Благодарственные поклоны в ответ, отступление тылом вперед, дабы не показать спины государю – на этом большой прием закончился.

Что могу сказать... Полный успех – это не то слово. Триумф, ептыть. По протоколу царь-батюшка должен молчать как рыба, а тут сам слово молвил.

А вот что дальше, увы, не знаю. По идее, должен случится торжественный пир. Но когда, бог весть. Никто ничего пока не сообщил. По идее, где-то через пару дней, а то и через неделю. Черт бы побрал эту извечную русскую неспешность.

Впрочем, в неведении я оставался ровно до того времени, как не пересек ворота резиденции. Там меня уже дожидалась очередная боярская кодла во главе с тем же Ховриным.

- Великий князь всея Руси Иван Васильевич... – боярин сделал внушительную паузу. – Назавтре пополудни объявил большой званый пир, куда, тебя, княже и приглашает сотоварищи, а тако же, с чадом твоим...

- Буду, – коротко бросил я

- А сегодни.... Сегодни изволь пожаловать, княже, к великому князю на вечерю... с чадом своим, тако же. Но без ближников.

Ховрин тяжко вздохнул, всем своим видом изображая, насколько не согласен с решением государя.

Вот это новость... Получается, Ваня решил наплевать на протокол и пришпорить события. Личная встреча в узком семейном кругу... Весьма, весьма... Ну что же, грех отказываться. Поужинаю, поговорю...

- Изволю с чадом своим. Заедешь, заберешь...

В этот самый момент, Логана, который вместе с Отто, стоял рядом со мной, бурно вывернуло.

- Это что за хрень?!! – вне себя от ярости заорал я боярину. – Опять? Совсем страх потеряли скоты, посольских травить. Лекаря, мать вашу! Живо...

Думал, Ховрина тут же на месте хватит удар. Он сильно побледнел и осел на руки сопровождающих. Да и я сам, признаюсь, перепугался до смерти. То-то скотт, сегодня весь день зеленый, аки жаба. Сука, за братца я всю Москву с ног на голову поставлю!!! Кровью ответят уроды! Но как? Как его умудрились отравить? Вчера мы если свое, сегодня завезли свежие продукты, но их, по словам русов, дегустировали на предмет отравы. Да и не ели мы их еще. Ужинал он со мной, а позавтракать сегодня мы еще не успели.

- Княже... – прохрипел боярин. – Сие... сие... невозможно...

Не обращая на него внимания, я присел рядом с Логаном.

- Братец, что с тобой?..

- У-р-р-г-х... – утробно прорычал скотт и извергнул на снег очередную порцию переваренной пищи. Выглядел он краше в гроб кладут. На уже даже не зеленом, а синем лице, появился жуткий оскал, словно у мертвеца.

- Да где это гребаный медикус!!!

- Здесь, ваше сиятельство... – Август вежливо оттер меня в сторону и присел рядом с шотландцем. – Так, что тут у нас...

Медикус зачерпнул пальцем блевотину, внимательно осмотрел, понюхал ее и покачал головой.

- Что, мать твою? Отравили? Братец, что ты жрал вчера и сегодня?

- А его милость ел... – Август ухмыльнулся. – Селедку, потом еще мясо, которое вы называете «tushonka» и запил все... пивом...

- Значит...

- К счастью, – медикус поклонился. – Я не вижу здесь яда. Если не считать за него, то испорченное мясо, которое я приказал выбросить, а его милость, прежде чем это сделали, успел его попробовать...

- Да, сир... – сообщил подбежавший Себастьян. – Там одна банка душком взялась, долго открытая стояла. А его милость сказал, что...

- У-р-р-г-х... – опять проревел Логан, фонтанируя блевотиной. – Заткни пасть...

- А его милость вчера вечером сказал, чего зазря добру пропадать... – успел все-таки закончить повар. – И того... съел...

- Вашу же мать! – бессильно выдохнул я. – Уроды вы паршивые. Август...

- Да, ваша милость.

- Забирай этого придурка. И промой ему желудок хорошенько. Через жопу. А если будет сопротивляться, скажешь мне. А ты, Отто, чего зеленый? Тоже тухлятину жрал?

- Нет, что вы, сир! – поспешно отказался шваб. – Я себя отлично чувствую.

- Ели, ели они, – тут же наябедничал повар. – Вместе они ели...

- Тьфу ты! Август, забирай и этого.

- Ну что там, княже? – влез Ховрин.

- Иди за мной, – зло буркнул я – Сам. Твои пусть здесь остаются.

Зайдя к себе в комнату, я достал заветную флягу с арманьяком и налил его в две стопки.

- Выпей, боярин. Да не убивайся ты так, лекарь говорит обойдется на этот раз.

- Слава тебе Господи всемогущий! – боярин опрокинул стопку и просипел, крестя себе рот. – Ух, етить... злющее винище...

- Если все правильно сложится, презентую тебе бочонок.

- Вельми благодарствую, княже, – Ховрин поклонился. – Ты уж помилуй, скажи все верно государю. Не нашлось худого умысла...

- Сказать? Можно и сказать, – я достал из шкатулки массивный золотой перстень и протянул его на ладони боярину. – Держи.

Ховрин живо цапнул подношение и осторожно поинтересовался:

- А что требуетца, княже?

- Да ничего. Нравишься ты мне боярин. Да ты садись, садись, в ногах правды нет. Поговорим, выпьем. Фен, распорядись там, чтобы заедок принесли. Ну что, еще по одной?

Выпили и поговорили. Весьма плодотворно.

Пожалуй, по итогам общения, не могу сказать, что наглухо завербовал боярина. Ховрин оказался осторожным и хитрющим, как библейский змей. Но кое-что полезное он все-таки сообщил. В том числе, в части покушения на меня.

Да уж, Жан Жаныч, это тебе не на поединках заточенными железяками пыряться. Но ничего, курица тоже по зернышку клюет. Начало агентурной работы положено. А как без нее в дипломатическом деле.

Ладно, пора к ужину с великим князем готовится.

- Федора! Живо ко мне, окаянная девица...

Признаюсь, я не ожидал во время званого ужина, какого-нибудь особо близкого, «домашнего» общения. Опыт коммуникации с многими венценосцами подсказывает, что подобное почти невозможно. Все посиделки с ними всегда скатываются к официозу. Редким исключением является разве что Фебус. Но это совершенно отдельный случай, все-таки он собрат-попаданец. Да и то, после того как его короновали, подобное происходит достаточно редко. Ну не могут государи посидеть с кем захотят по-человечески на кухне, махнуть песярик, да поговорить за жизнь. Они принадлежат протоколу, этикету, своему государству, черт знает кому и чему, но только не себе. А русские государи этого времени – тем более. Прорыв совершит Петр Первый, который наплюет с высокого крыльца на многовековые устои, но это как раз то исключение, что подтверждает правило.

Хотя, всякое может случится, в этой жизни ничего исключать нельзя, а посему, как я всегда говорю, поглядим-посмотрим.

Наряжаться особо не стал, собрался быстро. Правда, когда пришла пора выбирать подарки, нешуточно озадачился. Совсем без них нельзя, так как с пустыми руками по гостям не ходят, но дело в том, что мне совершенно неизвестно, кто будет присутствовать на ужине из семьи великого князя. Возьмешь на всех: а их не будет, придется раздавать все, потому что назад домой не заберешь. А так презентов не напасешься, я что, подарочная лавка?

Но решил рискнуть, если что, передам с князем.

Федора, выполняя мою волю, тоже облачилась без особого блеска. Темно-кофейного цвета платье-роб, того же цвета отороченная горностаями расклешенная накидка с длинными разрезными рукавами, а на голове бургундский женский тюрбан. Никаких жемчугов, каменьев и вышивок на одежде, все очень скромно и чопорно. Правда, при этом, она обвешалась своими самыми лучшими драгоценностями. Девка, что с нее возьмешь...

Я на досуге прикинул, за кого ее можно на Руси спихнуть и пришел к выводу, что из царской семьи – ни за кого. Старший сын – занят, сам Иван – тоже. Разве что за кого-то из княжеских братьев, но это тоже не вариант, потому что великий князь многих из них все равно со свету сживет. Кабы не всех. За соратников – смысла тоже нет. Их перспектив я не знаю, а наугад – можно сильно просчитаться. Сегодня соратник – завтра уже на плахе, а жена в монастыре. С этим у Ивана недолго. Так что, вопрос пока снимается с повестки.