Дан отложил вилку и задумался. Аурелия быстро проверила реакцию остальных: на ее взгляд, намек на меркантильность был даже слишком прозрачен. Иниго продолжал пламенеть, Руис больше интересовался мясом по — горски, чем трехрогими варанами. Хотя, может быть, он просто неплохо притворяется. А вот Уго Симантус не собирался ничего скрывать. Наоборот, тоже отложив приборы, ждал ответа.

— На самом деле, тетушка Люциния, все просто, — сказал наконец Дан. — В Сеталье всего три команды местных охотников. Одна из них занимается исключительно драконами. Вторая как раз предпочитает охотиться подальше от дома, в море и на островах. У них крепкая, хорошо оснащенная шхуна, и они специализируются на экзотике, до которой слoжно добраться и за которую готовы платить иногда совершенно невообразимые деньги. И не только артефакторы. Этой зимой, например, они добыли живого ледового тигра для королевского зверинца. Достойная добыча, согласитесь.

— И впрямь, — кивнула Люциния — А что же третья?

— А третья, — Дан едва заметно усмехнулся, — о, в ней лентяи. Знаете, лентяи того сорта, которые считают, что лучше добыть одного варана, получить за разделанную тушу от пяти до семи тысяч и беззаботно жить на эти деньги целый год, чем добыть десять, затратив на это времени и сил не в десять раз больше, а по меньшей мере в пятьдесят, сбить цену чрезмерным предложением, и в итоге, если разделить выручку на затраченные время и силы, получить вдвое, а то и втрое меньше. Не говоря уж о том, что активная охота может сильно сократить погoловье, и через год или два охотиться станет не на кoго. Волки не режут овец рядом с логовом. Неужели люди глупее волков?

— А что насчет приезжих? — поинтересовался Уго. — Кто помешает им добыть тех девять варанов, до которых не дошли руки у ваших лентяев?

— А кто покажет им тропы? — искренне удивился Дан. — Нигде не любят, когда чужаки отбирают хлеб у местных. Ни в столице, ни тем более в захудалой провинции.

— А я-то по-наивности думала, что вы мне сейчас расскажете о трeтьей группе благородных романтиков, оберегающих редкие виды, — улыбнулась Люциния. — Вот, например, Иниго не далее как вчера рассказывал нам о поющих камнях Тертании, которые почти вымерли, а это так невыносимо грустно!

— Рассказывал — это немного не то слово, — хмыкнул Уго. — Скорее очень красноречиво подбирал слова и очень трагично выглядел. Сэну Иниго больше удаются пантомимы. Да вы уже и сами заметили. И да, не удивляйтесь, я тот самый приверженец традиционных правил и обращений, который портит всем настроение и рушит добросердечную атмосферу близости и простоты.

Аурелия поспешно подняла бокал с бледно-розовым игристым вином, пряча улыбку. Несчастный Иниго, кажется, готов был провалиться на месте и заодно сгореть окончательно, как только пар из ушей не валил! Но этот Симантус хорош! На удивление ловко перевел тему и сменил объект внимания. И она даже не удивилась, когда следующей жертвой его язвительногo остроумия оказалась сама. Разумеется, следовало ожидать, что он еще и наблюдателен.

— А вас, сэнья Тамирия, как я вижу, не слишком интересуют трехрогие вараны и поющие камни? Что же тoгда? Бегония двустворчатая? Харильянские устрицы или, может быть, муаровый шелк и новые шедевры Алессо Райолы?

Испугаться, что сейчас как следует усядется в лужу, Аурелия не успела. Спасибо папе за убежденность, что обучение Аурелии Мильефорц должно быть более углубленным, чем у среднестатистической школьницы, а потом и студентки, и, главное, всесторонним. Она даже сумела вспомнить название одного из романов этого Райолы, чтоб его бесы покусали. И самое главное — душераздирающе нудный сюжет трехтомного опуса о трагической любви несчастной замужней сэньи и одноногого лакея.

— Харильянские устрицы меня, безусловно, интересуют. Но исключительно в гастрономическом смысле, сэн Симантус. Алессо Райолу я бы предпочла ритуально сжечь в камине. Разумеется, не его самого, а его замечательные шедевры, — она неторопливо опустила бокал и улыбнулась. — Муаровый шелк, конечно, хорош для нарядов, но абсолютно бесполезен в артефакторике — узор входит в непредсказуемый резонанс с рунами и путает все расчеты. А из всех бегоний я, несомненно, предпочту десятилепестковую. Из нее получается отменная основа для чистящего зелья. Даже патина растворяется превосходно.

Чем больше она говорила, тем выше поднимались брови сэна Симантуса и тем сильнее округлялись глаза Иниго — теперь, когда тот смотрел прямо и в упор, видимо, от изумления позабыв смущаться и краснеть, Аурелия обратила внимание, что глаза у него яркие, удивительно синие, одних таких глаз хватило бы, чтобы превратить его тусклую внешность во вполне запоминающуюся. Руис наконец отoрвался от тарелки и рассматривал ее с откровенным интересом. Пожалуй, слишком откровенным. А что же жених? Аурелия коротко посмотрела на Дана и замерла. Уже отмечала у него такой взгляд. Когда он впервые увидел ее в этом платье. Потрясающая смесь восторга, изумления и усиленной работы мысли. Снова сравнивает со своей Тэмми?

«Тетушка» Люциния несколько раз аккуратно свела и развела ладони. Хлопки были негромкими, четко выверенными, как раз, что бы удачно оттенить момент.

— Браво, дорогая. Прекрасно. Простите Уго, он всегда такой, но вы первая из дам на моей памяти, кто так красиво поставил его на место.

— Я всегда на месте, — не моргнув глазом, возразил сэн Симантус. — Но, признаюсь, теперь мне кажется, что вы, сэнья Олгрус, можете стать занимательной собеседницей, в отличие от некоторых достойных сэнов.

— Это он на меня намекнул, сэнья Тамирия, — подмигнул Руис. — А все потому, что я абсолютно не интересуюсь ни бегониями, ни, прости Создатель, тем, что можно из них сварить. Вот если вы пожелаете удачно продать сваренное, большой партией, с контрактом на долгосрочные поставки — это ко мне. Но сэн Уго считает, что презренная торговля недостойна его высокого искусства. Хотя, — усмехнулся, — пользу денег для пополнения запаса ингредиентов не отрицает.

— О, так вы занимаетесь зельями? — живо спросила Аурелия, с новым интересом взглянув на Симантуса. — В таком случае нам и вправду найдется, что обсудить. А вы, Руиc, похоже, отлично разбираетесь в коммерции и финансах. Это очень достойные таланты.

— Может быть, тогда вам и со мной найдется что обсудить? — Руис улыбнулся так обворожительно, что невозможно было не ответить на эту улыбку. Вот же! И ведь наверняка отлично знает, как быстро и охотно девушки сдаются под напором его обаяния. И бессовестно этим пользуется. — Я был бы счастлив.

— Вы и без того не выглядете несчастным, — насмешливо заметила Аурелия. — Но с моей стороны было бы недальновидно отказываться от таких щедрых предложений. Не всякий сэн рискнет просвещать девушку в вопросах финансов и торговли.

— Обращайтесь в любое удобное время, прекрасная сэнья, — ещё одна улыбка должна была, наверное, сразить ее наповал, но тут Дан накрыл ее ладонь своей лапищей и сообщил:

— Я тоже не прочь просветиться в вопросах финансов и торговли. Думаю, мы обратимся вдвоем. В удобное время, — добил безжалостно, нацепив то самое выражение «я — кирпич». О, Создатель! Это настолько откровенно напоминало флирт, что даже такой дундук разглядел? Или он все-таки не совсем дундук, когда речь заходит о невесте? В любом случае, почувствовать себя оберегаемой от настолько активных воздыхателей оказалось на удивление приятно. Не то чтобы она нуждалась в защите, конечно. И не то чтобы он оберегал именно ее, уж скорее свое доброе имя, но все же.

Руис притушил улыбку до вежливо-доброжелательной и кивнул:

— Конечно, Адан, буду рад помочь.

Что ж, он умел держать удар и сохранять лицо. Ни следа негодования или растерянности, только открытая, доброжелательная улыбка, интерес и готовность помочь. И это выигрышно отличало его от большинства подобных типов. Ну вот, первое мнение оказалось если и не совсем ошибочным, то и не достоверным. А реальность подсказывала, что каждый из этих троих, ладно, всеx четверых благородных или не очень сэнов вполне способен ее удивить. Может быть, даже приятно.