Подъем был плавным, но я позволил Джоуи задавать темп, время от времени оглядываясь, чтобы увидеть Милли, идущую позади.

— Ты часто поднимаешься сюда? — спросил я ее, когда тропа расширилась, отступая, чтобы идти рядом с ней.

— Иногда. Я поднимаюсь наверх, а потом бегу трусцой вниз.

Джоуи шла примерно в двадцати футах впереди, не обращая внимания на наш разговор.

Но я все равно понизил голос.

— Извини за недавний телефонный звонок.

— Я так понимаю, Сиенна не в восторге от того, что я провожу время с тобой и Джоуи?

— Да. — Это была правда, которую Милли заслуживала.

Ревность Сиенны была такой же колоссальной, как гора, на которую мы взбирались. После того, как мы поженились и переехали в Сиэтл, она спросила меня, было ли что-нибудь у нас с Милли. Я по глупости признался в поцелуе, так как хотел быть полностью честен со своей женой.

Сиенна не разговаривала со мной неделю.

— Не могу сказать, что я удивлена. — Милли вздохнула. — Я не хочу создавать никаких проблем.

— Ты и не создаешь. Ей придется смириться с этим, — сказал я. — Она больше не может диктовать мне, как жить. Или Джоуи.

Впереди нас, белокурый хвостик моей дочери бился о плечи.

— Где она, Форд? — спросила Милли. — Почему ее здесь нет с Джоуи?

Я глубоко вздохнул, немного замедляя шаг, чтобы между нами с Джоуи было немного больше пространства.

— Она в Сиэтле. Около пяти лет назад она решила, что хочет вести блог о стиле жизни. Все начиналось с малого, в основном с фотографий нашего дома и ее повседневных нарядов, но быстро разрослось. Она каждый день публиковала посты в социальных сетях и разыгрывала свою роль жены игрока НФЛ. Это привлекло к ней много подписчиков.

Сиенна обычно приходила на мои игры и проводила все время за своим телефоном. Футбол ее совершенно не интересовал. Все, чего она хотела, — это делать фотографии и видео на стадионе, чтобы потом выложить их в Инстаграм и ТикТок.

— У нас был не хороший брак, — признал я. Это было единственное, в чем мы с Сиенной всегда сходились во мнениях. — Около полутора лет назад, после моей травмы, я сказал ей, что хочу развестись. Она редко бывала дома, вечно планируя поездки с друзьями и кем бы то ни было еще. Джоуи никогда не была ее приоритетом, и это выводило меня из себя. Так что я закончил. Ее больше всего беспокоила разлука не с нашей дочерью. Она беспокоилась, как это отразится на ее бренде.

Сиенна употребляла этот термин так же часто, как я бросаю футбольный мяч.

Милли съежилась.

— Вау.

— Точно.

Сиенна подружилась с женами и подружками некоторых других игроков. Несколько из них были моделями. Одна актриса. Футбольный мир стал ее личностью, но она ничего не знала о спорте.

— Я так понимаю, развод не был мирным? — спросила Милли.

— Сначала нет. Сиенна хотела попробовать разобраться. Но потом я узнал, что она спала с одним из моих товарищей по команде.

Милли ахнула.

— С кем?

— С Джорданом Пауэллом.

— О. — Она наморщила нос. — Он настоящий шоумен.

— Да, это так. — Джордан был помешан на популярности. Сиенна тоже. На самом деле они были идеальной парой.

— После этого развод пошел довольно гладко. Я знал, что у меня был лишь небольшой шанс когда-либо снова играть, и вел переговоры о том, чтобы занять тренерскую должность. Я больше не был звездой, а быть замужем за помощником тренера было для Сиенны далеко не так привлекательно, как с тем, кто забивает голы.

— Может быть, для нее, — пробормотала Милли так тихо, что я едва разобрал. — Она не хотела опекунства над Джоуи?

— О, хотела. Она хотела пятьдесят на пятьдесят. Я просто отказался, — сказал я ей. — Мы были на самой начальной стадии развода, чуть больше года назад, и телепродюсер обратился к Сиенне по поводу реалити-шоу. Или, может быть, это она обратилась к ним. Я так и не получил прямого ответа. Но им занимались пять женщин. Каждая либо замужем, либо помолвлена, либо встречается с игроком «Сихокс».

— Реалити-шоу? Ты шутишь.

— Нет. — Я покачал головой. — Оно еще не вышло в эфир, но, очевидно, они заканчивают первый сезон. Я не знаю. Не спрашивал. Я просто знал, что не хочу, чтобы Джоуи была рядом с этим. Я не хотел, чтобы она оказалась в такой ситуации, когда все выставлено на всеобщее обозрение. Ни один ребенок не нуждается в таком пристальном внимании общественности. Поэтому я сказал Сиенне, что единственный способ, которым я соглашусь на совместную опеку, — это если она откажется от шоу.

Рот Милли приоткрылся.

— Она выбрала шоу?

Я посмотрел вперед, на свою прекрасную дочь.

— Мы ведь в Монтане, не так ли?

Сиенна отказалась от Джоуи ради шанса на славу.

— Боже мой. — Милли прижала ладони к щекам. — Я имею в виду, я ненавижу ее. Она была настоящей сукой по отношению ко мне в колледже. Но ничего себе. Мне так жаль, Форд.

— Мне жаль Джоуи. — Не проходило и дня, чтобы я не оплакивал свой брак. — Это ужасно. Не многие знают, что произошло. Я не говорю об этом.

Милли коснулась моей руки.

— Тогда я — могила.

Могила. Без сомнения, Милли не сказала бы ни единой живой душе. Именно поэтому она всегда была замечательной подругой. На самом деле, лучшей.

Джоуи оглянулась через плечо, склонив голову набок, когда увидела, как мы отстали.

— Вы, ребята, идете?

Милли улыбнулась и побежала трусцой, чтобы догнать ее. Я немного отстал, позволяя им разговаривать, пока они шли.

Прошло совсем немного времени, прежде чем мы достигли вершины. С тех пор, как я был здесь в последний раз, у подножия «Т» установили скамейку, так что я сел, любуясь зеленой долиной, окруженной горными вершинами.

— Как ты думаешь, отсюда виден наш дом? — Джоуи приложила ладони к глазам, щурясь вдаль.

Милли стояла рядом с ней, указывая на наш район.

Они вдвоем были идеальной картинкой. Лучше, чем любая постановочная фотография, которую Сиенна могла придумать для социальных сетей.

Это было по-настоящему. Это была жизнь.

Я достал из кармана телефон и быстро сфотографировал Милли и Джоуи вместе, когда они смотрели вдаль.

Это была лучшая фотография, которую я сделал за последние годы, поэтому я установил ее в качестве обоев.

Затем я убрал телефон и продолжил наслаждаться видом.

И когда ветерок донес до меня запах сосны и земли, я закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Я загадал свое молчаливое желание у основания «Т».

Загадал, чтобы Милли снова влюбилась в меня.

Глава 18

Милли

— Я хочу признаться, — сказала я, отвечая на звонок Отем.

— Ты тусовалась с Фордом.

— Да. — Я ссутулилась в своем офисном кресле. — Как ты узнала?

— Потому что последние пять лет я разговаривала с тобой по меньшей мере четыре раза в неделю. С тех пор как он появился в Мишне, ты была молчалива.

— Прости. — Я вздохнула.

— Не стоит. Я поняла. Это сложная ситуация.

— Я просто… в замешательстве.

— И ты пытаешься разобраться во всем этом самостоятельно. Как у тебя с этим дела?

Было в равной степени замечательно и раздражающе иметь друга, который так хорошо меня знал.

— Не очень, — пробормотала я.

Отем хмыкнула, и мне не нужно было видеть ее лицо, чтобы знать, что на нем самодовольная улыбка.

— Выплесни.

Я наполнила легкие, задерживая дыхание до боли. Выдохнула.

И выплеснула.

Я рассказала ей все, от встречи с ним в продуктовом магазине, до печенья, от предупреждения Курта, нашего похода, до того, как Форд трижды поцеловал меня. Я рассказала ей каждую мельчайшую деталь, надеясь, что, возможно, она сможет помочь мне разобраться в своих чувствах.

— Что я должна делать? — спросила я.

— Мне кажется, что на самом деле есть только один вариант.

Мое сердце упало.

— Покончить с этим сейчас. Пока все не стало еще сложнее.

— Нет, дурочка. Трахни его.

Я рассмеялась. Конечно, вот такой был совет Отем.