— Из которых мне достается всего треть… — Бывшая боярышня состроила огорченное личико. — А остальное забирают себе ее высочество и оная дама…

— Куда же ты влезла, дитя мое… — горестно вздохнул я и погрозил приемной дочери кулаком. — Дурища ты эдакая.

— Чего это дурища? — обиделась Федора.

— Дурочка и есть. Да не Паук платит. Этот дурачок, который Антуан, свои деньги тебе дает, которые занимает у банкиров под свои же имения. В надежде продать сведения Пауку уже подороже.

— А мне-то какая разница? — пожала плечиками Федора.

— Большая. Может такое статься, что Паук ничего не даст де Синьяку, он обман за лигу чует.

— И что?

— А ничего. Тогда за твою жизнь я и лиарда не дам. Мстить де Синьяк будет. Терять ему уже нечего. А если дюк прознает? Своих дам он не накажет, а ты под его гнев попадешь, это точно. Наградил же Господь доченькой! Давай рассказывай, что за человек этот Антуан. От начала до конца, все, что знаешь. Когда это случилось?..

По результатам разговора я твердо решил, что пора Антуану на небеса. Человек он оказался очень непростой и не такой дурак, как могло показаться сразу.

— Ладно, доченька, разберемся… — Я прижал Федору к себе. — Батя все сделает. Денег на содержание дома я тебе выделю, но чтобы больше никаких авантюр, ты поняла?

— Обещаю, тятенька… — Боярышня прониклась и захлюпала носом.

— То-то же. Ты смотри, уже и на родном языке говоришь, пришептывая. Чудеса, да и только. А помнишь, какой была? Не дам косицу резать!

— Помню, помню… — прыснула Федора и вдруг спохватилась. — Ой, тятенька, совсем забыла.

— Что еще?

— Дык завтра маскарад при дворе. Я уже себе и Машке с Катькой наряды заказала. Красивые! И тебе надобно. Сейчас пригонят модиста, я распоряжусь.

— Да какие еще наряды? Понавыдумывали всякой ерунды. И не уговаривай.

Но отбояриться не удалось.

Как очень скоро выяснилось, меня уже искал паж дюшесы с официальным приглашением на этот самый маскарад, причем прибыть надлежало обязательно в соответствующем костюме. И теперь встретиться с дюком удастся только на ряженом гульбище. Если раньше просить аудиенции, сочтут за бестактность. Тьфу ты…

— Ладно, зови своего, как там его… И это, кормить меня собираются али нет?

Кормили у Федоры знатно. Дшерь и сама покушать была не дура, поэтому наняла повара из Прованса, который насчет кулинарии сейчас впереди Европы всей. И винный погреб в имении недурной оказался. Нет, все-таки умница у меня дочечка.

Обед удался. В самом деле, чего это он не удастся, если кормят фаршированной трюфелями косулей, карпами, запеченными на подушке из прованских трав, зайцем, фаршированным перепелками, и прочими изысками средневековой кулинарии. Логан и де Брасье оторвались не на шутку, да и я откушал на славу.

В процессе питания желание уконтрапупить этого самого Антуана де Синьяка слегка поутихло. Нет, на том свете его заждались, это уже точно, но перед тем вполне можно сыграть в одну интересную игру. «Обмани ближнего» называется. Так сказать, втюхать немного дезы. Хотя какой мне Паук ближний.

Набив пузо, я милостиво согласился осмотреть машкерадные костюмы, оперативно доставленные самым популярным кутюрье Бретани Андре Пошоном — миниатюрным, донельзя манерным человечком с козлиной бородкой и усами, которым позавидовал бы сам Буденный. Вот честно, все эти модельеры прямо на одно лицо, что в моей прошлой современности, что в Средневековье. Впрочем, все равно.

Кутюрье с ходу предложил мне костюм ворона. Маску с длинным клювом и вдобавок что-то вроде комбеза из настоящих вороньих перьев с руками-крыльями. Естественно, модист был послан прямым текстом.

Следующие наряды я тоже гордо отверг, чем поверг кутюрье в дикое уныние. Впрочем, он недолго унывал и принялся применять свои таланты на Логане и де Брасье. Легист перевоплотился в медведя, чей костюм из настоящей медвежьей шкуры очень подходил ему по комплекции, а скотт стал диким варваром. Правда, несколько гротескным. Хотя братец Тук на самом деле недалеко от оного варвара ушел.

Ну а я приобрел у модельера только маску из серебряной фольги в виде гневной усатой и бородатой рожи. Остальной наряд, по счастливой случайности, у меня уже был. В свое время я наведывался в Магриб и, дабы не отличаться от местных обитателей, там приобрел несколько комплектов одежды по полной сарацинской моде. А после употребления наряды так и остались в сундуке на шебеке. Вот в них и облачусь, а ежели спросят, в кого перевоплотился, объяснюсь, что, мол, сатрап Тартарийский, то бишь Московский. Все равно о Руси в нынешней Европе никакого понятия нет. Так что сойдет.

В общем, с нарядами на грядущий бал-маскарад сложилось. Ну а потом… Даже не знаю, как сказать.

Модист был одет вызывающе щегольски, явно не по своему сословию, а на его шее поблескивала толстенная золотая цепь со здоровенным медальоном в виде стилизованного донжона. Сначала я не обращал на нее никакого внимания, а потом совершенно неожиданно для себя опознал украшение.

Но тут стоит начать с самого начала. В бытность капитаном роты лейб-гвардии мой сюзерен, герцог Карл Смелый Бургундский, прямо перед своей последней битвой тайно приказал отправить свою казну с драгоценными реликвиями обратно в Гент с малым эскортом из доверенных шамбелланов и лучников тела. В казне находилось по крайней мере три сотни тысяч ливров, их собрали на войну Генеральные Штаты Нидерландов. Это помимо драгоценностей примерно на ту же сумму.

Так вот, обоз до места не дошел, его разбили еще в Лотарингии. Отступая со своим корпусом, я совершенно случайно наткнулся на место стычки. Потом уже узнал, что Карла предал Робер Жемо, старшина лучников тела, он же и завел обоз в засаду. А еще позже выяснилось, что к этому приложил свою поганую руку предводитель ломбардских кондотьеров Николя де Монфор, граф Кампобассо, предавший герцога прямо перед его последней битвой.

В свое время я потратил немало сил на поиск этих сокровищ, но практически ничего не добился. Сам Кампобассо помер от сердечного удара прямо во время нашего поединка, кстати, здесь в Бретани. А его ближники так мне ничего и не прояснили. В общем, поиски ничего не дали.

К чему это я? К тому, что эта цепь с подвеской тоже была среди сокровищ Карла. Вещь приметная, не перепутаешь, я сам ее видел на шее герцога.

Откуда? Так и не добившись тогда результатов, я уже стал забывать об этой истории, а тут она всплыла опять.

— Мэтр…

— Ваше сиятельство? — Кутюрье изобразил повышенное внимание.

— У вас очень красивая цепь.

— Да, ваше сиятельство… — Кутюрье горделиво поправил подвеску на тощей груди. — Вещь очень дорогая.

— И откуда она у вас?

— Простите, ваше сиятельство? — Анри недоуменно уставился на меня.

— Откуда, я спрашиваю, она у тебя? — Я показал Логану на модиста. — Братец, займись.

Тут же кутюрье повис в мощной длани шотландца с кинжалом под горлом.

— Батюшка! — охнула Федора.

— Что вы себе позволяете! Я… я… — фальцетом выкрикнул модист и тут же судорожно заперхал, получив кулаком под дых от Логана.

— В последний раз повторяю свой вопрос, мэтр Пошон. Откуда у вас эта цепь?..

И вот тут процесс устрашения пошел не по плану. Безотказная связка из злобной рожи скотта и кинжала под горлом почему-то не подействовала. Модист не только не устрашился, а совсем наоборот — впал в дикую ярость.

— Тычь, неотесанный верзила! — вопил фальцетом Пошон, судорожно дергаясь в руке Логана. — Давай, режь!.. Убивай, иначе я тебе яйца отгрызу!

Шотландец растерянно покосился на меня и слегка надрезал кожу на шее кутюрье. Но это только привело того в еще большее неистовство.

Я ругнулся про себя. Ну не калечить же его…

— Ты что энто удумал, батюшка? — процедила Федора на русском языке. — Смотри не лиши меня единственного в Бретани толкового модиста. Не с того вы начали…

И украдкой показала на помощника кутюрье, тщедушного смазливого юношу, с перепугу забившегося в угол.