К моему удивлению, она согласно кивнула: — Конечно. Любая новая форма магического обучения — это серьёзный шаг. Все направления магии оставляют отпечаток на твоей душе. Разумно, что ты осторожен. А пока… тебя ждут несколько человек. Может, мне пойти и впустить твоих любовниц?

Когда кивнул, она поднялась на ноги и открыла дверь.

— Иван! — завизжала Анна, вбегая в комнату, с разбега бросаясь на кровать и обхватывая меня за шею. Я издал придушенный звук, когда её груди закрыли мне лицо, полностью перекрыв доступ кислорода к лёгким. Затем услышал смех Антонины, несколько тихих слов, сказанных Юлией и остальными за дверью. Но был слишком занят попытками помешать Анне отправить меня на небеса своей грудью, чтобы обращать внимание на то, о чём они говорят.

Едва только мне удалось освободиться от удушающего захвата Анны и нормально сесть на кровати, как сбоку на меня налетела Фиби. Антонина и Юлия тихо переговаривались за дверью, а Лиз нигде не было видно. Силы заметно подросшего за последнее время дракона хватило, чтобы опрокинуть меня, и если бы Анна не успела подставить своё плечо, я бы ударился о стену.

— Привет, Фиби, — подняв руку, погладил её по макушке между рогами. Услышав странное фырканье, посмотрел вниз: дракон выглядела так, будто вот-вот заплачет.

— Эй, эй, что за слёзы? Я в порядке. Просто немного перестарался.

Ангелина проскользнула в дверь, приземлилась на плечо Анны и немедленно начала возмущённо пищать, дико жестикулируя крошечными лапками.

— Иван, Ангелина права, — сказал Анна, — ты мог умереть от такой атаки! Последний удар — это тебе не шутки. Эльфийка взяла моё лицо в свои ладони и поцеловала.

Ангелина перепрыгнула с её плеча на моё и дёрнула за мочку уха. Охнув от боли, в ответ почесал белке затылок.

— Ещё недавно я даже не знал, что такое 'последний удар".

Анна кивнула, соглашаясь с этим. Фиби ударила меня по плечу, подняла свои янтарные глаза и нахмурилась. — Глупый, — пробормотала она, уткнулась лицом мне в грудь и снова обхватила руками.

— Мне правда очень жаль. Я видел, как падает Дом Змеи и…

Рука Антонины опустилась на плечо, не занятое сердитой белкой. — Мы понимаем, все почувствовали этот ужас. Тысячелетиями Академия не переживала такого мрачного дня. Не только ты сделал всё возможное, чтобы империя заплатила по счетам, просто твой случай — самыми драматичный. Глава Дома Ворона смотрела на меня с любовью, и я прижался лицом к её запястью.

— Насколько велики потери? — спросил я, хотя почти не хотел этого знать. Мысль о том, сколько людей могло погибнуть при обрушении башни, вызывала тошноту. Анна вздрогнула, прислонилась головой к плечу Фиби и крепко прижала дракона к себе.

— Нападение обошлось нам очень дорого. Даже с помощью экстренных заклинаний, подготовленных Директором, мы потеряли несколько сотен студентов и профессора Суворову, — сказала Антонина.

Я похолодел. Как, но… Ведь только недавно я говорил с ней в её кабинете… В голове молотком билась мысль: — Женщина, которая познакомила меня со школой была мертва. Багровый свет заполыхал в моих глазах, отражаясь от каждой поверхности в комнате, когда эмоции внезапно выплеснулись наружу. Фиби и Анна крепко прижались ко мне с боков, а Антонина залезла на кровать, обхватила сзади и прижала к себе.

Комната начала вибрировать, закручиваясь передо мной в спираль. Я закрыл глаза, пытаясь взять свои эмоции под контроль. Сердце билось о рёбра так, будто могло разорваться в любую минуту, меня лихорадило и знобило. Задрожали все мышцы, и руки непроизвольно сжались в кулаки. Сквозь пелену, застилавшую глаза, прорезалась вспышка боли — ногти на пальцах превратились в острые длинные когти, и их кончики пронзили ладони.

Кто-то тяжело вздохнул. Мысль о том, что профессор Суворова мертва, всё время звучала в голове. Каждый глоток воздуха давался с неимоверным трудом, словно на грудь опустилась тяжесть и не давала рёбрам подняться, чтобы втянуть кислород. Фиби, Анна и Антонина обеспокоенно смотрели на меня. Только почувствовав сильный рывок, понял, что Ангелина пытается привлечь моё внимание, дергая со всей силы за волосы.

Но всего этого было недостаточно, чтобы вывести меня из того состояния, в котором находился. Демоническая энергия начала струиться по телу, по мере того как росла сила. В ноздри ударил запах гари — простыни на кровати, где я сидел, начали гореть. Вокруг Анны появилась серебристая броня, и она крепче прижалась ко мне. Фиби впилась ногтями в мою спину, а Антонина отодвинулась, достала свою палочку и начала чертить в воздухе лавандовые сигилы, создавая заклинательный круг, охвативший всю комнату. Заклинание потемнело, когда в него попала чёрно-красная сила, и начало опускаться, вытягивая из меня энергию, что принесло минутное облегчение.

Я изо всех попытался обуздать свою силу, но никак не мог заставить разум работать. Минутная передышка, которую дало заклинание Антонины, исчезла, и мои эмоции перешли от шока к гневу.

— Они убили её! Гады, они убили её из-за меня! А всё потому, что они хотят уничтожить Повелителя Демонов. Они считают меня чудовищем? Я покажу им монстра! Я выслежу их всех до единого и разорву в клочья! — моя мысленная тирада внезапно прервалась, когда в комнату ворвалась новая сила.

Напряжённое давление воли Директора охватило комнату, когда из ниоткуда материализовалась фигура в мантии. Рваные серые одежды вихрем закружились вокруг существа. Свет из моих глаз омыл андрогинный силуэт, оставив на нём кровавые следы. Чёрные прорези маски уставились на меня, огромная тяжесть навалилась на плечи.

Моя сила ответила на вызов — воздухе появился дым, и кровать мгновенно вспыхнула огнём. Ангелина издала резкий писк и перепрыгнула с моей головы на книжную полку, чтобы оказаться подальше от разбушевавшегося вокруг ада. Антонина отступила на шаг, но Фиби упрямо продолжала прижиматься к моей груди. Анна резко встала и успела подхватить меня как раз в тот момент, когда кровать рухнула подо мной — она отреагировала на внезапное падение достаточно быстро, чтобы поставить меня на ноги прежде, чем я успел упасть на пол.

— Успокойся, Иван Стрельцов. Мы все скорбим о понесённых потерях, но школа и так достаточно пострадала за этот день. Сейчас самое время для слёз, а не для гнева, сомнений и самообвинения, — эти монотонные слова с силой ударяли по сознанию. Каждое из них, казалось, звенело в мозгу, как колокол. Директор поднял руку в перчатке и прижал серый палец к моему лбу.

В сердце словно открылась воронка. Переполнявшие меня эмоции начали выливаться в пустоту, которая грозила разорвать душу на части. Тревога и растерянность захлестнули меня, когда демоническая энергия вырвалась на свободу и потекла в Директора, вливаясь в него через палец. От внезапной потери энергии дыхание сбилось. За всё время пребывания на Тариле ничто не заставляло меня чувствовать себя ближе к смерти, чем эта яма, поглощающая мои чувства.

Действуя в порядке самозащиты, я окутал себя силой и отпрянул от прикосновения. Подобно тому, как раньше тянулся к физической мане, снова задействовал все силы и заставил себя сделать шаг прочь от Директора. Боль пронзила все внутренности, и я рванулся к двери своей комнаты.

Это разорвало контакт между нами, и связь исчезла. Директор опустил руку. Маска не давала понять, о чём он думает. Директор просто склонил голову набок и произнёс: — Отлично, вы восстановили контроль над собой. У меня сейчас много дел, но я обязательно попрошу обслуживающий персонал принести в вашу комнату новую кровать. Возможно, пока вы можете пожить в покоях профессора Голдсмит. У неё есть свободное место, там вам будет удобно. Сохраняйте самообладание, Иван Стрельцов.

Трудно было сказать, была ли эта последняя часть угрозой, предупреждением или просто обычным советом. Монотонная речь лишала её всякой эмоциональной ценности. Прежде чем я успел придумать ответ, Директор исчез.