Аурелия надумала ехать с ним чуть ли не в последнюю минуту, и Дан даже не спросил, почему так. Вчерашний разговор принес слишком много неопределенности и сомнений, хотя затевал его Дан как раз ради того, чтобы с неопределенностью покончить. Сказать прямо, кто для него Аурелия. Объяснить, насколько хотел бы видеть ее и невестой, и женой. Объяснил. И вроде не настолько уж он косноязычный, хотя, чего уж, рядом с ней порой не может найти нужных слов. Но почему-то так вышло, что она вроде и обнадежила, но «да» не сказала, зато подкинула новые вопросы, которые нужно обдумать и понять. И, словно давая ему необходимое время, когда вернулись с рудника, закрылась у себя в комнате и вышла только к ужину. А с ужина ушла под руку с тетушкой, и Дан понял, что больше разговоров не будет — по крайней мере, пока.

Утром она пoявилась в конюшне, когда он уже готов был выехать, попросила подождать немного, и вот — они вдвоем, и можно говорить сколько душе угодно. Да только на охоте — не говорят. Он сюда ехал найти выводок мантикоры, а не наслаждаться обществом любимой девушки. То есть, конечно, он все равно наслаждается, но… Тут Дан понял, что окончательно запутался в этих «но» и «не время», и даже порадовался, что вся эта чехарда творилась в его голове, а не на языке. Можно представить, что сказала бы на такое Аурелия!

А все-таки понять хотелось, и он не выдержал.

— Аурелия… А почему ты здесь, на самом деле? Не то чтобы мне не нравилось твое общество, но я не думал, что ты захочешь снова прогуляться по этому лесу.

— Почему не думал? — удивленно спросила она. — Или теперь один вид чахлых рощиц должен вызывать во мне неконтролируемый ужас? Может, одна я пока и не пошла бы. Но с тобой не страшно. А зачем я здесь? — она пожала плечами, будто и сама впервые задалась этим вопросом. — Мне интересно. Я никогда не видела котят мантикоры, да ещё и в естественной, так сказать, среде обитания. А еще, — она взглянула с лукавой улыбкой, — на тебя в естественной среде мне тоже нравится смотреть. Я раньше не наблюдала охотника за работой.

«С тобой не страшно» — это было приятно. От этого словно сами собой расправлялись плечи, и даже почти хотелось, чтобы появился еще кто-нибудь устрашающий и опасный. Не мантикора, конечно, но…

— Уже наблюдала, — возразил он. — Не думал, что тебе могло это понравиться.

— С точки зрения вожделенной закуски чудовища, конечно, нет. Но ты сам сказал, что таких ужасов пока не предвидится. А вот наблюдать за поимкой жутких водных тварей мне очень даже понравилось. Они-то не пытались меня сожрать.

Что на это ответить, Дан не знал. Никто прежде не отзывался так восторженно о рядовой, в общем-то, работе, и он просто не умел реагировать. Ну в самом деле, не скажешь же «ради тебя я готов лoвить жутких тварей пачками»? Сомнительный получился бы подарок. Она ведь не сэн Симантус, который радуется каждой пойманной твари, потому что ее можно разделать, разделить на составляющие и наварить уйму вонючих зелий.

Поэтому он снова занялся поиском. Аурелия как-то сразу понимала, когда он занят, и замолкала, не требуя внимания. На самом деле, вдруг подумал он, из нее получился бы отличный напарник. Да, она не знает нужных заклятий, у нее совсем нет опыта, и учить пришлось бы почти с нуля, но она разбирается в артефактах, а главное, самое главное — у нее есть чувство момента и понимание уместности. Она знает, когда нужно молчать и не мешать, а тогда, с мантикорой, действовала на удивление правильно для неопытной перепуганной девушки. Не орала дурниной, не хлопнулась в обморок, а защитила себя, насколько могла, дождалась помощи и даже не мешала себя спасать.

С другой стороны, охота — слишком опасное занятие для девушки. Лучше не надо.

На самом краю досягаемости сети почудился слабый, едва заметный отклик. Дан свернул.

— Туда.

Теперь, когда взяли направление, можно было немного отвлечься, и он спросил:

— Хочешь себе котенка? Молочных ещё можно приручить, хотя и не очень легко. Но он привяжется только к тебе.

— Нет, — сказала она, помолчав. — Это очень сoблазнительно звучит, но нет. И не потому что милая зверушка вырастет в жуткую огромную страхолюдину с тремя рядами зубов и жалом на хвосте. Просто… я никого не хочу приручать здесь. Все может измениться. А не думать о последствиях было бы слишком эгоистично даже для меня.

«Что ты будешь делать, если на мое место вернется настоящая Тамирия?» — эхом отозвалось в памяти. Он не знал. Полночи думал, вертел в голове ситуацию так и сяк, но понял только одно — это стало бы катастрофой. Наверное, он справился бы. Справилcя же как-то, когда пришла весть о гибели Кайо. Но думать об этом заранее… Все равно что cамому звать беду. Он не мог.

Лес стал гуще, дубы и вязы сменились ельником и кривыми осинами. Логово было близко, и Дан спешился. Подумав, привязал Сардоникса к дереву. Запах мантикоры отпугивает других хищников, так что здесь никто его не тронет, а возле логова — кто знает, как поведет себя необученный конь. Сбежит, и лови его по всему лесу, позора не оберешься. Аурелия привязала Солану рядом. Спросила:

— Уже близко?

— Видишь, кони начали беспокоиться. Чуют. Не в двух шагах, но…

Но, судя по отклику сети, достаточно близко.

— Держись за мной, — сказал он. — На всякий случай.

Впереди оказалась неглубокая ложбинка, густо заросшая высокой, в рост человека, травой с перистыми листьями и яркими желтыми метелками соцветий.

— Вон, смотри, — вскинул он руку, показывая на прогалину в цветущем ковре. — Вытоптано. Они там.

— У мантикоры был вкус, — нервно хихикнула Аурелия. — Гнездо в цветах.

Дан шел, раздвигая траву руками и придерживая, чтобы Аурелия успела перехватить. Вокруг жужжали пчелы, порхали бабочки, и даже ему, охотнику, трудно было представить среди этой идиллии — мантикору. Но логово действительно нашлось там, куда привела их сеть. На тщательно утоптанном пятачке, окруженном, словно стенками гнезда, смятыми и сломанными стеблями, копошились три котенка. Беззвучно разевали беззубые пасти. Еще слепые. Голодные. У них даже пищать сил уже не было.

— Создатель! — прошептала Аурелия, присаживаясь рядом с гнездом. — Какие они… несчастные и крошечные.

— Надо было искать вчера, — пробормотал Дан. Взял в ладонь ближнего детеныша. Холодный. Спасло только то, что их все-таки трое, и то, пожалуй, чудом не замерзли.

Дан расстегнул рубашку и спрятал котят за пазуху. Там хотя бы отогреются, а дома нужно будет быстро их накормить.

— Наверное, у меня было бы теплее? — с сомнением спросила Аурелия. — Пожалуйста, скажи, что они не умрут.

— Третий день. Но они еще шевелятся. — Он встал. — Надо вернуться очень быстро. Молоко у тетушки в доме найдется, так что…

Что ж, вернулись они правда быстро. И Аурелия мгновенно подняла на ноги полдома, так что Дану не пришлось ломать голову, чем кормить детенышей и где их разместить, чтобы не замерзли. Даже желающие покормить нашлись! И не понадобилось особенно объяснять, что к чему: Лоида, повариха, только отмахнулась от его oбъяснений:

— Уж будто я не в деревне родилась! Никакой разницы, поросенка выхаживать, ягненка или вот это недоразумение. Идите, обед скоро.

Что ж, миссию по спасению можно считать выполненной. И они разошлись переодеваться к обеду.

— Я слышала, ваша поездка увенчалась успехом, — встретила их тетушка.

— И неожиданным зарождением поголовья мантикор в этoм доме, — саркастично добавил сэн Симантус.

— Почему «неожиданным», или вы не ждали, что я их найду? — Дан придвинул к себе тарелку с супом.

На обеде, как и на завтраке, и, кстати, вчера, собрались не все. Иниго, появившись вчера на ужине, снова исчез, а Руиса и вовсе не было видно c той самой охоты. И если с Иниго все было ясно, то Руис… Куда он, хотелось бы знать, делся? Может, уехал? Или не стоит мечтать о таком везении?

— Не ждал, что они доживут дo счастливого спасения, но раз уж Великая мать ниспослала им вас…