— Дайте угадать — а нашли вы его через неделю. Так?

Староста отрицательно покачал головой.

— Не совсем так. Он сам вернулся. Просто пришел на крыльцо и сел на ступеньки. Весь оборванный, исцарапанный, на лице ссадины. И опять пустой.

— Пустой? — переспросил Флин.

— Ну да. Взгляд стеклянный, нас не слышит, идти в дом не хочет. Мы его еле затащили. Сайлас примчался, перевязал его, раны обработал. А потом ко мне прибегают и говорят, что Нелу нашли.

— И вы даже тогда ничего не поняли?

— Нет, я...

— Рэймонд, прости, но я не верю. Ты должен был хотя бы задуматься.

— Хорошо. Да, да, да! — в голосе старосты прорезалась отчаянная хрипотца. — Конечно, я задумался.И сказал Шарлотте. Она меня чуть из дома не выгнала за эти слова, но я видел, что она тоже все поняла. Может, и пораньше меня. Но не хотела принимать.

— С этого и надо было начинать, — довольно пропел Мердок. — А то устроили комедию!

— Погоди, Грейсон. Да, признаю, мы испугались. Я хотел лично ехать в Вэллс и признаваться. Уже и вещи собрал, но потом зашел к Сэму напоследок, а у него такой страх в глазах... Знаете, вот прямо вселенский ужас. И тоска. Ну не мог он никого убить! Я тогда бросил все и уговорил Себастьяна подождать.

— Дождались до третьей жертвы, — мрачно добавил Флин. — Ох, Рэймонд, ну что же с вами делать...

— Вы не торопитесь, пэрр дознаватель, я не договорил. Да, мы решили подождать. И не зря!

Последние слова староста произнес напыщенно и ликующе, словно заранее праздновал победу. Себастьян ободряюще похлопал его по плечу, а Сайлас странно дернул подбородком — то ли соглашаясь, то ли выражая недоверие.

Доуэлл налил себе вина из графина и смочил горло.

— Мы выхаживали его целый месяц. На этот раз было труднее, он казался подавленным и каким-то... неживым. Но все равно поправлялся, медленно, шаг за шагом. Но это не главное. Когда убили Берна Недерсона...

— Он опять убежал, — проворчал Мердок. — Мы уже слышали эту историю, можешь не повторять.

На физиономии Доуэлла весьма неожиданно вскочила ехидная улыбочка. Флин заинтересованно подвинулся ближе.

— Вот тут ты, Грейсон, промахнулся, — Доуэлл с довольным видом потряс указательным пальцем. — Сэм всю ночь был здесь. И никуда он не уходил.

— Да перестань заливать! — рассердился старшина. — А Берна он, небось, телепатией разорвал!

— Он его и не разрывал, — упрямо повторил староста. — Он был здесь, в этом самом доме.

— И кто его видел? — спросил Флин.

— Я, — охотно отозвался Себастьян. — Ну и Фрэнк, разумеется. А Сайлас вечером к нему заходил.

«Хотелось бы верить, но чудес не бывает. Впрочем...»

Пора немножко поколдовать. Флин сознательно всю беседу не вызывал мыслеобразы — к чему они, когда и так видно, кто врет, а кто нет. Только силы зря тратить. Но вот тут можно и проверить. С кого начать? Да хоть со слуги.

— Фрэнк? — Флин развернулся к старику и хитро на него посмотрел. — Ты и правда видел Сэма в ту ночь?

— Видел, — протрещал недовольный слуга.

Оп! Есть мыслеобраз! Флин прикрыл глаза. Вот Фрэнк поднимается по лестнице с подносом в руке, ставит его рядом с дверью, садится на корточки. Зачем? Ага, смотрит в замочную скважину — он не хочет, чтобы повторилась старая история. Так, берет поднос, встает, открывает дверь, гремя связкой ключей, заходит. Внутри полумрак, горит лишь одна тусклая лампа в коридоре. Фрэнк не боится — Флин это чувствует. Он проходит по коридору, заглядывая в пустые комнаты — вдруг Сэм где-то спрятался? Но вот та самая комната, в которой сегодня побывал сам Флин — Фрэнк поворачивает и видит стоящую у окна мощную фигуру. Света к комнате нет, это странно, но снаружи еще не успело стемнеть, так что последние солнечные лучи пробираются внутрь и заметно, что рослый человек повернут спиной. Фрэнк окликает его, и человек неохотно разворачивается. Некрасивое лицо с грубыми чертами и крупным прыщавым носом. Маленькие, глубоко посаженные глаза. На миг его гримасу искажает тень страха, но при виде еды пухлые губы расплываются в улыбке, открывая крупные зубы — розовый мясистый язык облизывает краешек рта. Сомнений нет — это Сэм.

Картинка почти уплывает, начинает рассеиваться, но Флин удерживает ее — ему нужно досмотреть до конца. Фрэнк ставит поднос на стол, и когда Сэм кидается к еде, старый слуга уходит из комнаты. Вернувшись тем же путем, он оказывается на лестнице и закрывает дверь, запирая ее на несколько оборотов ключа.

Теперь — все.

Образ резко ускользнул, и Флина качнуло вбок, так, что он случайно пихнул Мердока локтем. Но это не страшно.

Все это промелькнуло перед взором Флина в считанные мгновения — со стороны никто бы ничего не заметил. Как будто он просто моргнул.

Фрэнк не врал. Он видел Сэма тем вечером. И, что важно, заперь за собой дверь. Но тогда как Сэм выбрался?

Надо выжимать все, до капли.

— Сайлас, ты тоже его видел?

— Я проверял его каждый день.

— Это значит — да?

— Да.

Ага. Интересный момент. Надо запомнить.

— Фрэнк, кто-то еще к нему заходил после тебя? В ту ночь?

Фрэнк не ответил. Он стрельнум взгядом в сторону хозяина, словно ждал разрешения. Веки Себастьяна плавно опустились — дескать, давай, я не против.

— Нет, никто.

— Ты так уверен?

— Да. Потому что ключи от крыла только у меня.

— Это правда, — вклинился Доуэлл и продолжил с некой ноткой обиды в голосе: — Он даже нам с Шарлоттой ключей не давал.

— А вы в тот день навещали Сэма?

— Да. Я это помню, потому что Лотта тогда приболела, а там еще ливень все залил, и я один поплелся — такое редко случалось. Обычно мы всегда вместе к нему приходили. Я вечером забежал — Сэм веселый был, все в окошко смотрел. Когда я ушел, уже темнело. А утром не пошел сразу в мэрию — решил забежать на минутку. И Сэм был на месте.

«Так, вот это тоже надо бы проверить. Ну-ка...»

Щелк. Знакомая лестница, все тот же полумрак — окон здесь нет, а лампы утром зажигать не стали. Фрэнк открывает дверь в крыло, Доуэлл нервно топчется у него за спиной. Вот дверь отворилась, староста, грубовато отпихнув старого слугу с дороги, спешит внутрь. В коридоре темновато, но светлее, чем на лестнице. Ага, завернул в комнату — ее заливают робкие утренние лучи, в воздухе танцуют пылинки, но света было бы больше, если бы не крепкая фигура, загоравживающая окно.

Это Сэм. Он глядит на улицу, сцепив руки за спиной и улыбается. А Доуэлл облегченно выдыхает.

«Интересно, а чего это он переживал?»

Именно об этом и спросил Флин, лишь только прогнал мыслеобраз. Не про волнение, конечно, откуда бы он мог об этом знать?

— Решил забежать на минутку? С чего вдруг?

Староста потер переносицу пухлым пальцем.

— Ну... Эх, да что там таить — на душе кошки скреблись! Месяц прошел с того дня, как Нела пропала. Я и подумал грешным делом... Но Сэм никуда не уходил!

— Ну-ну, — скептически промычал Мердок, но больше ничего не сказал.

А Флин размышлял. Он не сомневался, что Сэм виноват — не бывает таких совпадений. И ладно бы он просто пропадал дважды в ночь убийств — это само по себе сомнений почти не оставляет, но дэв с ним, пусть будет случайностью. Но пропасть на неделю и явиться в один день с обнаружением трупа Нелы, причем убитой не в ночь похищения, а в то же утро — уже перебор. Странно для Доуэлла и компании этого не понимать. Ну наплевать на Рэймонда, он все-таки отец, любовь к сыну застила глаза, но почему Сайлас и Себастьян молчали? Или им настолько все безразлично? Хотя не в безразличии ведь суть — Сэм мог их раскидать по частям! Почему они ему настолько верили?

Стоп. Вот в этом-то и штука. Слепое доверие. Ну, конечно!

Флин аж щелкнул пальцами от догадки. Все верно — Сэм не простой маньяк-убийца, он кровяной маг! И сильный маг, вон как опытного мага-дознавателя разделал! Еще и грамотно — ослепил, нападал с разных сторон. И как умудрился с таким-то умом? Но это не важно, с этим позже можно разобраться. Главное то, что Сэм, видимо, умел отводить глаза.