На самом деле я недооценил ее на два миллиарда, но он хотел встретиться со мной посередине.

— Я ничего такого не делал, мистер Коннер. — Я откинулся на мягкую обивку, не обращая внимания на еду. Я не любил изысканные блюда. Я ел, чтобы выжить. — На самом деле, все, что я сделал, это вычел плату за ответственность, которая обязательно придет.

Младший нахмурился, наклонив свое тело вперед.

— Ответственность?

Его солнцезащитные очки сидели на носу.

В помещении.

Если бы Оливер пришел в своем женском костюме, он все равно не был бы самым плохо одетым в комнате.

— Да, ответственность. Уверен, тебе знакомо это слово, раз уж твое существование подводит итог. — С неохотой я повернулся, чтобы посмотреть на Джуниора. — Ваша компания обслуживает людей, которые позволяют другим наблюдать, как они сосут пальцы на ногах и бьются о сиденья общественного метро. Вся эта операция — судебный иск, который только и ждет, чтобы случиться. Поэтому я зарезервировал деньги, которые, по моим расчетам, понадобятся мне, чтобы смыть с "Dot Cum" юридические фекалии, когда дерьмо попадет в вентилятор.

Джаспер наклонил голову и потянулся за вином, но тут вспомнил, что Олли его украл.

— Ты вычел один миллиард долларов из-за воображаемого иска?

— Он не воображаемый. — Оливер нарезал свой стейк. — Люди судятся с компаниями каждый день. Если они могут найти причину подать в суд на компанию, производящую подгузники, то почему ты думаешь, что они не смогут найти вескую причину наброситься на сайт, где любой может сказать, что ему больше восемнадцати, и создать порнографический контент?

— Не говоря уже о том, что доходы от рекламы в социальных сетях исчисляются девяностыми. — Я поправил расположение посуды, которое Фэрроу испортила, пока они не выровнялись параллельно друг другу. — И около восьмидесяти процентов корпораций, ориентированных на семейные ценности, никогда не станут размещать рекламу на вашей платформе.

— Будет неприятно приводить мальчиков в ваш молочный дворик. — Ромео, сошедший с ума почти два года назад, закончил нарезать жене целый стейк. — Вы не можете относиться к своей оценочной рыночной стоимости как к истинному и проверенному числу.

— Вот именно. — Олли щелкнул пальцами, получив свой мартини и дав моему официанту сто баксов, как будто он был в ресторане. Этот человек был так же близок к реальности, как космический ковбой. — Никто не хочет рекламировать свой товар рядом с фотографией члена.

Даллас ухмыльнулась Олли.

— Кстати, не твой ли член был на обложке New Yorker?

Маленький подкол.

— Ну да, но у меня очень фотогеничный пенис. — Олли засунул в рот тигровую креветку. — Он заслуживает обложки Esquire, склонившись над лошадью в ковбойской одежде.

— Вижу, ты об этом подумал.

Он кивнул.

— Даже нанял арт-директора, чтобы он дал мне советы на случай, если мой прекрасный пенис когда-нибудь пригласят на фотосессию.

Даллас передернула плечами.

— Видела и получше.

— Ты необъективна. — Олли зевнул, сделав глоток мартини, словно это было пиво. — Другой член оплодотворил тебя. У тебя есть своя доля в этой игре.

Она похлопала мужа по коленям.

— У Рома самое красивое обрезание.

Почему эти люди были моими друзьями?

Почему я не предпочел жить в пещере в Альпах?

У меня не было никакого желания обсуждать гениталии других людей.

— Папа. — Младший наконец-то сорвал с лица солнцезащитные очки, топчась в своих золотых кроссовках от Versace. — Ты не можешь продать его по цене ниже рыночной. Это безумие.

Старший посмотрел в сторону Джаспера. Тот покатал языком по зубам, без слов переставляя новый бокал с вином на ножке.

Его взгляд снова переместился на меня.

— Один миллиард — это ваше лучшее и окончательное предложение?

— Пока я еще участвую в гонке. — Я сцепил пальцы. — У меня ужасная концентрация внимания, когда речь идет о приобретении новых компаний. Индустрия постоянно меняется. Как и мое сознание.

— Папа, нет, — умолял Младший, прижимаясь глазами к лицу отца. — Они давят на тебя, чтобы ободрать. Давай не будем продавать. Я потяну еще несколько часов. На этот раз я даже буду приходить в офис каждый день. Я клянусь…

— Заткнись и дай мне подумать, — рявкнул Старший, ударив по столу.

Раздался звон посуды и тарелок. Часть еды скатилась с края.

Даллас застонала.

— Только не фаршированные вишни.

В зал ворвался персонал, собирая тарелки со вторым блюдом и заменяя их свежими для следующего раунда.

Протянутая рука схватила мою нетронутую еду. Я слегка поерзал на своем месте, зная, что это Фэрроу рядом со мной.

Даже если наши локти соприкоснутся, я не упаду.

Она перегнулась через стол рядом с моей правой рукой, пытаясь дотянуться до гарнира. Короткое платье задралось на ее гладких бедрах, обнажив изгиб безупречной круглой попки.

Чудесным образом мои пальцы чесались от желания вцепиться в заднюю часть ее колена. Пройтись по внутренней стороне ее бедра. Чтобы нащупать сзади ее киску через нижнее белье и просунуть мизинец в трусики, поглаживая шов ее тугой маленькой киски.

Желание обжигало мою шею, спускалось тугими лентами по телу, скользило по груди и животу к члену.

Я был тверд.

Впервые в жизни я был твердым из-за женщины.

Женщины из плоти и крови.

Теоретически я всегда ценил женщин в сексуальном плане, но никогда — вблизи. Осознание того, что я активно хотел прикоснуться к Фэрроу Баллантайн, ошеломило меня.

Я уже не просто не испытывал отвращения.

Я активно жаждал.

— Извините, миссис Коста, джентльмены. — Старший встал. — Мне нужно поговорить с Джаспером.

Младший рывком поднялся на ноги, проведя языком по зубам.

Его отец покачал головой.

— Наедине.

Младший недоверчиво моргнул.

— Ты шутишь?

Я жестом указал на дверь, в голосе звучала боль от неиспользованного желания.

— Слева от вас гостиная.

После того как Джаспер и Старший вышли, Младший провел пальцами по волосам, оглядываясь по сторонам.

Он прищурился на Оливера.

— Эй, а разве у меня не было с тобой секса втроем?

— Впятером. — Оливер покачал головой и нахмурился, проверяя свой телефон. — Хотя двое отступили при виде твоего меча. Или лучше сказать, твоего перочинного ножа.

Даллас хихикнула.

Ромео вздохнул.

— Это шокирует, — прошептала Фэрроу, ее дыхание обдувало мое ухо. Она собирала со стола грязную посуду, постукивая ножом. — Никогда бы не подумала.

Я не знал почему, но было что-то в корне неправильное в том, что она служила нам. Особенно Даллас.

Фэрроу заслуживала того, чтобы сидеть плечом к плечу с южной красавицей. Сплетничать и щеголять в дизайнерском платье. Иметь всеобщее внимание и обожание.

Она заслуживала весь этот гребаный мир, и я надеялся, что однажды кто-нибудь подарит ей его. Даже при мысли о том, что это буду не я, становилось трудно дышать.

Даллас засияла, воздвигнув знак "не вешай нос" и покачав головой.

— Точно, сестренка.

Младший с усмешкой посмотрел на Фэрроу.

— Никто не спрашивал твоего мнения, Золушка.

— Следи за языком, когда говоришь с ней. — Я снова чиркнул по столу ножом для стейка, вызвав бурную реакцию всех сидящих. — Или я сделаю так, что у тебя не хватит зубов, чтобы говорить.

— О. — Оливер провел рукой по лбу и, покачав головой, опустил ее. — Закари. Кто бы мог подумать, что ты, как никто другой, окажешься таким же, как Крис?

Ром сделал паузу на середине ломтика.

— Крис?

— Кристофер Маршалл.

— Никогда о нем не слышал. Это кто-то, чью жизнь мы разрушили?

— Кандидат в сенаторы, — ответила Фэрроу, ничуть не смутившись. — В том фильме с Джей Ло.

— Наконец-то. — Оливер встал, осыпая ее хлопками. — Глубокая и культурная женщина. Горничная на Манхэттене. Я каждый раз плачу. — Он зачерпнул невидимую слезу тыльной стороной пальца. — Хотя я уверен, что Закари здесь больше нравится горничная из Мэриленда.