— А это холодильник. — Джоуи указала на него в другом конце комнаты, затем хихикнула, когда поняла, что это очевидно.

— Что все это значит? — спросил я, дотрагиваясь до одного из пакетов, которые она притащила с собой.

На щеках Милли появился приятный румянец.

— И для торта тоже.

Моя Милли. Это была та Милли, которую я знал. Вдумчивая. Заботливая. Немного застенчивая.

— И то и другое? — У Джоуи отвисла челюсть, затем она взмахнула кулаком. — Да.

— Нам лучше начать. — Милли подошла к духовке, нажимая кнопки, чтобы установить нужную температуру. Затем она начала печь.

Я не мог оторвать от нее глаз, пока она двигалась по кухне, работая так, словно была здесь тысячу раз. Она делала это грациозно, без усилий смешивая, отмеряя, зачерпывая и помешивая.

Джоуи притащила стул из столовой и поставила его рядом с Милли, ее внимание было таким же пристальным, как и мое собственное. На лице моей дочери было удивление…

Что-то защемило у меня в груди, когда я смотрел на них вместе. Джоуи раньше иногда пекла печенье с моей матерью.

Только не со своей собственной.

Сиенну и мертвой не застали бы на кухне, если только она не подделывала кулинарное видео для своих аккаунтов в социальных сетях. Реальность заключалась в том, что наш шеф-повар готовил для нее блюда без углеводов, без молочных продуктов, без глютена, без сахара, без вкуса. Печенье? Она бы позвала священника, чтобы тот провел обряд экзорцизма.

Вот почему Джоуи любила сладости. Только после развода угощения стали неотъемлемой частью нашей жизни. Может быть, было глупо потакать ей, но я все равно это делал.

Поставив первую порцию печенья в духовку, Милли вымыла руки, затем прислонилась к стойке.

— Как думаешь, в следующий раз ты сможешь сделать его самостоятельно, тренер?

— Может быть. — Ни за что на свете. Я не обратил ни малейшего внимания на выпечку, слишком занятый наблюдением за ней все это время.

— Хочешь посмотреть мою комнату? — спросила Джоуи, спрыгивая со стула.

— Конечно. — Милли взглянула на таймер на духовке. — У нас тринадцать минут.

Джоуи выбежала из кухни, ее светлый хвостик развевался на бегу.

Конские хвостики. Косички. Пучки. Я не умел печь печенье, но я делал прически Джоуи с тех пор, как она была малышкой. Это что-то значило, верно?

Милли последовала за ней, ее собственный конский хвост гладко свисал вдоль спины. Как проклятая стрела прямо в задницу, я не мог перестать пускать слюни. Кровь прилила к моему паху. Снова.

— Возьми себя в руки, Эллис, — пробормотал я, когда она оказалась вне пределов слышимости, затем последовал за ней.

Голос Джоуи донесся по коридору из ее спальни. Точно так же, как она делала это на кухне, она показала Милли все, начиная с книг на своей полке и заканчивая ее любимой игрушкой в виде единорога, которую она держала на прикроватной тумбочке, и коллекцией сумочек, которые она собрала в своем гардеробе.

— Мой папа сказал, что мы можем покрасить мою комнату в розовый цвет. — Джоуи плюхнулась на кровать и погладила одеяло. — Но не такой розовый. Бледно-розовый. Типа… очень светлый цвет. Тебе нравится розовый?

— Мне нравится розовый. — Милли села рядом с Джоуи. — Но мой любимый цвет — голубой.

— Какой голубой? Светло-голубой? Или темно-голубой?

Милли пристально посмотрела в глаза моей дочери.

— Ярко-голубой, как цвет твоих глаз.

Цвет моих глаз.

Я прислонился к дверному косяку, переживая очередной спазм в груди. Они определенно хорошая команда, Милли и моя дочь.

— Тебе нравится лак для ногтей? — спросила Джоуи.

— Нравится. — Милли растопырила пальцы, держа их перед собой и разглядывая свои не накрашенные ногти. — Я только что стерла лак, которым они были покрыты на этой неделе.

Лицо Джоуи просияло.

— Хочешь, я накрашу тебе ногти? У меня много-много цветов.

Милли посмотрела в мою сторону.

— Э-э, уверена?

Я усмехнулся.

— Это либо твои ногти, либо мои.

— Иногда он позволяет мне красить ему ногти. — Джоуи подошла к своему шкафу, чтобы вытащить пластиковую баночку с ее лаками.

Помимо причесок, я стал экспертом и по жидкости для снятия лака с ногтей. По крайней мере, раз в неделю Джоуи красила мне ногти, потом я ждал, когда она ляжет спать, и стирал лак, чтобы надо мной не смеялись на работе.

— Ты можешь сесть за мой стол, — сказала Джоуи.

— Хорошо. — Милли встала с кровати и подошла к письменному столу, выдвигая обитое розовым бархатом кресло.

В глазах Джоуи заплясали огоньки, когда она одарила меня красивой, зубастой улыбкой, прежде чем открыть крышку коробки.

— Какой цвет? Голубой?

— Как насчет розового? — Милли положила ладонь на поверхность стола. — Выбирай оттенок сама.

Джоуи выбрала свой любимый неоновый. Тот, который, как я знал по опыту, было непросто удалить, потому что он прилипал к кутикуле. Высунув язык из уголка рта, как она делала всякий раз, когда сосредотачивалась, Джоуи принялась за работу.

Она была полностью сосредоточена на своей задаче, поэтому не заметила, как Милли уставилась на нее. Когда я знакомил их на благотворительном вечере, на лице Милли промелькнула боль. Но сегодня это было больше похоже на любопытство.

Таймер духовки звякнул.

Джоуи застыла с кисточкой для ногтей в воздухе.

Лицо Милли метнулось к двери и кухне за ней.

— Я выну. — Я оттолкнулся от двери.

— Просто поменяй противень, который мы уже приготовили, на следующий, — сказала Милли. — Тринадцать минут.

— Понял. — Когда я подошел к духовке, меня встретил аромат сахара. Я порылся в ящиках, пока не нашел прихватку для духовки, затем сделал, как велела Милли, заменив один противень для печенья другим.

С новой порцией выпечки и еще тринадцатью минутами на таймере я снова нашел дорогу в спальню Джоуи.

Только там было пусто.

— Джоуи? — позвал я.

— Здесь, — крикнула она из коридора. Из офиса.

— Отлично, — пробормотал я. Они пошли посмотреть на фотографию.

Джоуи держала ее в руках, когда я подошел к двери.

— Кажется, это было целую жизнь назад. — Милли взяла ее из рук Джоуи, ее брови сошлись вместе, когда она всмотрелась в фотографию. Она изучала ее так усердно, что казалось, будто все остальные исчезли.

— Милли, — сказал я.

Она вздрогнула, подняв глаза с непролитыми слезами. Затем вернула фотографию Джоуи.

— Не могли бы вы, эм… извинить меня, я на минутку?

Это было слишком, не так ли? Слишком много сразу. Я ворвался в жизнь Милли, обрушив на ее плечи потоки старых эмоций, и едва дал ей время найти чертов зонтик.

Улыбка Джоуи угасла, когда Милли выбежала из комнаты.

— С ней все в порядке?

— Да. — Я подошел ближе, забрал фотографию и поставил ее обратно на полку. — Как только печенье будет готово, мы отпустим Милли домой, хорошо? Я уверен, что у нее были другие планы на сегодня.

— Ой. — Ее лоб наморщился. — Но ты думаешь, ей весело?

— Безусловно. Тебе весело?

Она кивнула.

— Да. Мне нравится Милли.

— Мне тоже, принцесса. — Мне тоже.

Глава 10

Форд

— Ты можешь разбить яйца, чтобы я не испортила ногти? — спросила Милли Джоуи.

— Хорошо, конечно! — Она просияла, доставая яйцо из коробки.

Мы с Джоуи вышли из офиса и нашли Милли на кухне, она вытаскивала все, что принесла, стараясь не размазать свой неоново-розовый лак. Она притворялась, что все в порядке, что все, что произошло в офисе, было далеким воспоминанием. И в то время как Джоуи не заметила ничего неладного, я заметил.

Улыбка Милли была слишком вежливой. Слишком заученной. Это была улыбка, которой она одарила меня в день подписания контракта. Красивая, но нерешительная.

Джоуи разбила яйцо о край миски, затем поморщилась.

— Упс.

Милли заглянула в тесто.

— Все в порядке. Это просто немного скорлупы.

— Как мне ее вытащить?

— Просто зачерпни частью скорлупы. Или можешь воспользоваться ложкой.