— Двенадцать, — выслушав их смотрю на часы. — Спать пора. Тань, прости, но сегодня ты едешь домой. Сегодня едешь домой. Лен, я посуду помою, проводи гостью.

— А решение? — смотрит на меня Кошка. — Может хотя бы предварительно? Неведение, оно же хуже пытки. Игорь, Лена. Молчите…

— Что мне сделать? — пытаясь отрешиться от сводящей с ума боли и не свалиться от судорог повышаю голос. — Я сказал что не против и ты будешь с нами. Что мне ещё сделать? В постель тебя позвать? Ну хорошо, раздевайся, иди в комнату, жди нас под одеялом. А что?

— Не так… — качает головой Таня.

— Тогда вот что, — понимая что сильно перегибаю, но в тоже время по-другому просто не могу и уже Кошку обидеть умудрился, стискиваю зубы, прячу трясущиеся руки под стол и меняю тему. — Повторяю, ответ да. С радостью… Блин… Но не сегодня. Вы общайтесь, п-по магазинам п-походите, в кино, в т-театры. Ар-р-р… Как только вы найдёте общий язык… Мы… С-съедемся… С-сразу же…

— А ты… — сглатывает Лена. — Ты будешь ходить с нами?

— Нет, — понимая что от боли сейчас вырублюсь мотаю головой. — Сначала друг с другом разберитесь. Я всё сказал, теперь по домам.

Встаю, киваю им и ухожу в свою комнату. Падаю на кровать, подкладываю руку под голову и чувствуя как боль отступает облегчённо выдыхаю.

Всё это напоминает мне очень старый советский фильм. Не может быть, вроде бы. Там группа лиц, сидели и решали кто с кем будет. А ещё это похоже на похождения Питера Грилла. Или Грила? Не важно. Но почему так больно? Что в этом такого? Неужели все это испытывают? Или это я такой особенный?

— Короче капец. Непроходимый.

— Ну, не такой уж и непроходимый, — поворачивается на бок лежащая на краю кровати Женька. — В смысле капец. А ты — да, ты непроходимый. В голове твоей — дремучий лес.

— Ты меня до инфаркта доведёшь. Как ты…

— До инфаркта ты сам себя доведёшь. А здесь я уже давно. Знаешь, Игорь, мне немного жаль что это ты. В смысле ты тот к кому я могу прикасаться, тот кто мне понравился, на кого я запечатлилась. Или ты это не он?

— Ничего сейчас не понял, — чувствуя что боль возвращается и нарастает ворчу. — Жень…

— Красивый парень с большими добрыми серыми глазами, высокий, хорошо развитый, — встав и кружась по моей комнате грустно говорит Женька. — Сильный, готовый защитить всех кто в этом нуждается. Смелый, потому что не боится как превосходящих противников, так и проблем. Его зовут Скворцов Игорь. А ты кто?

— Я и есть…

— О нет, — забираясь на подоконник качает головой Женька. — Внешне похож, но нет. Игорь, тот который мне нравится, как тряпка бы не поступил. И тем более он не струсил бы и не сбежал от проблем. Он бы решил их, как положено сильному и смелому человеку. Я сегодня устала, да и нездоровится что-то, рассеянная. Наверное я ошиблась и не в тот дом попала, не к тому Игорю. Я не верю в то, что Скворец свалит проблемы на двух несчастных женщин.

— Р-р-р-р… Тихонова! Что ты несёшь? Я всё решил. Я все точки расставил. Господи, о чём ты?

— До завтра, Муравьиный Лев, — кивает Женя, прыгает в окно и быстро уходит.

— Вот ведь… Даже стыдно стало. И противно от самого себя, поросёнка. Сволочь такая, разобраться не могу. И мне... И снова больно. Ну вот, не хватало проблем, теперь у меня ещё и совесть кусается. Ой-ой-ой… Блин! Муравьиный лев? Она что, и в ресторане была? Вот ведь… Она ушла, мне должно стать легче. Мне…

Легче не становится. Борясь с приступом боли, обхватываю себя руками. Сползаю на пол, снимаю рубашку, сворачиваю и кусаю. Закрыв глаза кричу, заваливаюсь на бок и от ужасных ощущений бьюсь в судорогах.

Всё тело как будто огненными иглами пронзает. Суставы выворачивает, голова вот-вот взорвётся. Сердце то бешено стучит в висках, то как будто останавливается.

Проходит всё так же внезапно, как и начинается. Выплюнув рубашку, встаю и вытирая идущую из носа кровь подхожу к зеркалу. Смотрю и вижу…

Бледное, даже скорее синеватое чучело с огромными тёмными кругами вокруг глаз. Волосы стоят дыбом, из носа кровь, изо рта слюни…

— Неважно выглядите, товарищ, — киваю своему отражению. — Совсем неважно.

Ухожу к кровати, падаю…

Утро… Лена, которая ночью придя снова не давала мне спать, ведёт себя как ни в чём не бывало. Кормит меня завтраком и, что удивительно, отправляет в школу. Отправляет настойчиво, можно сказать требует. Сама же строит планы на день. После обеда она затевает прогулку, а вечером кинотеатр.

И я нисколько не удивлюсь если вечером, в кинотеатре, совершенно случайно рядом с нами присядет Таня. Или удивлюсь? Или нет?

Доедаю, собираюсь, получаю поцелуй от которого крыша чуть-чуть съезжает и ухожу на остановку. Встаю, думаю, и прихожу к выводу что абсурд происходящего выходит на новый уровень. Абсурд… Но если посмотреть… Всё, кроме вчерашнего приступа, не так уж плохо. У меня миллион на счету в банке. Триста тысяч в сейфе и почти сорокет в заначке. Правда если бы не помощь отца, за такие деньги меня скорее всего посадили бы, но не суть. У меня есть девушка, красивая… Правда немного с отклонениями. У меня скоро появится вторая. На горизонте маячит третья, то есть Женька. Здесь оружие свободно продают или лицензия нужна? Не о том.

Удалась ли моя жизнь? Может мне стоит завалить хлебало, расправить плечи и как Серёга попытаться взять от жизни всё? Потому что… Нет, я не любитель загоняться, страдать и устраивать себе сеансы самобичевания. И хоть от всего этого хочется убежать и спрятаться… Женька права. Решать проблемы должен я. Мне просто надо прекратить загоняться, плюнуть на прошлое и жить в своё удовольствие. Потому как мне ещё учиться надо. И несмотря на наличие денег работать. Лень и праздность до добра не доводят. Мне бы посоветоваться, с отцом. Но его здесь нет. А значит… Могу ли я ему доверять? Попробую. Может и про приступы с ним поговорить? Он мужик умный, если сам не знает, то обязательно узнает.

****

Первый урок проходит нормально. На уроке Таня, не подозревая что присутствием своим вызывает у меня головную боль, смотрит на меня то красными, то фиолетовыми глазами и рассказывает о современном искусстве. И тут очень интересно.

Советское общество принимает очень многое от других. Здесь очень любят индийские фильмы, в которых гг избивая главгада замечает у него родимое пятно заднице. Показывает своё на левом яйце, они оказываются разделёнными волей судьбы братьями и после того как они, их товарищи, их семьдесят слонов и пятьдесят священных коров споют и станцуют, следует хэппи-энд. Ценятся китайские боевики с Джеки Чаном, он здесь есть, прекрасно себя чувствует и вообще ему всё нравится, но снимается в основном у нас. Хорошо знает русский, коммунист по убеждениям и очень часто снимается с такой легендой как Брюс Ли, который здесь слава богу жив. Ну и в этих фильмах мелькает Само который такой же, только что моложе по определённым причинам.

В ходу также китайские фэнтези про шаолиньских монахов, мудрых драконов, и летающих мужиках. Мексиканские и бразильские бесконечные сериалы. Французские комедии. Всё это принимается и принимается с большой охотой. Но цензура бдит и если комиссия найдёт в картине клюкву, то её в прокат не выпустят. Хотя со слов Татьяны, такое очень редко бывает, да и то случайно. В Китае и Мексике коммунизм. Индия наш союзник. А Франция держит нейтралитет. Они от Союза зависят и боятся, поэтому не выделываются. Точно так же и с музыкой. Запевай что хочешь, на любом языке, главное думай когда хавальник открываешь. Последствия в таком случае ждать себя не заставят. И если за что-то лёгкое, можно отделаться беседой с людьми в штатском, то за серьёзное можно и лес валить уехать. Или к стенке встать, с любителями не в строчку вякать, особенно в плане политики, здесь особо не церемонятся. Но вместе с этим, здесь живёт и процветает сатира. Главный писатель сатирик, тот который перед шуткой просит набрать воздуха и шутит про тупых американцев, пользуется огромной популярностью и авторитетом, и колеся по союзу и ближнему зарубежью собирает полные залы.