Так примерно и думал Флин, покуда быстро мчался в вагоне поезда в сторону Вэллса. Так он думал еще вчера, но теперь галопом летел из управы обратно в «Медного кабана», привлекая к себе ненужное внимание сельчан.

То, что жители приграничного поселка боялись тварей из Пропащих земель — совсем не удивительно. Граница под боком, и наплевать, что куча лет прошла, но она все время нависала над местными мрачной тучей, таила угрозу. Наверняка в Глухом логе можно целую книгу сказок и быличек собрать, и добрая половина из них, а то и больше, будут пугать ужасами заграничной хмари. Это понятно, это нормально.

Но чтобы они помнили про кровяных магов — вот это новость. Вот этого Флин не ожидал. Оставалось надеяться, что дальше Грейсона Мердока эта идея не ушла, а то придется скрытничать еще больше и лишний раз не высовываться. На дознавателя из столицы подумают в последнюю очередь, это плюс, конечно, но все же... Разговор со старшиной лишний раз доказал Флину, что нужно всегда оставаться на чеку. ВСЕГДА.

Около трактира Флин притормозил, отдышался в сторонке и уже со спокойным видом зашел внутрь. Народу в зале прибавилось — люди галдели, хохотали и гремели кружками. Дознаватель просочился мимо толпы и невозмутимо (но только внешне — внутри все трепетало) поднялся по лестнице на второй этаж.

Уф-ф, дверь закрыта. Флин отпер замок, влетел внутрь комнатки и быстро провернул ключ в скважине. Плюхнувшись на корточки, он вытянул из-под кровати сумку, вытащил всякое барахло и вынул второе дно, отжав скрытый рычажок.

Шесть склянок с бордовой жидкостью блеснули в свете лампы.

«На месте. Все на месте!»

Только тогда Флин наконец-то выдохнул и сел прямо на пол, прислонившись спиной к кровати. За окном шумел ветер, где-то надрывно каркала ворона.

Зря перепугался так, но чего теперь. Страх останется на всю жизнь, хоть убегай на край света, но он никогда не уйдет. Флин с детства жил как на пороховой бочке, каждую секунду готовый к тому, что на пороге появятся гончие из Верховного дома Терры, без вопросов вколют ему добрую порцию благословенной воды прямо в вену и заберут с собой. А потом... Потом уже ничего не будет. Он всегда думал, что привыкнет. Человек ко всему привыкает, было бы время, так что почему бы и не к этому? Но не привыкалось. Ни капли.

Вот и опять. Когда Мердок сказал про мага крови, у Флина внутри все свернулось. Он надеялся, что ничем не выдал себя и не убежал от старшины слишком уж поспешно — это смотрелось бы странно. Особенно, когда Мердок заявил:

— Я даже знаю, где искать. Я бы давно взял за гланды этого ублюдка, если бы мог. Но вы... С вами будет проще.

И Флин тогда не сказал бы наверняка, что напугало его больше: то, что в Глухом логе может оказаться еще один кровяной маг или то, с каким азартным блеском в глазах Мердок все это выкладывал.

О магии крови говорили разное. Террианцы считали, что это проклятие Изгнанного бога, которое пало на тех, кто когда-то служил ему. Это, кстати, версия вообще очень популярная. Иные говорили, что это дар — но таких быстро ставили на место. Некоторые врачи называли это мутацией, но Флин знал одно — это болезнь. Это — зависимость.

В Кентаре он часто видел утырков, подсевших на серую дурь. Погасший взгляд, гнилые руки и ноги, высохшая кожа. Кто-то их даже жалел, даже террианцы, Шриал их побери, ведь они не преступники, о нет, они больные. Им надо помочь! Но Флину никогда не было их жаль. Да, у них тоже зависимость, но они выбрали такой путь, у него же выбора никогда не было.

Кровяная магия — штука врожденная. Никто толком не знал, откуда она берется, но чаще всего она передавалась по наследству — из вен родителей прямиком в тело ребенка. Мать Флина эта напасть миновала, а своего отца он не знал, так что насчет наследственности не был уверен. Мама рассказывала, что отец был гвардейцем и погиб в Таргоне во время тупейшей кампании одного из Форастинов, когда Ал’Терра потеряла тысячи солдат и отдала остров Райлен соседней стране. Может, так оно и было, теперь не проверить. Флин пытался отыскать информацию в архивах, когда уже перебрался на работу в полицию Кентара, но ничего не нашел. Но даже если бы мать говорила правду, никто бы все равно не написал документах и отчетах, что гвардеец князя оказался кровяным магом.

Флин до сих пор помнил то утро, когда он впервые узнал, кто же он такой. Они тогда забрались в старый заброшенный склад в тупичке на Винной улице. Кучка ребятишек из бедного квартала, ободранные и голодные, но жаждущие приключений, как и все остальные дети. Флину тогда недавно исполнилось одиннадцать, в компании он слыл самым мелким и щуплым, над ним часто подшучивали и издевались. Но Флин все терпел, ведь быть частью команды Вентера считалось привилегией, и не важно, в какой ты там роли. Сам Вентер от силы был на год старше, но намного сильнее и выглядел на все пятнадцать.

Так вот тогда, на чердаке ветхого склада, Флин вытащил из горы полусгнивших досок в темном углу мелкую деревянную птичку. Она была потрепанной, страшненькой, красная краска почти слезла с грудки, а черная давно потускнела. Но для пацана из Нижнего квартала фигурка казалась настоящим сокровищем.

Сначала Флин хотел оставить ее себе — спрятать в штаны и тайком утащить домой. Но потом передумал и сделал глупость, которая навсегда перевернула его жизнь. Летнее солнце ярко светило, воздух был свежим и чистым, азарт от приключения жег душу, а тут еще и такая находка, так что Флин ощущал себя по-настоящему счастливым человеком. И тогда он решился.

В команде Вентера была всего одна девчонка — Райли. Низенькая, хрупкая, с огнем в волосах и поцелуями солнца на личике. Конечно, Флин, как и вся их банда, был без ума в нее влюблен. Ну, он тогда так думал. И в тот день робко протянул ей птичку, дрожа всем телом, как на морозе.

Райли улыбнулась. Она коснулась птички, задев пальцами и его ладонь. Внутри у Флина все запело, голова пошла кругом. Но все закончилось в тот миг, когда тяжелый вентеров кулак прилетел ему в скулу.

— Ты что задумал, уродец?! — заорал Вентер, поддав Флину ногой по ребрам. — Ты к кому подкатываешь, а?

Из разбитой губы струилась кровь, башка гудела, как паровоз. Флин почти не слышал, что верещал Вентер, почти не чувствовал боли. Это был его день. Его счастливый день. И никто не имеет права его разрушать.

В венах забурлило, жар растекся по телу. Слепая ярость душила за горло, слезы застилали взор, но Флин вскочил на ноги и с ревом воткнул кулак в темное пятно, надеясь, что попадет.

Рука пролетела мимо. Что-то сильно грохнуло, затрещали доски, завопили остальные дети. Флин ждал очередной удар в лицо, но прошла минута, другая, а его никто не трогал. Тогда он вытер слезы порванной рубашкой и увидел Вентера.

Рослый мальчишка валялся в соседней комнате. А между ним и Флином в деревянной перегородке зияла рваная дыра. Вентер стонал и плакал, щепки торчали из плоти, ссадины и царапины кровоточили, старые, но еще острые гвозди разодрали кожу и добрались до мяса.

Райли убежала прочь, оставив на полу деревянную птичку.

Когда Флин вернулся домой, готовый к нагоняю от мамы за разбитую губу, он на ходу посмотрелся в до блеска начищенное блюдо, которое заменяло им зеркало. Крови не было. Вообще. Ранка на губе затянулась сама собой, оставив тонкую светлую полоску.

Чудо, что Вентер и остальные не стали его сдавать. Наверное, думал Флин, они боялись, что он отомстит — все-таки магами крови пугали детей, рассказывая страшилки об их злодеяниях на ночь. Но с того дня все местные дети обходили его стороной, как прокаженного. Каким он, в общем-то, и являлся.

Именно тогда Флин понял, что жить по-прежнему уже не будет, а чтобы не угодить в застенки Верховного дома Терры нужно серьезно постараться — делать все с умом и осторожно. Это незыблемые правила, которых он придерживался до сих пор.

Но получалось не всегда.

Чуть-чуть отдышавшись и остыв, Флин спрятал бутылки обратно в тайник, а сумку запихал подальше под кровать. Опасно или нет, но куда их еще деть? Не пойдешь же ночью в лес закапывать, еще увидит кто, и тогда точно проблем будет выше крыши. Могут и в убийствах заподозрить, хоть это и абсурд, но с местных станется.