— Что? — смотрит на меня Лена.
— Ты сказала надо было.
— Игорь, — качает головой Лена. — Посмотри на меня. Да, я дурочка, истеричка, иногда я веду себя как идиотина. Но мозги у меня всё же есть. Я врач, у меня высшее образование. Я читала статьи академика Лазарева и теперь знаю, что мне возникать не стоит. Это бесполезно, некрасиво и неприятно. Лучше, если я буду радоваться жизни и получать от неё всё. Да, не одна. Но, видеть тебя таким измученным, каким ты совсем недавно ходил, я не могу. Так что было в больнице.
— Ну… — охреневая от таких умозаключений выдаю. — Мы поцеловались.
— Ох Грибочкина, — качая головой выдыхает Лена. — Оторва. Мы с ней даже дрались по пьяни. Серьёзно.
— И как до этого дошло?
— Сидели у нас, смотрели фильм. Ну… И тут эта кобыла начала ныть о несправедливости жизни. Залезла на меня и начала высказывать. Даже пощёчину отвесила. Правда потом получила в зубы, валялась на полу и выла… Но факт остаётся фактом. Это нас, сблизило. Мы правда долго в глаза друг другу не смотрели. Но потом, позже… Не осуждай, одинокие женщины они такие, иногда срываются…
— Вот ведь, — обнимая Лену усмехаюсь. — Бойцы.
— Нет, не такие. В то время, две страшно одинокие и уставшие от жизни женщины. Нужно было выплеснуть обиду. Теперь же… Теперь всё по другому. Так, собирай всё обратно и пойдём какой-нибудь фильм посмотрим. Тебя три дня не будет. Хочу насладиться тобой перед долгой разлукой. Да и Таня против не будет.
Да я и сам не против. Эх…
Глава 35
05:30 утра. Лена.
Подъезжаем к школе. Где все уже выстроились в ряд и ждут Игоря. Стоят, рядом рюкзаки и сумки. Вараксина ходит перед строем, читает инструкции.
— Приехали, — паркуясь улыбается Таня. — Игорь…
— А?! — выкатив глаза подпрыгивает он. — А-а-а-а-а… Приехали? А куда приехали?
— Кажется восьмой раз был лишним, — глядя на перепуганного Игоря улыбаюсь.
— Ну, может быть, — почесав шею где светятся два засоса бормочет он. — Хотя… Не ожидал от вас такого. Как фурии… Ладно, вернусь повторим. Ну что, пожелайте удачи…
Вместо пожеланий, горячо и страстно целуем и обнимаем. Ждём пока Игорь выпьет полбутылочки лимонного сока. Вместе выходим из машины, смотрим как он вытаскивает здоровенный рюкзак и становится в строй. Вараксина улыбаясь кивает нам и специально для опоздавшего Игоря по-новой начинает инструктаж. Конечно, всё это чистая формальность, но ей как старосте положено.
Вскоре подъезжает автобус, класс сгружает рюкзаки и сумки, все забираются в салон. Игорь садится у окна и прислонившись носом к стеклу, от чего выглядит крайне забавно, машет нам рукой. Так же рукой машет присевшая рядом с ним Женька. Ну и на сидении за ними, Громова и Иванова.
— Недеюсь они его не сломают, — шепчу Тане.
— Я тоже, — кивает она. — Лен?
— Всё нормально. Всё хорошо. Я привыкну. Главное чтобы Игорь привык. Он ещё больше сока стал пить. Видимо совсем всё плохо. И я не знаю чем помочь ему. Зачем он так загнал себя?
— Не без нашей помощи, — качает головой Таня. — Мы с тобой тоже к этому руки приложили. Возможно, если бы не мы, то никакой депрессии…
— Мне кажется дело не только в депрессии, — вспоминая Игоря говорю. — Мне иногда кажется, что ему больно. Причём больно невыносимо. И он…
— Наш Игорь не дурак, — поднимает руки Таня. — Если бы ему было больно, как ты говоришь невыносимо, он бы нам сам сказал. Он не стал бы молчать и обратился за помощью.
— И правда. Наверное мне кажется.
— Ле-е-ен? А мы что? Чем три дня заниматься будем?
— Отдыхать. Изучим камасутру, посмотрим несколько специальных фильмов, подготовимся. Костюмчики приобретём, для игр. И…
Автобус трогается, набирая ход удаляется и тут…
— Не успела, — глядя вслед транспорту расстроенно выдыхает Грибочкина. — Блин…
Смотрю на Таню, она мгновенно всё понимает и утвердительно кивает. Подкрадываемся к Маше, хватаем её за руки и тащим в машину.
— Вы чего? — верещит Грибочкина. Я же по делу! Вы… Хш-ш-ш! Бить будете?
— Ну да, — заталкивая её в машину киваю. — Бить и вести разъяснительную работу.
— На тему того, что чужих парней целовать не стоит, — добавляет Таня. — Сейчас тебя в лесополосу вывезем, привяжем к дереву и разденем.
— Вы чего…
— Машина! — командует Таня. — Блокировка ремней безопасности и задних дверей.
— Женщины, одумайтесь, — верещит Грибочкина. — Это же не по советски. Где воспитательные беседы? Где человек человеку…
— Будешь шуметь, — садясь за руль ехидно улыбается Таня. — Я тебе такое устрою…
— Какое? — наклоняется к ней Маша.
— Намажу анальную пробку бальзамом «Звёздочка» и засуну в тебя. Сиди тихо.
— У-у-у-у, фашисты, — кривится Маша. — Ладно бы просто так, я бы даже не сопротивлялась. Но «Звёздочка.» Бедный Игорь, как он живёт с вами? Ему же все эти извращения видеть приходится. А я всегда знала… Знала, что ты, Некрасова, больная на голову, поехавшая извращуга. Это же надо…
— Слышь ты, Мухоморовна, — пристёгиваясь поворачиваюсь к ней. — Ещё слово из твое рта и я тебе в трусы острого мексиканского соуса налью. Поняла? Если поняла, то сиди молча. Тогда обойдёмся мордобоем. Уловила?
— Д-да… — заикаясь кивает Маша.
— Танюша, гони. Мне уже не терпится. Сначала дома её отмудохаем, а потом в лес вывезем. У тебя лопата в багажнике есть?
— Лопата, верёвка, топорик, — кивает Таня. — В бардачке шоковый пистолет. Доставай, будет шуметь, стреляй ей между ног.
— Между ног! — восклицает Маша, но тут же брезгливо кривится. — Ох, да. Шоковым пистолетом меня ещё не пытали. Электричеством, палками били, топили, ногти отрывали. Соль в огнестрельные раны засыпали. А вот шоковым пистолетом между ног ещё нет. Вы кого напугать хотите, кошёлки? Меня? Да я в Африке через ад прошла. Две недели в плену у повстанцев. Аха-ха-ха! А вы мне «Звёздочкой» угрожаете. Да меня били так что почки полопались.
— Сучка, — качаю головой.
— Ещё какая, — улыбается Маша. — Ну, что задумали? Ах да. Включаюсь в игру. Ох-ах! Злые сильные женщины хотят пытать меня. Шариками анальными, прищепками на соски, пробками. Шлёпалкой… У вас шлёпалка есть? Нет? Ну так дальше по улице магазин, давайте купим. А то как-то вы плохо подготовились.
— Извини, дурацкая шутка, — вздыхает Таня. — А что дальше?
— Дальше… — доставая из кармана сигареты и нервно закуривая бормочет Маша. — А дальше, меня отравили. Воткнули капельницу и ввели Зета-Нит. Четыреста миллилитров. Думали что я расколюсь. В обмен на информацию обещали противоядие. А когда наши начали штурм лагеря. Дознаватель пырнул меня ножом, в живот. Тринадцать раз. Думал что я сдохну, сука. Наши ему за это стимуляторов навтыкали, потом печень вырезали и сожрать заставили. А я… Ну как видите выжила. Правда лучше бы сдохла, последствия яда и превращения моих внутренностей в кашу жить спокойно не дают. С тех пор я бесплодная. Так что, кукушки, пугать меня будете?
