Но у него есть сердце и душа, и это меня пугало.

Я не сказала своей лучшей подруге, почему Закари Сан был так очарован мной.

Что что-то сделало его язычником, боящимся людей.

Что я — его единственный шанс на спасение, хотя я понятия не имела, что сделало его таким.

— А если бы он хотел тебя больше, чем угодить матери? — Ари обхватила меня за локоть. — Что бы ты сделала?

Мы остановились на пешеходном переходе, к нам присоединились Даллас и Фрэнки. Я тяжело сглотнула. Я уже некоторое время избегала задавать себе этот вопрос.

Наконец я сказала:

— Если я позволю себе надеяться, я позволю себе сломаться. А у меня никогда не было такой привилегии.

Перед нами проехал лимузин, дважды припарковался и остановился у наших ног. Водитель выскользнул и открыл перед нами дверь.

Я проскользнула внутрь, зная, что не сказала Ари всей правды.

Потому что часть меня уже раскололась.

И с каждым днем Зак все больше распахивал эту трещину.

ФЭРРОУ

В моем подвыпившем состоянии усадьба Сан напоминала пряничный домик.

Снег на подоконниках вихрился, словно густая глазурь. Я покачивалась взад-вперед на каблуках Даллас и вздрогнула, когда за мной захлопнулась дверь лимузина.

Глупая пластмассовая диадема слетела с моей головы. Я нагнулась, чтобы поднять ее, и тут же споткнулась, когда Натали выскочила из лимузина, прижимая к груди папки.

— О. — Ее губы изогнулись. — Ты вернулась.

Как всегда, она выглядела безупречно собранной и безумно несчастной.

Я вернула диадему на голову и перекинула через плечо сумку, которую мне подарила Даллас.

— Похоже, ты разочарована.

Натали не давала мне покоя с первой смены. Обычно я не обращала на это внимания, даже когда она случайно и привычно проливала свои напитки, чтобы я их убирала.

— Я разочарована. — Она повернулась, следуя за мной в дом. — До того как ты появилась, мы начали узнавать друг друга.

Я бросила рюкзак у лестницы и направилась на кухню за стаканом воды, слушая ее лишь наполовину.

Она тенью следовала за мной, неловко наступая на пятки.

— У нас что-то получалось, пока ты не спутала его со своим… своим…

Она втянула воздух, окинув меня взглядом, пытаясь понять, что Зак во мне нашел.

Ух ты. Дежавю.

— Тебя тоже воспитывала Констанс? — Я скинула туфли на каблуках в прихожей, мозг немного затуманился, но я смутно помнила, что Зак не любил обувь в доме.

Натали проигнорировала меня, топая ногами у входа в кухню и жестикулируя вверх и вниз по моему телу.

— Я даже не знаю, что он нашел в тебе.

Я взяла высокий стакан из посудомоечной машины и наполнила его водой из-под крана, поднеся ободок к губам.

— Очень зрело.

— Тебе нужно включить голову. Он помолвлен. Она никогда не позволит ему удержать тебя рядом.

Ха.

Если бы только Натали знала, что ни я, ни Зак не планировали часто встречаться друг с другом в ближайшие несколько недель. Не то чтобы это имело большое значение для Эйлин.

Именно она попросила внести в договор пункт, разрешающий внебрачные свидания, на случай, если она когда-нибудь преодолеет свою неприязнь к людям.

— Спасибо за совет, Натали, но Заку не нравятся бездельники в нерабочее время. — Я пошевелила пальцами в ее сторону. — Пока.

— Подожди… Ты же не думаешь, что он на тебя запал, правда?

Нет.

Да.

Может быть, немного.

Я знала, что нравлюсь его телу. И что его разум наслаждается моей компанией. Но я также знала, что то же самое можно сказать и о секс-игрушках.

Я не стала отвечать на ее вопрос, вылила остатки воды и намылила стакан.

— Ты же знаешь, что ты для него всего лишь игрушка. — Она наблюдала за мной с полумесяцем улыбки, пытаясь понять, попала ли ее ядовитая стрела во что-то жизненно важное. — Я вижу, как вы крадетесь по дому. Ты просто его игрушка. Эйлин — настоящая.

Я сохраняла нейтральное выражение лица, смывая с себя воду и говоря себе то, что всегда говорила себе, когда Регина сообщала мне, что ей нужно отбелить глаза после того, как она посмотрела на меня.

Ненависть — это не то, чего тебе не хватает. А то, что кто-то находит в тебе что-то, что ему нужно, и понимает, что не может это взять.

— Все еще не веришь мне? — Она шипит от смеха. — Посмотри на него с тобой, а потом посмотри на него с Эйлин. Это весь ответ, который тебе нужен.

Я с силой опустила стакан в раковину. Он треснул, и крошечный осколок проделал порез в моей ладони.

Я истекала кровью.

Изнутри и снаружи.

Почему, Фэр? Почему? Это всего лишь договоренность.

Но это было не так.

И мне пора было это признать.

Я держала руку в раковине, чтобы Натали ее не видела. Как раненое животное, пытающееся сохранить лицо.

Я притворно улыбнулась, но кайф уже прошел.

— И это все?

— Может, проверь столовую. — Натали передернула плечами, недовольная тем, что я не разрыдалась. — Это сотрет с твоего лица самодовольное выражение.

На самом деле я не проверяла столовую.

Сначала я проверила кабинет Зака, поднимаясь по лестнице по двое, страстно желая закончить эту волшебную ночь с ним.

Когда я ворвалась в комнату, двери с грохотом ударились о стопоры. Он установил их несколько недель назад, после того как в первый раз стал свидетелем того, как я громыхаю полками, прикрепленными к дверной коробке.

Я вошла в комнату босиком, осматриваясь направо и налево, останавливаясь, чтобы погладить камень Го.

Его здесь нет.

Затем я направилась к его спальне, сначала постучав.

Без ответа.

Я приоткрыла дверь и заглянула внутрь, чтобы посмотреть на его кровать. Все еще застелена.

Поморщившись, я начала переходить из комнаты в комнату, но ничего не нашла. Я спустилась вниз, направляясь в единственную комнату, которую не хотела проверять из принципа.

Но когда я приблизилась к столовой, до меня донесся тихий звон посуды. Я повернула запястье, чтобы проверить часы. Десять. Зак всегда ужинал в семь.

Ноги сами понесли меня вперед. В коридоре разливался мягкий свет. Живая музыка ласкала слух. Скрипки. Флейты. Чертова арфа.

Приливная волна восхитительных ароматов обрушилась на меня. Лазанья. Пудинг с корицей. Засахаренный бекон. Все мои любимые блюда.

Зак знал об этом. Я как-то сказала ему об этом после того, как он поймал меня на перемещении камня в нашей бесконечной игре Го.

Все, что по вкусу похоже на чью-то семью. Так что я могу закрыть глаза и притвориться, что у меня тоже есть такая семья.

Семя волнения, посеянное в моем животе, прорастает корнями.

Не может быть. Неужели он…?

Я бросилась к дверному проему, держась за диадему изо всех сил. Она упала на ковер, когда я завернула за угол и остановилась.

Сердце вместе с ней ударилось о ребра. Удивительно, как что-то настолько болезненное может быть таким тихим.

Зак сидел за длинным столом, спиной ко мне, и ужинал с Эйлин. Прекрасное бледно-розовое платье драпировалось на ее стройной фигуре.

Комната закружилась в красном пятне. Розы. Повсюду. Захлебываясь, как в кровавой бане. И свечи. Боже, свечи — они освещали каждый дюйм этого места.

Я застыла на месте, не в силах пошевелиться.

Слова Натали зазвучали у меня в ушах.

Посмотри на него с собой, а потом посмотри на него с ней

Они делили романтический ужин.

Он ухаживал за ней.

Ухаживания никогда не были частью контракта.

Я прочитала его полностью. Даже подглядывала за его спиной за изменениями в Word doc.

Эйлин наклонилась над столом и что-то шепнула Заку, который сидел прямо. Я поняла, как только она заметила меня.

На ее губах заиграла легкая ухмылка. Она поддерживала со мной зрительный контакт, откинув голову назад, и смеялась над его словами.