За раздумьями он и не заметил, как добрался до лекарской. С виду она почти ничем не отличалась от остальных домов, разве что крыша посолиднее, да около двери висела табличка с символом гильдии лекарей — перекрещенные ладони, намалеванные белой краской. Флин быстро нырнул под навес у входа и постучался.

Дверь почти тут же распахнулась — свет из проема резанул по глазам, в ноздри вполз запах спирта и аниса.

— Старший... — начал было Флин, но его прервали.

— Пэрр Рубис? Я вас ждал, заходите быстрее, вы мокрый до нитки.

Ослепленный ярким светом ламп, Флин даже не сразу разглядел, кто же к нему обратился и пустил внутрь.

«Поразительно быстро тут новости передаются, я ж у старосты и получаса не просидел», — подумал с усмешкой.

Лекарь Сайлас, а это явно был он, показал на одну из дверей небольшого коридорчика и сказал:

— Заходите пока, раздевайтесь, я сейчас чай принесу.

— Я...

— Отказываться бесполезно, идите, грейтесь.

Флин посмеялся про себя, но спорить не стал. В кабинете он сразу скинул плащ и шляпу, отправил их на вешалку. А когда уселся поближе к печке, то понял, что и правда продрог.

Кабинет у Сайласа был некрупным, но уютным для лекарской. В стиле Доуэлла — шкафы с книгами вдоль стен, большой письменный стол ближе к окну, печка, несколько мягких стульев (а в коридоре Флин заметил весьма удобные на первый взгляд тахты — наверное, там обычно ждут пациенты).

Флин готов был увидеть большой человеческий скелет в полный рост где-нибудь в уголке, но тут его не было. Только стройная вешалка с одеждой лекаря (а теперь и дознавателя), да крохотный диванчик, втиснутый между шкафами.

— Принимаю я не здесь, — сказал Сайлас, заплывая в кабинет с большим подносом. Как показалось Флину — все-таки медицинским.

«Надеюсь, там недавно не лежали чьи-то органы».

— Этот только для особых гостей?

— Почти, — усмехнулся Сайлас и поставил поднос на стол. — Но больше для себя. Приемная у меня за стенкой. Там чай пить вы бы не стали.

— А вы?

— А я и в холодильной могу, чего я там не видел.

Сайлас как-то странно посмотрел на Флина, что тот даже не понял — шутит лекарь или нет. Но секунду спустя он рассмеялся.

— Да вы пейте, тут бутерброды еще, — лекарь кивком показал на поднос. — Дело немного подождет, а то аппетит перебьете.

— Ерунда, этим меня не пронять, — хмыкнул Флин и взялся за бутерброд, хотя еще недавно не собирался ничего есть, даже старосте отказал. Но желудок уже пришел в себя, а холодный дождик чуток подморозил тело, так что теперь хотелось подпитать организм. Боль, впрочем, тише не стала, но с ней дознаватель уже начал свыкаться.

На вид Сайласу было около тридцати — примерно столько же, сколько и Флину. Вытянутое вверх лицо, аккуратно зализанные назад черные как смоль волосы, длинный нос с кривенцой, неаккуратная трехдневная щетина на щеках, большие глаза под полуприкрытыми веками — его взгляд казался одновременно отстраненным и расслабленным, но в то же время внимательным. Слабая ухмылка (именно ухмылка, а не улыбка) как будто никогда не сползала с краешков его губ. Впечатление он производил странное, и Флин не мог понять, нравится он ему или же пугает. А белый длиннополый халат с высоким воротом не давал забывать, что перед ним стоит доктор.

Сайлас не стал забираться в кресло, а устроился на краешке стола. Флин уже дожевал один бутерброд и спешно запивал горячим чаем — внутри постепенно разливалось тепло.

— С чего начать? Раймонд все рассказал?

— Вот это сейчас и проверим. Биографию жертв я уже знаю, где и как их нашли — тоже. Мне нужны детали... чисто вашего профиля.

— Разумеется, — Сайлас коротко кивнул. — Не только расскажу, но и покажу. Один все еще у меня в холодильной. Остужал его как мог.

По спине Флина пробежал морозец.

— Но рассказывать лучше как раз в холодильной. Сами все увидите, — продолжил лекарь. — Согревайтесь пока, а то там опять придется померзнуть. Ну хоть дождя нет.

Флин допил чай и вернул кружку на поднос. Мучать сейчас лекаря вопросами о телах смысла нет, тут он прав, лучше сначала все увидеть. Так что пока можно прощупать самого Сайласа.

— Вы давно тут?

— В глухомани-то? Второй год. Хотя по ощущениям — лет сорок, — Сайлас покачал головой. — Тут застыло все, месяц за год идет.

— А, гильдия послала? Практику нарабатывать?

Лекарь вздохнул и посмотрел в пол.

— А кто ж еще? Еще три года тут штаны протирать.

— И как тут народ? Очереди в коридоре не видно.

Сайлас засмеялся.

— Да откуда им сейчас взяться? Они из дома не высовываются лишний раз. Я, кстати, тоже. Во всяких Зверей не верю, но какой-то ублюдок распотрошил уже троих — я следующим быть не хочу. Они теперь даже если руку себе отпилят, то просто тряпочкой перевяжут и скажут, что так и было.

Флин задумался. Понятно, что народ напуган, но чтобы настолько... Даже к лекарю не ходить? Может, дело-то еще и в самом Сайласе? Два года — небольшой срок для местных, которые в Глухом логе всю жизнь куковали. Для них лекарь — до сих пор новичок, а кого всегда подозревают первым делом? Вот именно.

Да и странноват этот Сайлас, надо бы с ним поосторожнее.

— Ладно. Ведите к телу.

***

Холодильная нашлась в подполе лекарской. Флин спустился по узкой лестнице вслед за Сайласом — тот шел впереди с лампой в руке. Кожу сразу обдало холодом, мороз забрался за воротник плаща, который еще не успел просохнуть. На нижней ступеньке в голове ударило особенно мощно — Флина повело, и он чуть не влетел плечом в темную стену. Лекарь, к счастью, не заметил. Он вышел к центру небольшого помещения и повесил лампу на потолочный крючок. Мягкий свет упал на длинный металлический стол и нечто, закрытое серой дерюгой.

Сайлас без лишних церемоний скинул покрывало на пол и чересчур манерно сделал приглашающий жест.

Флину за десять лет работы доводилось видеть всякое. В городе убивали не менее жестоко и изощренно, чем на окраине. Он рассматривал изуродованные трупы, которые оставляли за собой местные банды, устранявшие неугодных. Видел целые свалки продырявленных пулями тел, остававшиеся после разборок Кровавых когтей и Воронов Беркса. Попадались ему и жертвы маньяков — за одним таким он шел по трупам целый год. Но это...

Есть бутерброды там, наверху, было опрометчиво. Сейчас они настырно просились обратно, но Флин попытался сосредоточиться.

Берн Недерсон неплохо сохранился, тут надо отдать должное Сайласу. Потому что наверняка очень трудно обрабатывать тело, когда оно больше походит на кашу из костей и мяса, чем на человека.

— Органов нет, — свой собственный голос показался Флину чужим в этой холодной каморке.

— И это не моя работа, уж поверьте.

Флин медленно обошел вокруг стола. Бедный Берн выглядел так, словно некий гигант взял его в кулак и хорошенько сжал в комок.

Это нереально. Для человека — нереально.

— Я так понимаю, что его так и нашли.

— Конечно, иначе бы я вам его сейчас не показывал, — Сайлас пожал плечами.

— И остальные двое?..

— Выглядели так же, да. Нет, ну не ровно одни в один, конечности сломаны по-разному, но в целом — да. И голова у всех набок, грудная клетка вскрыта, внутренних органов нет. И, судя по всему, они все умерли от травм. То есть ломали их еще живыми.

Флин подавил рвотный позыв. Холода он уже не замечал. Конечно, он видел кровавое месиво в мыслеобразах старосты, но вблизи все оказалось еще хуже.

Сайлас расслабленно стоял в ногах у трупа, сложив руки за спиной, и смотрел на лампу.

— Еще вопросы? — сказал он.

— Это... — Флин помассировал виски пальцами, отвлекая себя от боли. — Это возможно сделать в одиночку?

Лекарь развел руками:

— Не знаю. Но думаю, что возможно. Если это сильный, крепкий человек. Очень сильный. Вот так вскрыть грудь — ну, это нелегко. Следов от пилы или ножа на костях нет. Вообще нигде нет. Их ломали, вырывали. Похоже — без инструментов. Следов от ударов тупыми предметами я тоже не нашел.