Но она хранила и свои секреты.

Насколько я мог судить, она никому не рассказывала о нашем прошлом. Всякий раз, когда я упоминал ее имя в разговоре с другими тренерами, они улыбались и говорили, какая она потрясающая, насколько хорошо разбирается в спорте. Единственным человеком в университете, который, казалось, знал, что у нас с Милли была история, был Торен.

— Могу я предложить тебе еще пива? — спросил Курт, заметив, что мой стакан пуст. Прошел уже час.

— Нет, спасибо.

— Я собираюсь взять одно для себя. Скоро вернусь. — Он наклонился ближе. — У тебя отлично получается.

Почему в его голосе прозвучало удивление? Я провел много времени среди богатых спонсоров. Черт возьми, я был одним из них.

Курт, должно быть, не знал о деньгах, которые я пожертвовал «штату Сокровищ» несколько лет назад, когда они проводили масштабную кампанию по финансированию реконструкции стадиона.

Я отдал им четверть миллиона долларов, хотя и сделал это от имени Джоуи. По большому счету, это была небольшая сумма, но достаточная, чтобы имя моей дочери появилось на табличке при входе. Мне нужно будет как-нибудь показать ей ее.

— Как дела, принцесса? — спросил я Джоуи.

Она посмотрела на меня умоляющими глазами.

— Это отстой. Мы можем уйти сейчас?

— Не говори «отстой». — Я посмотрел на часы. — И мы скоро пойдем.

Толпа начала редеть, но на улице все еще было светло, что не торопило людей расходиться по домам, как это сделала бы темная ночь. В эти долгие летние дни в Монтане легко было засидеться допоздна. Очень допоздна. Прошлой ночью я не ложился спать до часу ночи. И когда около шести утра в окно моей спальни хлынули лучи солнца, я встал, чтобы распаковать еще несколько коробок.

В доме все еще царил беспорядок, но кухня была обустроена. Я наконец-то мог готовить для нас еду. Визит Торена побудил меня объединить гостиную и мой кабинет, включая книжную полку с фотографией Милли.

Я оглядел комнату и нашел ее как раз в тот момент, когда она вошла в лифт. Дерьмо.

— Как дела? — Подошел Торен, проследив за моим взглядом в сторону лифта.

— Ты не мог бы побыть с Джоуи минутку? Я надеялся застать Милли до того, как она уйдет.

— Конечно, чувак. — Он выхватил мой телефон из рук Джоуи.

— Эй! — Она бросила на него хмурый взгляд, который быстро превратился в улыбку, потому что Джоуи любила Торена. Когда он приезжал на прошлых выходных, он провел целый час в ее комнате, позволяя ей красить его ногти в синий и серебристый цвета. Хотя он содрал большую часть, лак все еще оставался на кутикулах.

— Хочешь сделать что-нибудь веселое? — спросил он, наклоняясь ближе и понижая голос.

— Что, например?

Он кивнул на стеклянные окна, выходящие на стадион.

— Прокрасться на поле.

— Да. — Она вскинула кулаки.

— Я найду вас, — сказал я ему, затем побежал к лифтам.

Они открылись для меня в тот момент, когда я нажал на кнопку, но спуск на первый этаж был мучительным. Когда лифт остановился, я вылетел за дверь и побежал трусцой со стадиона на парковку.

Милли двигалась с грацией и элегантностью к припаркованным машинам, как будто она была на подиуме, а не на черном асфальте. Ее ноги на шпильках были длиной в милю, а платье облегало бедра.

— Милли, — позвал я, когда она направилась к серебристому внедорожнику «Киа».

Она оглянулась через плечо, держа ключи в руке, но не остановилась.

— Милли, подожди.

Она проигнорировала меня и продолжила идти.

У нее были длинные ноги, но не такие длинные, как у меня. И она не могла быть быстрее меня в этих туфлях.

— Милли. — Я коснулся ее локтя, когда догнал.

Она отдернула руку и повернулась, нахмурившись.

— Чего ты хочешь, Форд?

— Поговорить.

— Нет. — Она покачала головой. — Я не хочу разговаривать.

— Мне есть что сказать.

— Зачем? В этом нет необходимости. Это в прошлом.

Черт возьми, так оно и было.

— Прошло десять лет. По крайней мере, давай наверстаем упущенное.

— Да, конечно. Может быть, когда-нибудь.

Лгунья.

Она отвернулась, ее шаги ускорились, и каждый подчеркивался стуком каблуков.

— Миллс.

Стук. Стук.

— Форд.

— Ужин. Или ланч.

Стук. Стук.

— Завтрак? — Она всегда любила блинчики.

— Что за фотография? — Она повернулась ко мне так быстро, что я чуть не врезался в нее. — На твоей книжной полке. Что за фотография?

— О. — Я и забыл о том, что сказала Джоуи. — Одна из колледжа.

— Какая именно?

Единственная ее фотография, которую я позволил себе сохранить. Единственная фотография Милли, на которую я позволил себе смотреть за все это время. Десять лет, и я не искал ее в Фейсбуке или Инстаграме. Я не спрашивал Торена, поддерживает ли он с ней связь. Не то чтобы мне не было любопытно. Не то чтобы я не задавался вопросом.

Но я был женат. Несчастлив, но женат. А Милли была искушением, как никто другой.

Я знал, что, если бы начал думать о Милли, что ж… я бы не остановился.

Та фотография на моей книжной полке была единственным исключением. Я спрятал ее в конце книги о Второй мировой войне, к которой, как я знал, Сиенна никогда не притронется. Потому что, если бы она нашла эту фотографию, она бы мгновенно разорвала ее.

— Из моего последнего сезона здесь, — сказал я ей. — После игры с «Гризли».

Мы стояли на поле. Она попросила случайного парня сфотографировать нас. Я был потный и улыбался после победы над «Гризли». Она прижималась ко мне, моя рука обнимала ее за плечи, а мои наплечники делали меня похожим на гиганта по сравнению с ее худощавой фигурой.

На ней была голубая парка и шапка в тон. Ее нос и щеки порозовели, потому что выпала тонна снега и было сильно ниже нуля. Но ее улыбка прогнала холод.

Торен был по другую сторону от меня, ухмыляясь кому-то за кадром.

Большинство людей, включая Джоуи, видели, троих друзей, которые смеялись и улыбались после победы.

Что касается меня, то я видел то, что потерял.

— Зачем тебе ставить ее на свою книжную полку? — спросила она.

Чертовски хороший вопрос. Видеть это фото всегда причиняло боль.

— Джоуи плохо восприняла развод. Какое-то время она думала, что это временно. Я подумал, что, может быть, если я уберу семейные фотографии, это поможет.

Прошел год с момента развода. Восемнадцать месяцев прошло с тех пор, как мы с Сиенной расстались. Джоуи знала, что теперь это навсегда, но потребовалось почти все это время, чтобы добиться ее расположения.

И это фото, хорошо это или плохо, было моим любимым.

Милли с трудом сглотнула.

— На самом деле это не ответ на мой вопрос. Зачем?

— Мне нравится эта фотография.

Милли распечатала ее и дала мне копию. Сохранился ли у нее ее экземпляр? Думала ли она когда-нибудь обо мне? Знала ли она, как сильно я сожалею о случившемся?

Эти вопросы без ответов сведут меня с ума.

— Час, Миллс. Всего час, чтобы поговорить.

— В этом нет нужды.

Дважды она произнесла это слово, и дважды оно задело меня за живое. Ничто в наших отношениях никогда не было ненужным.

— Понедельник, — сказал я. — После работы мы можем чего-нибудь выпить.

— Нет.

— Отлично. Тогда увидимся. — Не сказав больше ни слова, я повернулся и пошел прочь.

— Форд, — крикнула она мне в спину.

Я проигнорировал ее и просто продолжал идти.

Глава 6

Милли

— Мне нужно идти, — сказала я Отем в третий раз. Мой телефон был зажат между плечом и щекой, когда я поспешила выключить компьютер и выйти из офиса.

Форд не позволил мне отказать ему на благотворительном вечере, но я никак не могла встретиться с ним, чтобы выпить после работы и поговорить.

— Подожди, — сказала она. — Я почти закончила. Итак, мы закончили есть, а потом он отвез меня домой и…

— У вас был секс. Ты мне это уже говорила.

— Говорила?

— Да. Это было первое, что ты сказала, когда я ответила на телефонный звонок. Ты сказала: «Прошлой ночью у меня был секс.». — Прошло много времени с тех пор, как я говорила ей то же самое. Тринадцать месяцев. Я считала.