– Ты про?..

– Сереброва с Севером, ага. Кого ж ещё? Только вернулись, как тут же что-то не поделили. Хотя догадываюсь, там было не «что-то», а «кого-то».

– С чего вы все вдруг взяли это?..

– Да потому что очевидно и слепому! Ладно с ним, с Серебровым, не мне судить, но Север-то!.. Да никому за всю жизнь он столько поблажек не позволял. Никто не мог заставить забрать своё слово и передумать – особенно мы! Да он на тебя по-настоящему ни разу и не злился даже. Слышала бы, как твердит постоянно: «Эля то, Эля сё». Ты появилась, и мы поняли – вот какой он на самом деле, когда на чём-то так помешан.

Элина замотала головой. Они просто видели то, что хотели видеть. Всё было куда проще – не она нужна ему. Он искал любой способ избавиться от отца и спасти брата. Так почему бы не воспользоваться её одиночеством, её гипертрофированной наивностью?

– Эх, вот чего ты медлишь? Хватай хоть одного, хоть второго – только шаг один сделай, признайся.

– А ты чего же не признаешься? Ахиллесова пята твоя? – перевела стрелки, не желая и дальше это выслушивать.

– Это другое. У вас проще. Понятно и взаимно.

– Конечно.

Подойдя к общежитию, они не стали ломиться в главные двери, а обошли здание и залезли в окошко на первом этаже. Его всегда держали открытым для таких ночных блудней как они. Элина едва не надорвалась, помогая Измагарду перекинуть Каллиста. Тот только бубнил что-то под нос да разок попытался ударить, но не проснулся – страшно подумать, чего такого подсунул Кассиан. Крадучись и тяжело дыша, они прошмыгнули на лестницу. Сипуха уже кого-то отчитывала, выползя из своего закутка – бедолагу жалко, но им это только на руку.

– Я сегодня что, всю удачу истрачу? – Измагард от сдерживаемого смеха стал задыхаться. – Если и Скопа вдруг выскочит, не накричит, а погладит по головке и отпустит восвояси, я уверую.

– Не накаркай. Съест нас и не подавится.

– Ты её зря так боишься. Злая, да, но зато всегда честная и поможет, если попросишь.

– Хоть кто-то просил?

– Я!

На втором этаже они остановились. Измагард извернулся и достал из кармана ключ. Вот и всё. Элина поняла, что пора уходить. Ночные откровения должны когда-то заканчиваться.

– Спокойной ночи, наверно? Хорошенько за ним присмотри.

– Погоди, – одёрнул её, – знаешь, я могу устроить вам с Севером место поговорить тихо и без лишних глаз. Он что-то натворил, верно? Избегаете другу друга, как прокажённые. Аделина мне рассказала.

– Всё в порядке.

– Да что ты заладила! Слушай, он может иногда и ведёт себя как придурок, но на всё есть причина или его глупый кодекс чести. Просто поговорите, – и не дав опять уйти в отрицание, выпалил. – У меня скоро день рождения. Первого. Мы будем устраивать вечеринку, естественно. Народ придёт со всех курсов: танцы, выпивка, веселье. В общем, я тебя приглашаю. И надеюсь, что хотя бы к этому времени успеете всё уладить. Иначе я беру вас в свои ежовые рукавицы. Окей?

– Я подумаю.

– Ну, пожалуйста, принцесса, – от него прозвище звучало издевкой. – Проси, что хочешь!

Элина уже собиралась отказаться. Поддаваться им, слушать очередные проникновенные речи и «иначе никак, ты не понимаешь» она не собиралась.

Севериан выбрал сторону, выбрал жестокость и Далемира.

Он выбрал идти против неё.

Но было кое-что, в чём Измагард, как она помнила, мог ей помочь.

– Я соглашусь, но с одним маленьким условием. Ты не так давно хвастался Сниж-юзой. Вот, мне нужен один.

Кажется, Измагард устал сегодня удивляться.

– Спрашивать бесполезно?

Кивнула. Тогда он пожал плечами и утвердил:

– Идёт.

Наскоро распрощавшись, Элина поспешила сбежать в свою комнатушку. Ей многое надо было обдумать.

Когда учёба началась, жизнь словно вошла в привычную колею. Новые предметы и старые учителя. Одноклассники. Оказывается, можно скучать по таким ужасным вещам. Кто бы мог подумать?

Ужин в столовой подали такой роскошный и торжественный, как будто вновь наступил новый год. Вот что было настоящим праздником – академия продолжала существовать и работать. До странного каждый единодушно радовался этому, хотя всего недавно мечтал сбежать как можно дальше. Даже директриса соизволила заглянуть и продекларировала воодушевляющую напутственную речь:

– …не растеряйте огонь в своих глазах. Помните, цель стоит всяких средств!

Увидев Севериана впервые после того злополучного бала, Элина разом всё поняла. Ей хватило одного колючего взгляда, полного презрения и самоуверенности. Он виновен во всём. И он не сожалел. Тогда же между ними выросла непреодолимая стена. Севериан тоже умел читать её мысли, и ни с чем не спутал бы разочарования.

Избегая его, Элина отдалялась и от всего остального «квартета». После долгий разлуки те словно вошли в симбиоз и уже не представляли друг друга по отдельности. Это не удивляло, скорее, заставляло тоскливо смотреть вслед. Она навсегда останется для них новенькой и никогда – подругой.

Глубоко погрязнув в этом противостоянии, только спустя долгую неделю Элина осознала, что не одна занималась «прятками». Всякий раз стоило зайти в «Люмьер», Демьян отводил взгляд. Стоило поздороваться, он сбегал, открещиваясь репетициями у Давида или вечерними занятиями или чем-угодно, лишь бы не быть здесь с ней. Ребята хмуро пожимали плечами и старались не обидеть, не давать точных ответов. Только Элина понимала и без слов.

Вместо того чтобы разобраться во всём, попытаться собрать осколки хрустальной туфельки воедино, ею завладело смирение. Какая разница? Рано или поздно это должно было случиться. Рано или поздно она оттолкнула бы их от себя.

Так Элина перестала ходить в кафе. Лишь изредка, сверяясь с чужим расписанием, забегала горячно благодарить Кассиана и ухватить кусочек родного черничного торта. Как могла она забыть и оставить ту странную доброту, безвозмездную и искреннюю. Этим он и славился – легко располагал людей к себе и распознавал их проблемы. Он знал всех, и все знали его.

Одиночество оставалось её верным, самым преданным другом.

Как могла поверить, что живёт не зря, что нашла своё место и своих людей? Ещё и месяца не прошло. Наивная, доверчивая Эля, вцепившаяся в розовые очки, как единственное спасение. Как теперь вынимать осколки из кровоточащих глаз?

***

Пятничным утром весь второй класс с буковкой «А» собрался в актовом зале. Не выспавшиеся, они развалились в мягких креслах, а кто-то даже умудрялся урвать не доставшиеся крохи сна. Новый урок с названием «Основы взаимоотношений» должна была вести Агния Гурьевна – знакомая и незнакомая одновременно. Многие знали её шапочно, ведь та руководила кружками вязания и декора.

– Странно, что приставили к нам так рано. Обычно ведь она у старшеклассников разгрузочные предметы ведёт?

– Да потому что боятся, что нас закроют и переаттестовывать будут. Вот и ускоряют процесс.

– Не знаю, не знаю. Мне кажется, дело как раз в Голубке. Слухи ходят это личная инициатива.

– Бред. Нагрузки ей что ли мало? Не, тут Трофимыч со своими белыми воротничками замешан, я тебе говорю.

Ещё до начала занятия появились сотни теорий. Элину же больше насторожило место, где всё проходило. Неужели снова будет что-то отличное от лекций и письменных работ? Сама не заметила, как стала ходить кругами.

И вот прозвенел колокол. Учительницы так и не было. Минуту, две, пять. Поднялся гвалт. Опоздания здесь считались редкостью. Всё же то пансионат, а не простая школа, где и пробки, и детей в садик отвести, и к завучу забежать прямо сейчас и срочно. К такому относились строже и скорее жаловались, чем радовались.

– Я бы успел чай допить!

– А я бы поспать.

Но спустя десять минут дверь, наконец-то, распахнулась.

– Ох, простите, простите! Представьте себе: проспала, – учительница громко засмеялась, на ходу сбрасывая платок и накидку. – Кто-то стащил наш будильник прямо через окно! Ума не приложу, как додумались! Очень надеюсь, что виновников среди вас нет, а иначе…