Неожиданно сильно толкнув Громову в кусты и с гадкой улыбкой наблюдая, как она падает в объятия колючих веток, раздирая нежную кожу и разрывая одежду, парень шагнул следом, на ходу расстегивая ремень.

– Не подскажете, как пройти в библиотеку? – внезапно раздался за его спиной тоненький голосок.

Багровея от ярости, намереваясь отправить прервавшего его сопляка куда-нибудь подальше и придать ему хорошего пинка для ускорения, Тимур медленно развернулся к спросившему. Обернулся и замер, практически уткнувшись носом в мускулистую мужскую грудь.

– Я говорю, библиотеку покажете? – глумливо уточнил голос откуда-то сверху.

Медленно, стараясь не делать резких движений, словно перед опасным диким зверем, парень принялся поднимать голову. Взгляд все полз и полз вверх, а гигант никак не желал заканчиваться. Осознав всю тщетность какого-либо сопротивления, парень коротко взвизгнул и приставными шагами начал обходить стоящего перед ним великана. А тот, в свою очередь рассмеявшись, подхватил его за шиворот, словно нашкодившего котенка, и швырнул в ближайшее дерево. Приложившись спиной о твердый березовый ствол, Тимур мучительно простонал непонятное ругательство, закатил глаза и добросовестно потерял сознание. Юля, все это время старательно выбирающаяся из кустов, посмотрела на спасителя и, окончательно осознав случившееся, с громким криком «Вася-я!» повисла у него на шее. Столь желанная весточка из Академии наконец пришла.

С самого утра Ксения Витальевна пребывала в дурном настроении. Назойливое предчувствие чего-то нехорошего никак не собиралось исчезать, наоборот, усиливалось с каждым часом. Вернувшись вечером домой и убедившись, что все в порядке, квартира не сгорела, не начался потоп, а дочь, как обычно, отправилась на вечернюю пробежку, женщина заставила себя успокоиться. Поставив разогреваться на плиту вчерашний борщ, она устало опустилась на стул и включила маленький телевизор, уже четверть века стоящий на холодильнике. Тихо скрипнула входная дверь, оповещая о возвращении Юли.

– Мамочка, у нас гости! – донесся из коридора радостный возглас дочери.

Слегка удивившись, хозяйка быстро поправила прическу, окинула взглядом чуть помятый домашний костюм, вышла из кухни и замерла. Гость, едва умещающийся в узком коридорчике квартиры, смущенно улыбнулся.

– Добрый вечер, Ксения Витальевна! – тоненьким голоском произнес великан. – Юля очень много о вас рассказывала!

– Мама, познакомься. – Девушка подбежала к матери и легонько чмокнула ее в щеку. – Это мой давний друг – Вася. Мы с ним случайно в парке встретились и решили чайку попить.

– Конечно, конечно! – Ксения Витальевна отошла от легкого ступора и улыбнулась здоровяку. – Добрый вечер, проходите на кухню, у меня как раз борщ подоспел, поужинаете. А то не дело этакого богатыря голым чаем поить! – шуточно пожурила она Юлю.

Спустя десяток минут перед неожиданным гостем, с трудом разместившимся за столом, водрузили огромную тарелку, до краев заполненную наваристым борщом со сметаной.

– Это потрясающе! Я такого вкусного борща уже сотню лет не ел! – восхитился Вася, за обе щеки уплетая угощение. – Отвык я от домашней еды, ой отвык!

– Вы, наверное, военный? – полюбопытствовала женщина, с умилением наблюдая, как гость едва ли не жмурится от удовольствия, поднося очередную ложку ко рту.

– Не совсем военный. – Великан на мгновение задумался, бросив взгляд на притихшую Юлю. – Я работаю в службе безопасности высокопоставленных лиц. Уже и не помню, когда последний раз дома был, – с сожалением сказал он. – На работе живу, можно сказать.

– А как же вы тогда с Юлей познакомились? – удивилась Ксения Витальевна, переводя взгляд на дочь.

– Там очень долгая история, мамуль, – отмахнулась девушка. – Я тебе ее попозже обязательно расскажу.

– Ваш борщ изумителен, Ксения Витальевна, огромное спасибо. – Вася смущенно улыбнулся и, отодвинув чрезвычайно быстро опустевшую тарелку, начал вставать из-за стола. – Но, боюсь, мне пора бежать. Служба, как говорится.

– И даже чаю не выпьете? – удивилась хозяйка квартиры. – У меня еще шарлотка есть, оставайтесь!

– И рад бы, но увы. – Здоровяк развел руками, чудом не зацепив кухонный гарнитур. – Время поджимает. Юля, проводишь?

– Конечно. – Она улыбнулась и поднялась. – Мамуль, я быстро!

Тихо защелкнулась входная дверь, и Ксения Витальевна вновь осталась в тишине, размышляя, откуда у ее дочери мог появиться такой друг…

Двор окончательно погрузился во тьму, поэтому на выходящих из подъезда людей никто не обратил никакого внимания.

– У тебя замечательная мама, – тихо произнес Вася. – Ты ей расскажешь?

Громова задумчиво прикусила губу и посмотрела на друга.

– Да, расскажу. Это будет честно.

Великан кивнул и протянул девушке три небольших футляра, извлеченных из внутреннего кармана пиджака.

– Пространственные хронометры, которые я на Рождественском балу стащил, когда все отключились, – прокомментировал он. – Здесь три устройства. Не хватает только рассеивателей, чтобы скрывать следы перехода. Артем обещал решить эту проблему, но для этого тебе в любом случае надо переместиться к нему. Придется один раз рискнуть и надеяться, что Ликвидаторы ничего не засекут. Все-таки они даже не знают, из какого ты мира. Один хронометр оставь себе, остальные для Покровского. Передашь при встрече.

– Спасибо тебе. – Девушка крепко обняла Васю. – Надеюсь, скоро встретимся.

– Обязательно. – Здоровяк аккуратно погладил Юлю по шелковистым волосам, привычным движением перевел стрелки на своем хронометре и немного отступил назад. – Не попадай больше в передряги, – усмехнулся он, резко взмахнул рукой, словно сдергивая невидимую вуаль, и в буквальном смысле растворился в темноте, оставляя подругу в одиночестве.

Громова вернулась в квартиру и решительно вошла в гостиную, присев рядом со спокойно читающей книгу матерью.

– Мам, мне надо тебе кое-что рассказать, – глубоко вдохнув, начала девушка. – Только не перебивай меня, пожалуйста.

Женщина медленно опустила книгу и взволнованно посмотрела на дочь.

– Что-то случилось? Ты беременна?

– Нет, конечно, нет. – Юля выдохнула и попыталась вытереть вспотевшие ладони о шорты. – В общем, это долгая история, и началась она, когда я попала в аварию…

Девушка рассказывала все: о новых друзьях и их миссиях, об обучении, о пространственных хронометрах, об Артеме… Словно не рассказ, а исповедь. Слова лились друг за другом, объединяясь в единый бурный поток, подгоняемый крохотной надеждой на то, что мама поверит, поймет. И разрешит уйти. Сбежать в неизведанный мир, в котором, возможно, бушует война, туда, где ее ждет любимый человек.

Ксения Витальевна, что удивительно, только кивала и задавала уточняющие вопросы, не перебивая и не останавливая дочь. Когда Юля выговорилась, мама осторожно обняла ее, крепко прижав к себе.

– Я всегда знала, что во Вселенной все слишком сложно для человеческого восприятия. Ты вернулась другой, и эти изменения мне нравятся. – Женщина ненадолго замолчала. – Но ты уверена, что хочешь туда? К своему Артему? Когда-то я безрассудно последовала за твоим папой, любила его всем сердцем, надеялась, что мы сможем стать счастливыми… Но он так не считал. Не всегда решения, которые мы принимаем в порыве эмоций, бывают правильными. Однако это твоя жизнь, и я не могу запретить тебе делать то, что считаешь нужным. Тем более я знаю твой характер. Ты же все равно сбежишь! – Мама поцеловала дочь в макушку и вымученно улыбнулась. – Обещай мне, что вернешься сюда с этим Покровским целой и невредимой!

– Обещаю, мам, – всхлипнула Юлия, стараясь сдержать выступившие слезы. – Спасибо. За все. Я люблю тебя.

Ксения Витальевна устало закрыла глаза. Разум настойчиво твердил, что все сказанное бред и в действительности существовать не может, что Юля никуда не пропадет и никакого Артема нет… Но где-то на задворках души разгоралась вера в нечто большее, непостижимое человеческому разуму.