– Уф, такое ощущение, будто меня наркотой надышаться заставили, – опередив на мгновение Покровского, сказал Муха. – Может, откат после бурной ночи?

– Не думаю, – ответил Артем, глядя в затуманенные глаза Ромы и Насти. – Тут всех как будто чем-то накрыли разом. Наверное, чтобы мы прочувствовали сей ответственный момент в полной мере, – добавил он и изумленно прервался, скользнув взглядом по запястью левой руки. – Ох, ё-моё…

На светлой коже темнела свежая татуировка, символ Академии – знак бесконечности, часть линии которого заменена красивой вязью латинских букв, образующих фразу «Pax optima rerum est». А чуть ниже, под одним из колец перевернутой восьмерки, красовалось маленькое перо – символ группы дипломатического обучения.

– Клеймили, – недовольно пробурчала Настя, пришедшая в себя и тоже обнаружившая приобретение. – Что это хоть означает? Никогда не интересовалась…

– Мир – самая ценная вещь, – мрачно ответил Покровский. – Радует, что хоть сделали красиво.

– Да, мне нравится, – усмехнулся также очнувшийся Роман. – Но, конечно, могли бы и спросить, прежде чем что-то на наших телах бить! Или предупредить хотя бы!

– Тебе-то уже не страшно, – пробурчала Николаева, намекая на татуировку змеи на руке своего молодого человека. – А меня папа убьет! Как мне потом мертвой мир спасать?

Незатейливая шутка разрядила тяготящую атмосферу и заставила друзей рассмеяться. Не найдя поддержки, Настя вздернула носик, фыркнула и отвернулась к фонтану, чем вызвала вторую волну смеха. В это время уже все закончили приносить клятвы, и ректор вновь поднялся на сцену.

– Поздравляю всех с принятой присягой на верность высшему Равновесию! С честью и гордостью несите звание выпускников Академии! Сейчас в начале аллеи, между двумя мраморными столпами, будет открыт портал, который перенесет вас в родные миры! Да прибудет с вами удача!

К счастью, уходить команды начали с конца рейтинга, позволив друзьям еще какое-то время побыть вместе и достойно попрощаться со стоящими возле сцены наставниками. Николай Степанович даже приобнял каждого и искренне пожелал сил и терпения, а магистр Фонхербекль весело подмигнул и намекнул, что будет не против, если они когда-нибудь заглянут на чашечку чая и расскажут о своих приключениях. Но к сожалению, время скоротечно, и несколько минут спустя Артем с друзьями замерли возле двух высоких столпов, между которыми реальность словно преломлялась и шла волнами, будто бы взгляд проникал сквозь чистые струи водопада.

– Удачи нам всем, – тихо шепнула Настя, когда друзья обнялись на прощание. – Надеюсь, что у нас все получится! Я вас всех очень люблю!

– Не волнуйтесь, скоро увидимся! – подмигнул Артем. – Вместе до конца, помните?

– Вместе до конца! – хором повторили друзья и, приобняв друг друга за плечи, шагнули в рябь портала, мгновенно погружаясь во тьму.

Тусклый солнечный свет пробивался сквозь неплотно задернутые шторы большого панорамного окна. Пушистое одеяло давало ощущение тепла, уюта и защищенности. В такие моменты, когда небо только начало светлеть, а сонливость предательски куда-то ушла, по телу разливается приятная нега, вынуждая потягивать расслабленные мышцы и прикрывать слипающиеся веки. Особенно увлекательно лежать в мягкой постели и вспоминать интересный, но постепенно уходящий сон. Стоп. Сон? Территория, Академия, выпускной. Все приснилось?

Артем резко распахнул глаза и сел на кровати. Мысли путались и текли крайне медленно, но воспоминания о прожитых годах в мире вне времени равномерно укладывались в голове, доказывая, что этот промежуток жизни сновидением назвать достаточно сложно. Зудящая татуировка на запястье только подтверждала этот факт.

Поднявшись с кровати, юноша раздернул шторы и осмотрел такую родную, но почти забытую обстановку своей комнаты: огромное помещение было обставлено с дорогой простотой. Трехспальная кровать, заправленная шелковыми простынями, дубовый рабочий стол с самым современным ноутбуком, кожаное компьютерное кресло, небольшая тахта возле панорамного окна и кофейный столик рядом с ней – вот и все убранство спальни.

Улыбнувшись нахлынувшей ностальгии, Артем подошел к столу, с наслаждением отмечая, как ступни утопают в мягком ворсе ковра. Устроившись в кресле, он неспешно начал перебирать записи и документы, оставленные им несколько лет назад. Пусть в этом мире прошло не более двух часов, но мозг упорно отказывался в это поверить и принять как данность.

Просмотрев бумаги и освежив воспоминания о сложившейся здесь ситуации, Покровский накинул махровый халат и тихо вышел из комнаты в светлый холл третьего этажа – большое помещение, из которого расходились ответвления коридоров к различным местам поместья. Подойдя к кабинету отца, юноша боязливо провел рукой по темной дубовой двери, но так и не решился ее открыть. Поморщившись от нахлынувшей тоски, Артем развернулся в сторону широкой мраморной лестницы и неспешно спустился на второй этаж.

Главный зал, спроектированный еще несколько веков назад, был выдержан в тусклых тонах: пол из светлого паркета, устланный серыми коврами, молочные стены, украшенные подлинниками картин величайших художников, голубой потолок с витиеватой лепниной – все было холодным, чужим и неуютным, созданным для столь нелюбимых светских приемов. Аристократ, не задерживаясь, проскочил в неприметную дверь, расположенную за точной копией статуи Венеры Милосской, и не сдержал улыбки, оказавшись в просторной комнате, освещенной нежным утренним светом. Белоснежный камин, несколько мягких кресел вокруг кофейного столика и книжные шкафы вдоль стен, наполненные художественной литературой для легкого чтения. Малая гостиная, а это, безусловно, была она, была его любимым местом в поместье. Здесь, зарывшись в фантастические романы, он мог сидеть часами, потягивая горячий кофе и наблюдая за пламенем в камине.

Устроившись в кресле, Покровский прикрыл глаза, погружаясь все глубже и глубже в мысли.

– Вам не стоит спать сидя. Это может плохо сказаться на кровообращении, – неожиданно раздалось над ухом Артема, заставив того вздрогнуть и обернуться. – Я возьму на себя смелость предложить вам спуститься в трапезную и отведать свежесваренного кофе с вашими любимыми гренками.

– Константин! Как ты умудряешься передвигаться настолько бесшумно? – Молодой человек вздохнул, рассматривая сухого мужчину в черном костюме. Его седые волосы, разделенные ровным пробором и, как всегда, идеально уложенные, пугающе сочетались с серыми, казалось, совсем неживыми глазами. Константин посвятил всю жизнь управлению поместьем Покровских и, как никто другой, знал привычки и тайны этой семьи. – Я рад видеть тебя, присядь, пожалуйста. Завтрак может подождать.

– Как вам будет угодно, Артем. – Управляющий медленно опустился на соседнее кресло. – Чем я могу быть вам полезен?

– Константин, я решил разобраться с делами отца… – Аристократ замолчал, собираясь с мыслями. – Пригласи, пожалуйста, сегодня Джеймса и Олесю. Скажем, к полудню. Пусть возьмут все сведения о финансовых операциях за последние два года, а также полную опись имущества семьи.

– Похвально, что вы решили взять все в свои руки. Я передам им вашу волю. Что-нибудь еще?

– Сейчас я отправлюсь в тренажерный зал, прикажи подать завтрак в малую столовую к десяти часам. На этом пока все, спасибо.

– Как вам будет угодно. – Константин так же неспешно встал с кресла и бесшумно вышел из гостиной.

Тренажерный зал, а точнее, полноценный спортивный комплекс с бассейном и сауной раскинулся на цокольном этаже поместья. Включив музыку, Артем начал привычную круговую тренировку, постоянно меняя тренажеры и разминая принципиально разные группы мышц. Физическая активность помогла взбодриться, а ледяной душ полностью привел мысли в порядок. За полтора часа занятий он, наконец, смог сформировать план действий на первое время.

Малая столовая была одним из немногих помещений дома, выполненным в стиле минимализма. Стены, выкрашенные в бежевый цвет, белоснежный потолок с хрустальной люстрой, неброские декоративные цветы по углам, овальный ореховый стол посередине и шесть стульев вокруг него. Никаких излишеств и роскоши – то, что нужно, когда хочется отдохнуть от императорского лоска.