Теперь, когда я увидела общую картину, то боль, связанная с Сашей и заточенная где-то возле сердца, расползлась по всему телу и стала очень легкой и почти незаметной. Он ведь тоже мне врал, хотя теперь не берусь утверждать – он мертв.

Тем более, что после появления Миры в моей жизни прошлое и вовсе отступило на второй план. Я жила настоящим, лишь просто пытаясь разобраться в том, что случилось в прошлом и пытаясь почувствовать что-то к Данияру для… будущего.

Ведь Данияр ясно дал понять, что Мира будет расти в этом доме. Со мной или без меня – зависит от моих стараний полюбить этого мужчину заново, и я все недели плавно подводила себя к этому.

– Нравится?

Я резко вскидываю взгляд, выныривая из собственных мыслей. Передо мной появляется букет из больших-больших цветков, напоминающих пионы. Как будто розы и пионы соединили воедино…

– Пионовидные розы. Алина помогла выбрать, – поясняет муж.

– Ого… – шепчу, протягивая руки к букету.

Сегодня у нас была дата. Нашей дочке исполнился один месяц. Данияр работал весь день, а вечером привез цветы и вино. Я в это время сидела на мягком кресле и прокручивала слова Риты, сказанные три недели назад. Я думала о том, что буду делать, если Назар сделает официальное заявление и обвинит Данияра в убийстве. Несколько дней назад он делал последнее предупреждение и ставил Данияра, как же глупо, перед выбором.

Муж выбрал меня.

– Спасибо, Данияр, – выдохнула я и потянулась к нему.

Оставив поцелуй на щеке мужчины, я мягко отстранилась.

– Лучше, чем этот хвастун привез?

– Что? – не поняла я.

– Лучше, чем Шах подарил месяц назад?

Я улыбаюсь, понимая, к чему он ведет. А потом смеюсь в голос.

– Боже, ты что, ревнуешь меня?

– А ты думаешь, просто так спрашиваю? – хмуро интересуется Данияр.

Я толкаю Данияра в грудь, а потом снова целую. В жесткие губы.

По-другому. Серьезнее. Глубже.

А потом утыкаюсь ему в грудь и горько шепчу:

– Я же не ревную, хотя понимаю, что у тебя были женщины после меня…

Данияр не отвечает. Молча поглаживает меня по плечам, волосам, скользит по пояснице. Но не отвечает.

А у меня сердце ныть начинает. Сердце ведь не голова, оно все помнит в отличии от меня.

– Ну ладно! – я собираю себя по кусочкам. – Кушать будешь? Мира пока спит, я успела кое-что приготовить.

– Я доставку заказал, но от твоей еды не откажусь, – произносит Данияр.

Я киваю, как вдруг открывается входная дверь.

В дом заходит Алина, после чего я перевожу взгляд на мужа.

– Я подумал, сегодня нам не помешает няня. Алина вызвалась разгрузить тебя.

– Я не устала…

– Привет, Настя! – задорно произносит Алина, снимая с себя белоснежную куртку. – Я помогу с Мирой, не переживай.

Первые несколько часов я переживала и то и дело все равно подходила к дочери, которая не очень хорошо вела себя на руках Алины.

Позже Данияр уводит меня в другую комнату и закрывает за нами дверь. Он налил мне вина. Я постаралась выглядеть соответствующе: выбрала платье из того гардероба, что изначально был обозначен Данияром, распустила волосы, нанесла румяна и мазнула наспех тушь на ресницы. Все это я делала в перерывах между Мирой, ведь я еще не слишком доверяла Алине, хотя и видела, как это ее оскорбляет.

– Данияр…

Я замялась, принимая из его рук бокал красного игристого.

– Тебе можно немного, я узнавал у врача.

– Не в этом дело, – произношу я.

Я с волнением рассматриваю его спальню. Когда Данияр только привез меня в этот дом, он сразу обозначил, что это его пространство, и я здесь почти не бывала. Сейчас же здесь веет романтикой: цветы ярко розового цвета стояли в перламутровой вазе, вино было щедро разлито по бокалам, подсветка на потолке тоже сыграла роль в атмосфере. Мне стало жарко.

– Я поставил дополнительную охрану. Помимо двора мои люди стоят на этаже. Я понимаю, что Алине нужно сперва заслужить доверие.

– Не в этом дело! – повторяю с нажимом.

– В чем дело, Насть? – вскипает Данияр.

– Роды тяжелыми были. Мне еще рано, понимаешь? – краснею, сообщая Данияру.

– Ты об этом… – криво усмехается Данияр.

– Вино, сестра в качестве няни, эта атмосфера… я же все понимаю, Данияр. Ты скучаешь.

Последние слова даются мне тяжело. Я ведь не понимаю, каково это – скучать по нему. Не понимаю масштаб нашей прошлой любви.

– Я подожду еще немного, – сказал муж.

Еще немного.

Почему-то вместо былого страха в животе возникает приятный теплый комочек.

Этой ночью мы были вместе. Я зашла в детскую только за бельем для сна. Алина уже немного дремала, кажется, она утомилась с Мирой, хотя дочь была одним из спокойных младенцев. Мне повезло.

– Доброй ночи, – подмигнула Алина, увидев меня. – Не беспокойся за Миру, я буду рядом.

– Я не беспокоюсь, я беру с собой радионяню, – оповестила я.

Алина кивнула, вероятно, понимая мои опасения.

– Доброй ночи и… спасибо за этот вечер. Нам с Данияром было это необходимо.

– Я хочу доказать Данияру, что я на его стороне, – ответила его сестра. – И Мира мне не чужая. А значит, что ты тоже, Настя.

Я благодарно кивнула и вернулась в спальню Данияра. Помощь мужу сейчас не была лишней, особенно от сестры.

Мы легли вместе.

Когда я вернулась в спальню, Данияр был в душе. Я поставила радионяню на тумбочку, а чуть позже кровать прогнулась, и Данияр лег рядом. Это могла быть самая лучшая ночь, если бы над нами не нависало столько проблем.

– Судя по настроению, ждать долго ты не намерен… – я заулыбалась, когда в бедро мне уперлось неприкрытое возбуждение Дана.

– Не намерен, – жадно отвечает Дан, прижимая меня к себе.

От Данияра вкусно пахло. Я сладко уткнулась ему в шею и обвила ногой его талию. Кажется, что такой раскрепощенной я не была никогда.

– Скажи, что не откажешься от меня, – вдруг произносит Данияр. – Ни при каких обстоятельствах не откажешься.

Я качнула головой.

– Не откажусь.

Конечно, нет. Иначе ради чего это все затевалось?

– Я и Мира не откажемся. Почему ты спрашиваешь?

– Этот дом – мой остров спокойствия, Настя. Ты и Мира – ради вас я борюсь. И хочу знать, что однажды ты не откатишь нас назад, Настя. Не откажешься от всего, на что я пошел.

– Все будет хорошо, Данияр. Ты же сказал, у тебя хороший адвокат. Вы готовы ко всему. А я не откажусь, – пообещала я.

Данияр тяжело вздохнул, крепче прижимая меня к себе.

А на душе стало так горько, что я нескоро уснула. Дыхание Данияра выровнялось, объятия расслабились, и я хотела верить, что наша жизнь налаживается, несмотря на ту весну.

Я хотела верить.

Я не хотела больше, чтобы Данияр страдал. Мне казалось, мое сердце не выдержит его страданий…

Мне так казалось.

Я уснула под утро, прижимаясь к Данияру как прижимается котенок в поиске защиты и любви. У нас теперь есть дочь. Не может быть плохо, теперь мы связаны навечно.

– Ты почему так рано проснулась?

Данияр стоял, облокотившись о барную стойку. Его темные волосы были влажными, а бедра были обтянуты полотенцем. Только из душа. На часах – шесть утра.

– Мира проснулась, – отвечаю ему, приближаясь.

Данияр кивает, не сводя с меня пристального взгляда. Он обводит взглядом сперва мое лицо, затем спускается к рубашке. Я обнимаю себя за плечи, на кухне было очень холодно. Холодно и напряженно сегодня.

– Я спустилась, потому что хочу сделать тебе завтрак, – признаюсь я. – Что ты хочешь?

– Давай как обычно бутерброды с маслом и семгой. И кофе покрепче.

– Как обычно? – уточняю с улыбкой. – Значит, я тебе бутерброды обычно делала?

– Да. Либо омлет. Ты любила такие завтраки. Говорила, они полезны.

– А что я еще любила? – с тяжестью в груди спрашиваю я.

Данияр приближается, и каждый его шаг вызывает во мне табун мурашек. Оголенным бедром я чувствую чуть влажное полотенце – Данияр подошел очень близко, а я спросонья вышла в одной рубашке, едва прикрывающей попу.