— Благодарю, Ваше Величество, — я отцепил одну виноградину и медленно её разжевал. Сладкая.

— Но так-то, между нами, хотел бы на моё место?

— Простите, Ваше Величество?

— Ну что ты, не строй из себя скромнягу. Хотел бы императором быть за меня? Вот тут-то инструментарий широкий, уж не сомневайся, — весело оскалился он ровными белыми зубами. — Хочешь — казни, кто не нравится, хочешь — награждай, кто полезен. Словом, безграничные возможности!

Я легко улыбнулся. — Боюсь, это слишком большая ответственность.

— Да брось, — он резко принял серьёзный вид. — Ты, по крайней мере, молод и силён, трон удержишь если посетишь развалины Велеграда. Ваш род оставил там много секретов, думаю, после посещения будешь дышать мне в спину по уровню силы. Хоть это и не справедливо.

— Ваше Величество, я совершенно не угрожаю трону и даже не метил на Ваше место.

— Да не заговаривай меня, я не затем тебя вызвал, чтобы удавить здесь как ненужную псину. Хотел бы — ликвидировал бы ещё на подлёте, вместе с Рихтгофеном, этим старым змеем. Ещё один сторонник войн со всеми соседями, он-то и повлиял на Гаврюшу! Но мы говорим с тобой не об этом. Я не хочу, чтобы Россия пропала после моей смерти, понимаешь?

— Отчасти, Ваше Величество. Чего вы хотите конкретно от меня?

Он вздохнул. — Вот смотри, Велёсов. Ни один из моих сыновей не подходит для трона. Одного ты убьёшь, когда разберёшься с Мефисто. Ещё один сейчас в коме, из которой может не выйти. Младший вообще бастард, не имеющий никаких прав, пока я лично его не признаю. Зато у меня есть молодая дочь.

Коварный лис.

— Я уже выбрал себе невесту.

— Брось! Какая невеста? Я тебе говорю о лучшей деве из клана Ангеловых и целой империи! Кто-кто, а ты с ней справишься.

— С империей или девой?

— Да с обеими сразу! — он хохотнул. — Ну, что, пойдёшь по предложенной мною дорожке к трону или ограничишься своим захолустьем?

Я широко улыбнулся.

Кажется, старик потерял изящество нашего разговора из-за нетерпения.

Выдать свою дочь за кровного врага своего рода, чтобы отдать ему власть в обход сыновей? Нонсенс!

Мою мысль он прочитал за мгновение.

— Не веришь мне, да? Правильно, я бы и сам не поверил, если бы не одно «НО», — он щёлкнул пальцами и белоснежные стены вмиг вспыхнули десятками сложных магических фигур, испускающих свет.

— Что это? Не узнаю таких печатей.

— Всего лишь способ защититься от мохнатых ушей твоего божка — Велеса. Собственно, в его персоне и заключается то самое «НО». Смекаешь?

— Только догадываюсь, — твёрдо ответил я. То, куда клонился разговор, мне не нравилось.

— Я без шуток отдам Ангелину за тебя и позабочусь, что после моей смерти именно ты станешь императором. Войдёшь в мой клан на правах главы, а свой род сделаешь младшей ветвью моего. О старых распрях сразу забудем. Никаких проблем. Для этого тебе понадобится только отречься от Велеса и принять моё Священное Наследие.

Он не шутил, говорил абсолютно серьёзно.

А вот я не удержался от иронии: — Там за дверями ваш младший убивается, моля о том, чтобы получить его как можно скорее.

— Нет, — он помотал головой. — «Хранители» его выбрали, потому что у него достаточный потенциал дара удержать всю мощь «Наследия», но он нежелательный кандидат, — он с болью посмотрел в сторону. — Я не хочу доверять свою империю человеку, который устроил массовое сожжение людей, во имя «Хранителей».

— И такое было... они не одобрили? — я приподнял брови.

— Оставь свои шуточки, Велёсов! — вот тут император был искренен, как никогда. Его бледное лицо обрело краску, а глаза — настоящии эмоции. Но он тут же цыкнул и приложился к бутылке из горла, а потом продолжил: — Ты можешь сколько угодно презирать их, но они не мясники. В отличие от твоего Велеса.

— Он не любит жестокость.

— Зато любит жертвы, в том числе человеческие и массовые. Ту выходку, которую вытворил мой младший сын, он бы точно одобрил, история помнит, особенно история моего рода! Мои предки не просто так истребляли твоих! И причина у них была достойная!

— Тогда почему именно меня вы видите в качестве преемника? Я — враг, а в стране множество князей, куда более легитимных.

— Потому что ты способен нести в себе силу избранного! — он схватил меня за плечо. — Я чувствую, что ты уже удерживаешь в себе мощь, сопоставимую с Наследием, а значит и его ты сможешь принять! Это не дар твоего божка, а твоя личная, неотъемлемая сила! Ты — сосуд, заполненный тьмой доверху, но вместо неё ты можешь принять свет!

— Разница несущественна.

Он долго смотрел мне прямо в глаза, а потом усмехнулся.

— По сути, ты прав. Пусть методы у твоего Велеса ещё более дрянные чем у Хранителей, но руками других своих родов и сект они тоже бесчинствуют, пусть и иначе. Между нами, будь моя воля, я бы и от них избавился... нет, я бы вообще от всех тварей избавился, да и от магии тоже.

Император хмыкнул и сделал глоток.

— Знаешь, я не люблю такие дела. С одной стороны — легитимность, а с другой — сила моего рода. Ведь Наследие — это уникальный дар, который становится сильнее с каждым новым носителем. Оно передаётся от отца к сыну, ценой жизни прежнего носителя. Именно благодаря ему мы победили вас, Велёсовых.

Со вздохом он отставил бутылку и продолжил:

— И именно благодаря ему Россия — величайшая держава Евразии, даже несмотря на все козни врагов. Но если упустить его, то всё начнёт рушиться. Так что я скорее отдам страну Паше, чем позволю своему клану упустить эту силу.

— Ваше Величество, а зачем выбирать?

— Что ты имеешь в виду?

— Не лучше ли нам... заключить союз? Предположим, Паша примет Наследие, а я, как человек сопоставимой с ним силы, буду сдерживать его жестокие порывы.

— Пфф! — фыркнул император. — Это невозможно, даже я с этим не справился, твой вариант приведёт только к гражданской войне.

— И всё же, у меня, возможно, есть способ.

— Ты задумал использовать какие-то грязные велесовы штучки?! Забудь об этом сразу же, отказ от этого чудовища — обязательное условие, лучше весь мир погибнет, чем властвовать над ним будет Велес!

В глазах императора была не идея.

Там горел такой же огонь, как и в моих глазах, пока в один момент я не оборвал жизнь герцога Барнабуса и не отомстил за свою семью.

— Вы хотите отомстить ему, отобрав у него самого ценного служителя — избранного, то есть меня.

Он посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

Я попал в точку, вся его эмоциональная защита рассыпалась, а истинные чувства всплыли наружу. Теперь оставался актуальным один вопрос: разозлиться ли он до того, чтобы прямо сейчас броситься в атаку?

Большинство людей, наделённых властью, не любят, когда кто-то дёргает за струны их души. И Рафаил Ангелов мог быть не исключением.

Но он меня удивил.

— Да, — глухо сказал он. — Месть, за моих предков, чью память я унаследовал вместе с силой, — он положил руку себе на грудь и прикрыл глаза. — Если ты примешь моё «Наследие», то и сам станешь Ангеловым, по духу и самой сущности своего дара. И, точно так же, поймёшь, почему с этим чудовищем нельзя иметь дел.

Он был искренен.

Но в то же время, я не собирался верить ему на слово. Хотя бы потому, что его предки и сами могли навлечь на себя гнев Бафомёта, а он воистину ужасен.

Император поднял веки, выбравшись из своей задумчивости.

— Я не осужу тебя, если ты откажешься. Но твой род никогда не сможет жить спокойно на моей земле, если Паша станет императором. Я знаю его и его фанатизм, когда он узнает... — он ткнул пальцем себя в грудь, как раз туда, где сосредотачивался Дар, — тогда на вас начнётся охота.

— Память меняет личность, едва ли Паша останется тем же самым человеком, что был до принятия силы.

— Верно, — кивнул император. — Он усвоит и мою мудрость, и мудрость предков. Но личность нынешнего носителя всё равно определяет слишком многое, именно поэтому я не хочу рисковать.