Рэймонд Доуэлл замолчал. Очевидно, что староста хотел бы сказать ему куда больше, но сдержался — в первый же день поссориться с дознавателем, которого всем поселком так долго ждали, не самая лучшая идея. Но его можно понять, два с лишним месяца ждать помощи — это жестоко.

Хотя, с горечью подумал Флин, это еще не самый большой срок. В столице в последнее время заварилась такая каша, что полиция сбивается с ног. Кентар — огромный город даже по сравнению с Вэллсом, сотрудников постоянно не хватает, а тут еще ехать на окраину страны... Если бы не странные обстоятельства дела и не... кое что еще, то ждали бы в Глухом логе еще несколько месяцев уж точно.

Флин вызвал мыслеобраз и третьей жертвы, но скорее по привычке, чем для дела — вряд ли Доуэлл так уж хорошо все запомнил, чтобы это могло пригодиться.

Башка раскалывалась уже неимоверно, и подумалось, что идея сначала отдохнуть, а потом работать, была не такой уж и неправильной. Отдохнуть — это образно, он не устал. Но вот уединиться было бы неплохо. Ох, как неплохо.

Староста снова подал голос — он собрался и говорил спокойно:

— Я тут все записал — кто последним видел... э-э-э, жертв, с кем еще стоит поговорить. Список небольшой, но я больше не знаю, чем помочь.

— Этого пока хватит. А сами-то что думаете? Есть мысли?

Старик потрясенно вытаращил глаза.

— Да что я могу думать?! Я же не дознаватель и не даже не старшина.

— Слушайте, я все понимаю, но ведь не просто так спрашиваю. Сами же говорите — вы тут всю жизнь. И каждого тут знаете лучше, чем они сами. Никогда не поверю, что вы даже не задумались, кто бы это мог быть.

Доуэлл пожевал губу, но смолчал. Наверняка у него были подозрения, но делиться ими он, судя по всему, пока не собирался.

— Итак? — напирал Флин.

— Да какой-то псих у нас завелся! — не выдержал старик. — Я не знаю, как он это делает, но его надо достать. Хоть живым, хоть мертвым — мне уже все равно! Кхм... Так. А вам, наверное, сейчас лучше к Сайласу пойти. Это наш лекарь. Он покажет вам тело.

«О, вот это уже интересно! Неужели сообразили?»

— Тело? — сказал вслух.

— Да. Берн до сих пор у нас в холодильной. Мы не знали, когда вы приедете, но надеялись, что он... подождет, — при этих словах староста шумно сглотнул.

Вот это было весьма кстати — Флин и не надеялся, что получится осмотреть труп и уже думал выкачивать из местного лекаря подробный мыслеобраз, но так будет намного проще и точнее. Он ожидал, что сельские давно похоронили всех жертв, но жители Глухого лога оказались не так просты. Первая удача.

— Вы уж помогите, — вдруг сказал староста тихо. — Надеяться нам больше не на что. Куда им всем идти? Один раз переселялись уже... Да только мало людей осталось, кто те времена помнит. А как жить, когда каждый месяц по трупу? Наши тут уже легенд напридумывали, Зверем его кличут. Люди из дома боятся лишний раз нос высунуть!

— Это каких еще легенд?

— Ну, — Доуэлл махнул рукой в сторону окна, — У страха глаза велики, вы же знаете. Одни говорит, что это кару небесную нам Раал послал за грехи, другие... Да не важно это все.

Во взгляде старосты мелькнула неуверенность, он быстро стрельнул глазами в сторону, не решаясь смотреть на дознавателя. Так-так, это еще что? Ну что ты будешь делать — опять все вытягивать нужно!

— Сейчас все важно. Так что же они говорят?

Доуэлл замялся, вжался в старое кресло. Тяжелые капли мерно стучали в стекло, полумрак заплывал внутрь комнаты, а старик не торопился зажигать лампы. Деревья за окном качались от порывов ветра, их листья шумели в такт дождю. Где-то позади, за дверью, скрипнули половицы — дамочка из приемной наверняка подслушивала.

Атмосфера вгоняла бы в сон, если бы не напряжение, распиравшее стены кабинета.

— Люди говорят, — решился, наконец, староста, — что он пришел из-за Границы. Из Пропащих земель. Тот лес, где нашли Нелу... На опушке еще нормально, но дальше хода нет. Пропащие земли поглотят и следа не оставят.

— А вы? Тоже так думаете?

Староста только отмахнулся:

— Я уже ни о чем не хочу думать.

***

Когда Флин покинул мэрию, от ударов в висках и макушке уже краснело перед глазами. Руки сами собой порывались зарыться в сумку и нашарить спасительный флакончик, но старший дознаватель еще до поездки запретил себе прикасаться к запасу как минимум дня два-три, а там как пойдет. Соблазн был велик, но нужно держаться — еще неизвестно, что его тут ждет и какие силы для этого понадобятся.

Граница, значит... Что же, этого стоило ожидать. Конечно, за 40 с лишним лет любые страхи пропадут, да и прав староста — мало уже тех, кто лично застал Ненастье, но все-таки. О чем еще думать местным, когда такое случается? Когда в двух шагах от домов неведомое?

А ведь это еще и хорошая возможность. Возможность свалить свои грехи на страшного зверя из Пропащих земель. И даже придумывать ничего не надо — люди сами подхватят. И настоящего убийцу искать не станут — зачем, если это даже не человек?

Бедный старый Доуэлл и сам уже начал в это верить — это заметно. Но то скорее от отчаяния, он явно не дурак, иначе бы не долбил два месяца письмами полицейское управление Кентара. Оставалось надеяться, что не все в Глухом логе поверили в легенду о Звере, иначе докапываться до сути станет труднее — все будет нести чушь и лишний раз поминать Раала. Или Томаса Лерро — он же тут главный святой.

Как бы там ни было — нужно работать. Вообще-то Флин никуда не спешил, наоборот — чем позже он вернется в столицу, тем лучше. Вот уж там его точно подождут. Но с другой стороны — он очень сильно сомневался, что быстро разберется с этим делом, как бы ни старался. Это если вовсе получится хоть что-то нарыть — обстоятельства, прямо сказать, необычные. С таким он еще не сталкивался.

Первым делом, как и советовал Доуэлл, стоило навестить местного лекаря и осмотреть последнюю жертву. Флин уже видел тела в мыслеобразах, но они вышли расплывчатыми, неясными — староста, чьими глазами он и смотрел, не слишком стремился рассматривать зверски растерзанных людей. Лекарская, кстати, была не на площади, как сначала подумал дознаватель, но и не особо далеко — несколько домов пройти по улице Горшечников, а после поворота направо миновать еще два.

Флин размашисто зашагал по грязной улочке. Дождь немного присмирел, но все равно противно плевался мелкими каплями, хотя сейчас это было даже кстати — немного отвлекало от бури в голове. Дорогу все же развезло, сапоги уходили в грязь и с мерзким чавканьем от нее отрывались. Поначалу Флин старался идти аккуратнее, чтобы не забрызгать штаны и плащ, но потом бросил эту затею — все равно придется отмываться.

На улице Горшечников, которая уходила от центральной площади на восток, по пути так никто и не встретился. В окнах домиков уже горели лампы — если бы не это, то можно было бы счесть этот поселок давно заброшенным. Погода плохая, где-то на улицах шастает маньяк — лучше сидеть дома и заниматься своими делами, это уж точно.

За всю жизнь Флин не бывал ни в деревушках, ни в поселках, и все это было для него в новинку. До сегодняшнего дня он никогда не уезжал дальше окраин Кентара, но там все выглядело не так. Дома побогаче, народу все равно много, как и мощеных дорог. Здесь же... Не Кентар, но терпимо.

Флин с улыбкой вспомнил удивление на лице обер-полицмейстера Гвенна, когда его старший дознаватель, который знал Кентар как свои пять пальцев, но не любил ездить даже в пригород, вдруг сам вызвался на работу в какую-то глушь. Это было странно, но пришлось рисковать. В иное время Гвенн, конечно, мог бы что-то заподозрить, но его так завалило делами, что он не заметил бы и медведя у себя на носу. Отпускать Флина он не хотел — куда там, когда весь Кентар с каждым днем все больше превращался в растревоженный осиный улей, рук и так не хватало. Но уговоры и одна маленькая уловка помогли.

Уловка, за которую, если бы его раскрыли, Флин тут же лишился бы головы. Буквально. Но опять же — риск того стоил. Да и в своих силах Флин был уверен. До определенной границы.