– Что? Какая еще машина? – растерялся от такого напора юноша, пытаясь вспомнить хоть что-то из перечисленного Лесей. – Я был пьян?

– В стельку! – подтвердила она его догадки. – Новейший концепт от «Мерседеса». За баснословные деньги, между прочим.

– Так, во-первых, прости меня, я не собираюсь тебя увольнять. Во-вторых, ты подготовила список проектов, в которые я хотел вложиться?

– Да, – мгновенно остыла помощница, переключившись на деловой лад. – Здесь, – она развернула папку к Артему, – все, куда ты тратил деньги за последние два года, и то, куда собираешься потратить.

Приняв от Олеси папку, Покровский сразу же углубился в чтение, постепенно расширяя глаза от удивления.

– Хочешь сказать, что у меня на счете сейчас меньше половины изначальной суммы? – Аристократ выглядел действительно ошарашенным. – И я предлагал вложиться в это? – Он потряс папкой. – Это ж бред! Да все эти шарашкины конторы прогорят быстрее, чем я успею вывести оттуда хоть что-нибудь! Значит так: половину от имеющихся на счете денег переведешь в банки Швейцарии и заморозишь. Остальное начинай вкладывать в стабильные предприятия, которые сочтешь достойными. Желательно в те, которые принадлежат императорским родам. Вне зависимости от фракции. И еще… – Артем откинулся на кресло, наблюдая за удивленной девушкой. – Говоришь, я новую машину купил? И сколько у меня их теперь?

– Двадцать три автомобиля, если считать с новым, семь мотоциклов, два квадроцикла и две яхты, – быстро перечислила Олеся.

Покровский присвистнул, пытаясь вспомнить, какой именно транспорт стоит у него в гараже.

– Значит так: оставишь этот новый «мерседес», «субару», которую мне отец подарил на шестнадцать лет, и любой мотоцикл. Одну из машин, на свой выбор, возьми себе в качестве подарка за то, что терпишь мои выходки, а все остальное, включая мотоциклы, квадроциклы и яхты, продай. Деньги в оборот. Возражения?

Ошарашенная помощница отрицательно помотала головой.

– Хорошо, тогда переходим к следующему вопросу. Мне нужно встретиться с Работорговцем. Естественно, инкогнито. Организуешь?

– Думаю, да, – кивнула девушка, сбитая с толку таким поворотом разговора. – Но не уверена, что смогу обеспечить вам встречу в ближайшее время.

– Чем раньше, тем лучше, Лесь, – улыбнулся Артем. – На этом, думаю, все. Можешь начинать. Если будут вопросы, предложения или проблемы – звони.

– Хорошо, Артем. – Олеся улыбнулась и встала. – До встречи.

– Удачи… – протянул он, глядя на помощницу. – Да, кстати, тебе очень идет этот костюм и, – аристократ подмигнул, – лучшего цвета волос не придумаешь.

– Спасибо, – поблагодарила смутившаяся помощница и спешно выскочила за дверь.

Артем хитро улыбнулся, раскладывая по столу финансовые отчеты. Игра началась.

Противный звук надрывающейся сирены заставил едва ли не подлететь на кровати от неожиданности. Следом послышался отборный мат. Сознание еще не до конца вернулось к законному хозяину, и потому происходящее представляло собой театр абсурда, где зритель – главный персонаж, но не в состоянии объяснить, что происходит вокруг. Внезапно прояснилась память, отразившись резкой болью в висках, и Михаил Мухин, только что вернувшийся из междумирья, глухо застонал. Неизвестно, чего в его стоне было больше – боли от раскалывающейся головы или сожаления от возвращения в родной мир.

Собрав волю в кулак, парень, не раз умирающий на просторах чужой реальности, открыл глаза и осмотрелся. Он действительно вернулся домой. В милый сердцу город, но в совершенно немилую абсолютно всем внутренним органам общагу. Где-то на тумбочке противно завывал будильник, торжественно сообщая о начале нового учебного дня. На соседней кровати немилостиво матерился сосед, пытаясь спрятаться от отвратительного, проникающего в самые глубины души звука под подушкой. Уже несколько лет студенты просыпались под атомную тревогу, иначе встать на пары было невозможно. Дотянувшись до смартфона, Муха отключил надоедливый аппарат, и жить сразу стало веселее.

Потянувшись всем телом и с удивлением услышав давно забытый хруст суставов, боец поднялся с кровати. Он вернулся из другого мира, теперь у него есть великая цель, а значит, глупо тратить время на всякую ерунду, такую как утренний сон. Усмехнувшись, Мухин резким движением выдернул подушку из-под головы соседа. Едва смолкшие отборные ругательства товарища, никогда не сдерживающего словесный поток, разнеслись, вероятно, по всему зданию общежития. Сосед, юноша лет двадцати трех, с длинными волосами, обычно перехваченными в хвост тугой резинкой, и вечно прищуренными, словно от яркого света, глазами, выскочил из нагретой за ночь постели, стремительно набросившись на Муху. Миша, элегантным движением уйдя в сторону, перехватил правую руку приятеля и совсем не мягко уронил его на небольшой пяточок свободного места в центре комнаты.

– Совсем ты, Мамай, закостенел, – прокомментировал Мухин, падая в освободившуюся кровать. Матвей Анохин заслужил свое прозвище еще на школьной скамье. Из-за взрывного характера, постоянной язвительности и непрошибаемой упертости он шел по жизни, оставляя в прошлом выжженные дотла отношения с ненужными ему людьми и не признавая поражений. Небольшой дефект зрения придавал ему сходство с азиатами, что только способствовало укоренению клички. – Вставай, в универ опоздаешь.

– Ты хуже будильника. С этим бездушным аппаратом хотя бы договориться можно! – простонал Матвей, не делая ни малейшей попытки подняться с пола и прикидывая, удастся ли заснуть на новом месте, раз уж он все равно лежит. – Хорошо там, где нас нет. Вот пусть мои сокурсники и отдохнут от моего общества.

– Хорошо, – легко согласился Муха, вскакивая с кровати, перепрыгивая через него и замирая возле рабочего стола. – Значит, будешь сегодня помогать мне! Ты ведь журналистикой занимаешься, так расскажи какие новости в мире, – попросил он, подхватывая банку растворимого кофе и щедро рассыпая его по кружкам. Почувствовав, что выспаться ему не позволят, Мамай неспешно поднялся на ноги.

– С каких пор в круг твоих интересов входит что-то, кроме порчи моей жизни? – язвительно уточнил он, но, наткнувшись на серьезный взгляд, прервался: – Ладно, слушай. Ситуация сейчас в мире откровенно поганая. Сибирская и Центральная Россия находятся в активной конфронтации, дело вполне может дойти до войны русских против русских. Вот только Германия, значительно расширившая территорию в последние годы, подмяв под себя половину Европы, я думаю, тоже не прочь отхватить себе кусочек нашей с тобой Родины, да пожирней. Сибирские даже военное положение ввели, а вот наши, похоже воевать не собираются, границы закрыли и сидят на заднице ровно, словно их это не касается… Да и чем нам воевать? Регулярной армии с гулькин нос, оборонные производства еще после развала восстановить не могут… Шапками нас закидают и дело с концом.

– Хочешь сказать, Германия может напасть на Россию? Как во Вторую мировую? – Удивленный Мухин повернулся к другу. – Их совсем ничему жизнь не учит?

– Знаешь, Муха, а я всегда подозревал, что ты приемный. С самого первого дня нашего общения. Ну не может такая интеллектуально развитая пара, как твои родители, произвести на свет кого-то с уровнем мышления близким к обезьяньему. – Анохин выхватил из рук друга кружку с кофе и осторожно сел на единственный свободный в комнате стул, жалобно скрипнувший под его весом. – Ты как будто вообще в последние месяцы за новостями не следишь. У немцев с амерекосами союз, Европейский альянс уже белым флагом помахал, а мы меж двух огней скоро окажемся. Ты ж знаешь нашего, – Мамай многозначительно указал пальцем в потолок, – он только и умеет ядерными ракетами соседей пугать… Ну ему ничего другого и не остается, воевать-то нечем, как я и говорил… Так что не суетись, Муха, скоро мы все или на фронт, или сразу на тот свет. У меня вон половина друзей пока границы не прикрыли за бугор свалила, к нашим южным соседям. Я б и сам с радостью свалил, но не успел…