— Красота…

— Ты ещё наши тренировки не видел, — кивает Маша. — Но теперь увидишь, обязательно. Оль, а давай ему кое-что покажем.

Часто кивая и широко улыбаясь, Оля уносится к палатке. Роется в рюкзаке, вытаскивает какую-то хреновину, крутит, щёлкает…

Хреновина оказывается блочным луком. Взяв его и колчан со стрелами, Громова полностью меняется. Вся дурашливость, несерьёзность и придурковатость слетают. Передо мной не школьница, а взрослая и очень опытная женщина. Глаза как прицелы, на губах слегка ехидная как у отца улыбка.

— Ну как?

— Красивая и опасная, — закуривая киваю.

— Ещё очень меткая. А ты что, боишься?

— Я? Ты меня знаешь, Громова.

— А давай проверим? — щурясь спрашивает она.

— А давай! Мне что, яблоко на голову поставить? Или что? Ага! Вот. Пачка сигарет. Попадёшь? Буду держать в руке.

— Сто шагов, — отсчитывая шаги кивает Ольга.

— Хорошо.

Вокруг нас собирается народ. Одни с интересом, другие со страхом смотрят на нас. Однако, отговорить никто не пытается и тут у меня, два варианта. Или на меня всем плевать, что вряд ли. Или все знают что Оля не промажет. Женька и Маша вообще не нервничают. Женя даже к Ольге ушла.

— Я готова! — кричит Громова.

— И я готов.

— Ты готов доверить нам свою жизнь? — подходя спрашивает Маша.

— Без сомнений.

— Оля, давай!

Ольга поднимает лук, натягивает тетиву и выпускает стрелу. Пачка сигарет падает на траву. Наклоняюсь к ней, смотрю и Машу руками…

— Молодец, любимая, точно в центр. Ещё раз?

Наклоняю, поднимаю пачку, вытягиваю руку… Однако… Женя берёт лук, натягивает тетиву и выпускает стрелу.

— Предупреждать надо. Хотя… Молодец Женя, чуть левее.

— Все Скворцовы психи, — заключает Вараксина. — Всё, прекратить стрельбу. Идёмте напиваться.

Итак, у меня в семье два Робин Гуда. Хотя… Надо побольше узнать про их тренировки.

— Ты смелый, — вцепляясь в меня хихикает Маша.

— А ты, радость моя что умеешь? — глядя её чёрные волосы спрашиваю.

Маша бежит к рюкзаку, достаёт оттуда яблоко, и пару метательных ножей. Подкидывает яблоко высоко вверх и практически не глядя метает ножи. Оба попадают, яблоко падает, Маша бежит к рюкзаку, достаёт две короткие сабли, встаёт в стойку…

— Да блин! — кричит Яна. — Быстро убрали оружие и на покрывала упали. Надо было алкоголь брать, а они оружия натаскали. Всё! Чтобы больше не видела.

Спорить с Вараксиной никто не собирается. Садимся, завтракаем, больше водкой и текилой.

А вообще, поход проходит очень интересно. Мне нравится.

Некоторое время спустя. Лазаревск. Отдел КГБ. Грибочкина.

— Хм… — изучая документы хмыкает Горчаков. — Хм-м-м… Хм… Понятно, что ничего не понятно. То есть… Семья Скворцовых, представляет из себя схему?

— Да, — часто киваю. — Игорь — ретранслятор. Лена и Таня — усилители-аккумуляторы.

— Это точно? — серьёзно, без тени скепсиса смотрит на меня полковник.

— Не на сто процентов. Нужно время. Я пока не знаю кем будут Тихонова, Громова и Иванова. Их кровь, образцы что я взяла перед их отъездом, ведут себя ещё загадочнее. Но, если поместить все образцы в одно место, то получается следующее. Игорь впереди. Слева от него Лена. Справа Таня. Тихонова за ним. Громова, Иванова и я, образуем треугольник. Этот порядок нельзя нарушить. Даже если уничтожить один из образцов лазером, другие восстановят его.

— А посторонние?

— Посторонние реанимируются, в них поддерживается жизнь, но в схему они не встраиваются. Треугольник, то есть мы, держим внешний периметр и защищаем схему. Те образцы, что тянутся, отталкиваются треугольником.

— Защита?

— Именно, товарищ полковник, именно. Бактерии, вирусы, грибки, всё это уничтожается. Слизевик помещённый в чашку Петри с образцами крови, окружил их, но ближе чем на пять миллиметров не сунулся.

Даже нагревание… В случае нагревания капли крови собираются в одну, покрываются защитной плёнкой и таким образом держатся.

— Очень интересно, — хмурится Горчаков. — Продолжайте исследования. Вам что-нибудь нужно?

— Я бы хотела подключить к проекту товарищей: Николая Тихонова и Рахиль Иванову. Они большие специалисты и помогут мне разобраться. К тому же, если исследования будут проводить близкие люди, то всё пройдёт легче.

— Хорошо, Мария Андреевна. С ними я сам встречусь и обрисую ситуацию, они помогут вам, к тому же на них можно положиться. А ситуация очень и очень интересная, я бы даже сказал — уникальная. Хорошие результаты показываете. Простите за нескромный вопрос, но как дела у вас?

— Товарищ полковник…

— По глазам вижу что хорошо, — широко улыбается Горчаков. — Не забудьте на свадьбу пригласить. Ну а вообще, интересная получается ситуация, не находите? Есть и поддержка, и медики и бойцы.

— Это да…

— Значит так, Мария Андреевна. Берите на работе отпуск. Вы, как я знаю, четыре года не были. Значит… Я посодействую, справятся без вас. А вы, дорогая моя Маша, налаживайте отношения с семьёй, работайте, только без фанатизма. Ну и, отдыхайте. Ещё попрошу пока не вводить вашего Игоря в курс дела. Можете рассказывать, но без подробностей. Вы свободны.

— До свидания. Как будут результаты я доложу.

Выхожу из кабинета, поправляю волосы… На лицо лезет довольная улыбка. И хоть с КГБ никогда работать не любила, вот именно сейчас мне это нравится. Мне всё нравится. Игорь и то что я запечатлилась именно с ним. Лена с Таней которые пригласив меня в семью, дали полную свободу действий. Сказали что они совсем не против, а только за. Но тут же спихнули всю ответственность на запечатление. Мол если оно было — тебе старая подруга мы сами откроем двери. Нет — ну извини, значит не судьба. Мы конечно же поможем, но давить на Игоря не станем.

Глупышки… Они обе всё прекрасно понимают и лучше меня знают что было. Но, видимо, на подсознательном уровне не хотят делиться. Или просто выпендриваются?

Ведут себя, как будто обе не отсюда.

Ничего, как только перееду к ним, возьму Игоря и демонстративно подтвержу запечатление, я и за вас две кошёлки, сразу возьмусь. А пока всё хорошо и ни одна из них не пострадала, можно и прогуляться сходить. Своё заявление на отпуск, я и задним числом подписать могу. Я главврач, у меня полномочий хватит.

Выхожу из здания, в первом же попавшемся киоске покупаю стаканчик мороженого, откусываю… Странно, в животе кольнуло что-то… Спала неудобно? Я же здоровая как лошадина, на мне пахать можно, сама себя постоянно лечу. Тогда что за боль? Ну же, Маша, ты ведь медик. Что может так колоть в животе? Может показалось? Или…