Не зная, что это такое, я взял его в руку. Он был тёплым на ощупь, словно держал живое сердце, которое тихо пульсировало в моей ладони. Наконец-то, я нашёл сокровище. Даже полный дурак понял бы это.

В таком положении меня и обнаружил Авдей, за ним стояло пару дружинников. Они спустились через другой вход, не подозревая, что я провалился под землю. Даже когда кричал во время падения, никто не обращал внимания на меня.

— Что ты здесь делаешь?

Любой бы удивился, будь на его месте.

— Я упал, — попытался объяснить, указывая на дыру. — Вы должны были слышать мой крик…

Авдею плевать на мои объяснения. Он, не моргая, смотрел на мою руку, точнее на кровавый камень. Я сразу замолчал, ведь видел вспыхнувшую жадность в его глазах. Я не осознавал всей ценности сокровища, которое держал в руках.

— Что это у тебя?

Я не ответил, сжал камень и хотел положить его в карман. Встретившись с ним взглядом и увидев его холодные глаза, передумал. Он не угрожал мне напрямую с помощью слов, а лишь показывал, насколько опасно на свету сверкает меч.

Нужно сразу уточнить, что здесь не действуют законы. Тебя могли убить на месте, а тело закопать прямо здесь, или, точнее, то, что от него останется. Родителям скажут, что ты погиб при сражении с нежитью, как герой.

Без слов я бросил камень ему, и он не сказал спасибо, а просто произнес: «Молодец».

Большего унижения я никогда не испытывал. Возможно, я принял это слишком близко к сердцу, но обещаю, что заставлю его пожалеть об этом. Будет время, он вспомнит обо мне и будет также трястись от страха.

Я больше не мог выносить свои собственные чувства. Поспешил покинуть кладбище. Меня насильно никто не удерживал, никто даже слово не сказал.

Когда шёл до деревни, ругал себя за то, что не спрятал камень. Ругал за то, что испугался. За то, что думал, будто этот мир ламповый и приятный. Здесь человек человеку волк. Я надеюсь, что это послужит мне хорошим уроком.

Придя домой, первым делом буркнул что-то маме и папе. Они не тронули меня, видя, что я злой. Затопил баню, вымылся, надел новую одежду и улёгся спать. Всё. Больше никаких дел с Авдеем и семьёй Некрасовых. Они не такие уж и хорошие люди.

Проспав весь день, вечером я встал только, чтобы поесть, и снова лёг. Усталость налегла на меня с такой силой, что даже обычная лавочка казалась мягкой периной, и не хотелось никуда вставать.

На следующий день я проснулся от того, что отец начал сильно кашлять. Мать бегала вокруг него с отварами из трав, а я краем уха услышал их разговор в сонном бреду.

— Да отстань ты со своими травами. У меня есть своё «лекарство», — проворчал он, намекая на самогон.

— И ж ты… Половина деревни заболела. Чумь нас атаковала. Пей давай! — мать была настойчивой. Следует отметить, что «Чумь», то есть «Чума» это не просто название болезни, а в контексте эпидемии.

Меня смутило упоминание о чуме, так как ещё вчера всё было хорошо. Я открыл глаза, протёр их и спросил:

— Какая ещё чума?

На что мне ответили:

— Скверна — всё равно что смерть. При её появлении люди начинают плохо себя чувствовать. Даже после уничтожения всей нежити, ещё долго отче Николай будет очищать окрестности деревни от скверны.

Не ожидал, что одно событие приведёт к таким катастрофическим последствиям. Не хотелось ещё и заболеть в придачу.

— Ты не волнуйся. Ты ещё молодой, — видя моё хмурое лицо, сказала Домна. — Болеют в основном либо очень молодые, либо очень старые. А здоровому юноше, подобному тебе, ничего не угрожает.

Хотя мама пыталась успокоить, на самом деле сделала только хуже. Я чувствовал себя бесполезным, так как ничего не мог с этим поделать. Хотелось уже снова лечь на лавочку и не проспаться до лучших времён, пока в нашу дверь не постучали.

Не дожидаясь ответа, какая-то девушка вошла внутрь и поздоровалась со всеми. Она попросила Домну пойти с ней и посмотреть на больного. Мама согласилась, посмотрела на меня и сказала:

— Пойдёшь со мной, мне нужен носильщик.

— Я занят.

— Чем? Ты хочешь опять спать весь день?

— Ладно, помогу… — буркнул я, не мог же ей отказать. К тому же, она вечно с собой таскает кучу различных трав, которые довольно тяжёлые.

Нам пришлось идти через всю деревню до дома больного. Им оказалась пожилая бабушка, неподвижно лежащая на кровати. Её лицо, измученное болезнью, особенно покраснело в области под носом.

Вокруг неё суетилась многочисленная семья. Каждый с обеспокоенным выражением подходил и что-то говорил. У неё было довольно много внучек, в том числе и моего возраста, поэтому я выпрямился, выпучивая свою грудь.

Меня поразило то, что это было не что-то сверхъестественное. Я ожидал, что это будет какое-то ужасное проклятие, но всё выглядело как обычный грипп: кашель, насморк и боль в горле. Поэтому я заговорил даже быстрее, чем моя мать.

— Так, старайтесь меньше контактировать с больным. Особенно это важно для детей и стариков. Не забывайте часто проветривать комнату.

О мытье полов или поддержании домашней гигиены не говорил. Здесь все ходят в обуви дома, носят одну и ту же одежду, в которой и спят. Люди больше думали о своём голоде, который заставлял их работать.

— Ты обнаглел? Неправильно говоришь, наоборот, нужно держать тепло в доме… — Домна сразу отругала меня за вредные, даже «опасные» советы. Всё, что я понял, это то, что я ничего не знаю, а следовательно, и рот должен держать закрытым.

Получив выговор, я немного расстроился, но заткнулся. Пусть сами лечатся, как хотят. Однако она права, я не разбираюсь в медицине. Конечно, я знаю школьную программу по биологии, но на этом мои знания заканчиваются.

В моём прошлом мире информации было избытке. Человеческий мозг не способен был уместить в себе всё. В какой-то мере я даже жалею, что не учился достаточно хорошо. Быть может, сейчас мне было бы проще.

Несколько часов я наблюдал, как Домна пытается поставить на ноги больного. Она применяла различные травы, приговоры, заговоры, молитвы и даже ритуалы — всё, что только можно было, кроме нормального лечения.

Мне уже казалось, что схожу с ума, и я сожалел тысячу раз, что вообще пришёл, лишь бы не видеть такого безумного «лечения». В конце было заметно, что ситуация только ухудшилась, ведь бабушка так же лежала и медленно умирала.

Пока мать не испытала все методы, она не вынула из сумки своё секретное оружие. Это был небольшой стеклянный флакон, внутри которого находилась странная зелёная жидкость. Она выглядела волшебно. Стоило откупорить крышку, как по дому распространился свежий аромат трав.

Начало формы

— А это что?

— Это зелье исцеления.

Я внимательно наблюдал, как она пару капель добавила в ещё один отвар и дала больной. Я бы не поверил, если бы не увидел сам. Нет, больная сразу же не выздоровела. Но ей стало чуть лучше, бледность ушла, насморк с кашлем пропали. Она открыла глаза и начала что-то тихо говорить. Я понял, что хоть тут и нет медицины, но есть зелья.

— А почему ты раньше так не сделала?

— Иванушка, ты ещё молодой и глупый. Это ценное зелье, которое дал мне алхимик. Я использую его только в экстренных случаях, по паре капель, — она показала мне полупустой флакон. — Ты даже не понимаешь, насколько оно дорогое.

— Зелья, значит? — я задумался над этим вопросом. Когда мы покидали дом больной бабушки, тогда и задал свой вопрос.

— А ты можешь меня с ним познакомить?

Она не сразу поняла, что я имел в виду алхимика. Однако, когда я объяснил ей, Домна внезапно согласилась, обрадовавшись моей заинтересованностью.

— По-видимому, ты растешь и набираешься ума. Хорошо. Пойдём прямо сейчас, мне как раз нужно было к нему.

Род Некрасовых являлся дворянским родом средней руки. Хоть в деревне и утверждают обратное, но у меня есть понимание. Для больших шишек, они слишком маленькие. Мало крепостных, мало дружины, экономической или реальной силы. Я бы назвал их богатыми помещиками, владеющими прилегающими землями.