— Вот.

— Откуда у тебя такой?

— Он не мой. Это старшина утром принес. Я попросила.

Вот как. Ну, проверим.

Флин накинул плащ на плечи, застегнул застежки, затянул пояс. Великоват чуток, в плечах особенно, но пойдет. Выбирать все равно не из чего.

— Хорош, — оценила Лора. — Прям как Мердок в молодости.

— А ты видела его в молодости?

— Нет, но теперь представляю.

Флин не стал отвечать — шатаясь и задевая столы и углы, он добрался до предбанника, натянул сапоги и, к радости своей, обнаружил и шляпу, спокойно висевшую на крючке. Знахарка догнала его — встала в проходе из комнаты, привалившись плечом к косяку. На вялые движения дознавателя она глядела с сомнением и жалостью.

— Ничего не забыл? — поинтересовалась она, когда Флин взялся за ручку двери. — С пустыми руками пойдешь?

Флин хлопнул себя по лбу. Ну и болван! Гениальный дознаватель, мать твою — спросил, где плащ, но забыл про револьвер! Хорошо его Сэм приложил, еще бы немного — побежал бы арестовывать Доуэлла в чем мать родила.

Оборачиваться было стыдно — Флин всеми силами пытался сохранить невозмутимый вид, но на деле выглядел, должно быть, смешно.

— На, — Лора протянула ему пояс с револьвером и кинжалом. — Радуйся, что Мердок такой неуклюжий — он наступил на твой пистолет, иначе бы не нашел. А ножик, говорит, еле у тебя отобрал — ты даже в отключке его мертвой хваткой держал.

Нацепив пояс на законное место, Флин проверил револьвер — три патрона, три пустых желоба. Вряд ли Доуэлл и остальные будут так рьяно сопротивляться, что дойдет до перестрелки, но уж лучше перестраховаться.

Он достал патроны из подсумка на поясе, отправил их в револьвер — барабан встал на место с приятным металлическим кликом. Вот так. Против Сэма пистолет не помог, но с огнестрелом на поясе все равно комфортнее.

Мелькнула мысль прихватить вторую бутылочку с кровью, но Флин сам же от нее отмахнулся. Зачем? Во-первых, это чревато — выжжет его к дэвовой бабушке и никакая знахарка не спасет. Во-вторых, если Сэм и объявится, то при всех все равно не будешь колдовством бросаться. Так что... Пусть лежат под кроватью от греха подальше.

Когда Флин вышел за порог, Лора поймала его за локоть.

— Все твои вещи у меня, так что можешь в трактир не возвращаться. Если хочешь — живи тут. Спокойнее будет.

Губы Флина расползлись в улыбке.

— Серьезное предложение!

— Серьезнее, чем ты думаешь, — бросила Лора и захлопнула дверь у него перед носом.

Странная она, все-таки. Но зла в ней не чувствуется. Или ему просто хочется так думать? Иметь на своей стороне такие таланты — шикарное преимущество. На что еще она способна? Она должна быть магом крови, сколько бы ни сопротивлялась и не называла себя отмеченной. Наверное, сила у нее впечатляющая, раз она колдует по чуть-чуть без порезов. Скорее всего, она сжигает кровь прямо в сосудах, просто сама этого не осознает. А если так — то потенциал у Лоры гигантский. Никакому Сэму и не снилось.

Но как ей довериться? Как понять, что она не лжет? Ведь все слишком удобно для нее складывается. Чересчур удобно. По идее, столичный дознаватель и, так уж получилось, еще один маг крови, должен ее боготворить и в ножках у нее валяться — она и с поисками помогает, и спасла его от ран, и ночлег предложила. Но жизнь в Нижнем квартале научила его простому правилу — никому нельзя верить, потому что врут все. Всегда. Кто-то меньше, кто-то больше, кто-то невинно, а кто-то — ужасающей ложью. Это нормально. Это — человеческая природа, если хотите. Главное — знать степень. И в этом с Лорой пока сложно.

Флин, еле перебирая ногами, побрел по тропинке. Слева от него шумели листвой березы, а высоченные и корявые сосны махали пушистыми лапами, словно приглашая друг друга на танец. Где-то там, за ними, пряталась Граница. Флин не знал точно, где именно, но, судя по словам Мердока и Лоры, совсем рядом, метрах в ста от силы. Он остановился, спрятав руки в широкие карманы плаща, и уставился в сплетение ветвей, листьев и хвои. Туда, куда не было хода живым, но и мертвые (а они должны быть мертвыми) откуда не возвращались.

Озноб защипал плечи и спину. Он никогда не стоял так близко к Пропащим землям. Ощущение странное, надо сказать, жуткое. Что сейчас там, есть там вообще что-нибудь? Если верить глазам — то да, есть. Такие же елки, сосны и березы. Но реальны ли они? Или это лишь фантом, воспоминание того, как это место выглядело в былые времена? Наверное, грустно подумал Флин, он не смог бы долго жить в подобном месте. Каждый день понимать, что под боком притаилось неведомое... Забыться однажды и уйти на шаг дальше в лес — на роковой шаг, который занесет в Пропащие земли и тогда... И вот, что самое страшное — что будет тогда? Смерть? Почему-то казалось, что смерть для Пропащих земель — это слишком просто. Должно быть, сама смерть сгинула за Границей, как и все прочее.

Тряхнув головой, Флин отправился дальше. Небо опять затягивали сизые тучки, стылый ветер обжигал лицо — дознаватель мысленно поблагодарил старшину, что принес такой теплый плащ. Дурнота отступала, походка с каждым шагом становилась увереннее — Флин удачно перенес отходняк от колдовства и силы постепенно возвращались к нему, вливаясь в жилы. Это радовало.

Тропинка бежала вдоль лесной опушки, изредка петляя пологими зигзагами, будто след от исполинской змеи. Заросли чертополоха кое-где подмигивали розоватыми головками — в эту пору он уже отцветал. По правую руку, в отдалении, виднелись поля, прочерченные рядками вспаханной земли — там трудились сельчане, но Флин не смог рассмотреть, чем именно те занимались.

Тропка свернула к полям, уткнулась в крепкий деревянный мостик, перекинутый через ручей, опоясывающий Глухой лог. На мосту Флин с минуту передохнул и отдышался, поглядывая на весело журчащую водицу. В ручье плавали желтые березовые листья, собираясь кучками у крупных камней. Из куста на другом берегу вспорхнула сорока.

Сознание у Флина порой уплывало, погружая его в дурацкое сонливое состояние. Чтобы не дать мозгу расслабиться, дознаватель принялся рассуждать и перебирать факты.

Версия с Сэмом его всем устраивала, всем была хороша, но одна деталь упорно не давала ему покоя. Если собрать все вместе, то картинка получалась такая: больной сынок-переросток старосты много лет подавлял зов кровяной магии, но она, разумеется, подавила его без остатка. Ежели б подобное стряслось с обычным человеком, здоровым, тот бы помешался чутка, пострадал бы, но понял, что к чему. Рано или поздно понял бы. Дальше варианты разные — либо он учился пользоваться новой силой и скрываться, либо палился и попадал прямиком в лапы гончим Верховного дома Терры. Ну или его соседи камнями забивали — тут не суть. Но что бывает, когда магия крови взывает к больному разуму? Да еще и способному — а Сэм силен, тут спору нет. Видимо, бывает то, что случилось в Глухом логе.

Флин спихнул ногой листочек с моста и зашагал дальше. Тропинка забирала прямо к селу, впереди маячили крайние по улице Горшечников дома, красуясь разноцветной опавшей листвой на крышах.

Так вот. Сэму ударило в голову, в которой ума и так набралось бы с кроху. Он сорвался с цепи, растерзал Виктора и скрылся. Что и как думал тогда Доуэлл — пока не важно. Это скоро выясниться. Важно другое. Именно то, что тревожило Флина больше всего.

Нела Геттор. Которую не просто убили, нет — ее похитили и держали где-то живой целую неделю. Как Сэм это провернул? Где он ее прятал? Неужели хватило его скудного ума? Вот это вопрос. Ответить на него — и все сложится в четкую картину. Но пока есть сомнения, то есть и шансы, что дознаватель пошел не по тому пути.

Пока Флин видел лишь одно решение загадки — Сэм не добил Нелу, и за этим делом его застал Доуэлл. Или его жена. Или даже Сайлас с Себастьяном. Не важно. И они спрятали бедную Нелу сами. А дальше — развилка. Либо Нела была плоха и, как староста и компания не пытались ее выходить, все-таки померла через неделю. Либо (этот вариант хуже) — ее пытались убедить не выдавать Сэма, а когда она отказывалась раз за разом — убили и принесли на поле у леса. Подальше от села.