать. В супе они уже и не такие противные. А на вкус и вправду ничего. Очень даже ничего.

— Ну как там твой медведь? Который тебя вчера подрал? — спросила Лора, убирая миску с грибами.

— Сбежал. Ищем теперь.

Знахарка посмотрела на него серьезно — в ее чертах уже не было и тени усмешки. Все-таки, подумал Флин, как же четко она умеет ловить настроение. Он еще ничего не сказал, но она уже все поняла. Магия или проницательность?

— И мне ты не скажешь, кто он, верно?

— Почему же. Я затем к тебе и пришел.

— Я думала, что за супом.

— И за этим тоже. Но шутки в сторону. Разговор серьезный. Погоди только пару минут.

Флин уплел горячий суп за обе щеки, запихал в себя три куска хлеба и осушил половину кувшина с малиновым компотом. Лора все это время тихо наблюдала за ним, сверкая карими глазами. Она облокотилась на стол, уперла подбородок в ладонь — так, что кончик мизинца исчезал в уголке ее губ.

— Ну как? — поинтересовалась она, когда Флин закончил с трапезой.

— Прекрасно. И... э-э-э, спасибо.

— Обращайся. Так что там у тебя за разговор?

Темнить смысла больше не было. Он еще не решил до конца, стоит ли доверять хорошенькой знахарке полностью — больно необычные у нее умения, но скрывать личность Сэма теперь бесполезно. Все деревня знает, сам же постарался.

А вот ее помощь была бы кстати.

— Ты ведь знаешь Сэма, сынка Рэймонда?

— Сэма? Еще бы не знала. Рэй его к моей матушке водил, да без толку. Хотя ему никто бы не помог, такое не лечится. Бедный парень. Мне его всегда жалко было.

— Ну, теперь не так жалеть будешь, — Флин выполз с лавки и перебрался к большому столу, устроившись напротив Лоры. — Это он на меня напал.