– Давайте ближе к теме. Не хотелось бы здесь заночевать, – оборвал Терций, – Кассиан вряд ли оценит.

– За определённую плату он ещё и кофе наливать будет. И не только кофе, – знающи возразил Измагард, похлопав себя по отнюдь не пустому карману.

– Итак.

На мгновение повисла пауза.

– Я считаю на Знаменских можно не рассчитывать, – первым начал Севериан, не видя в других особого энтузиазма. – Сейчас они стали всем резко нужны, и потому на подобные странные запросы скорее вызовут охрану, чем решат послушать.

– Я с ними вообще не особо знаком, – как будто даже стыдясь, признался Измагард.

– Ты, величайший пустомеля, не завёл столь полезного знакомства? – никак не мог упустить возможности подтрунить. – Всё, старость не за горами. Теряешь хватку…

– Кажется, у меня есть идея, – Аврелий, наконец, отложил блокнот и вернулся в реальность. – Оксана Залесская у нашей пьесы что-то вроде продюсера-инвестора. Именно с её милости я и ходил к Повинскому. А ещё именно она созвала кучу важных шишек поглазеть на наши потуги. Поэтому я могу пригласить её – на прогон или консультацию. Но, скажу сразу, она любит переносить и откладывать, поэтому процесс может затянуться.

– Что ж ты раньше молчал! Меня тут уже унижать стали, – якобы разобиделся Измагард.

– Мы можем соврать, что репетируем, а сами проведём настоящий обряд, – озарился Демьян. – Ты, например, захотел добавить новую сцену. А её позвать на каникулы, чтобы труппа разбежалась.

– Звучит как план, – Аврелий кивнул, соглашаясь.

– Таким образом, – Терций решил подвести итоги их съезда и партсобрания: – Аврелий занимается Залесской. Измагард полагаю всеми от Морены, лишь бы достать кого-нибудь. Дёма берётся за Аврору. Аделина просто зовёт Зарницких, и они прибегают за ней хоть на край света. Бельскую и (?) тогда Севериан…

– Вряд ли они захотят со мной общаться. После всего.

– А ты попробуй, – не отступил от своего, настоял требовательно. – Ведь любого из нас ещё меньше слушать будут.

На это возразить уже было нечем.

– Тогда решено? – хлопнул в ладони Демьян. – Главное не переусердствуйте. До дня икс время ещё есть. Пусть и немного. А нам с тобой, Эля, предстоит выверить все клятвы и от и до выучить последовательность ритуала.

– Почему это только вам двоим? – встрепенулся Севериан, уставившись пристально. – Я здесь тоже не последнюю роль играю. Так ведь?

– Не ты ли мне говорил, что ни в чём участвовать не собираешься. А тем более помогать. Якобы сам со всем справишься.

Не дрогнув ни единым мускулом, он ответил:

– То было вчера. А сегодня ты выведал ритуал, пусть и сомнительный.

Элина только и успела заметить, как Измагард во всю ей подмигивал и многозначительно улыбался, а ребята уже договорились и свернули на обсуждение треклятое эссе. Конец света концом света, а домашнюю работу никто не отменял.

– Мы можем поговорить? Наедине.

Спустя пару дней к Элине после занятий подошёл Севериан. Обычно они теперь проводили время в библиотеке, расшифровывая или заучивая слова клятвы Восьми. Демьян делал основную работу, ведь, честно говоря, от Элины в таком не было толка – прежде чем разберётся в основах, уже и зима кончится.

– Что-то случилось? – первым делом всегда думала о плохом.

Но Севериан не ответил. Проследив, чтобы за ними никто не увязался, он схватил её за руку и потянул куда-то вверх по лестнице. Элина не сопротивлялась. Что-то в чужом недовольстве и сжатой челюсти было нового. Добравшись до последнего этажа, Севериан вытащил ключ и отворил кабинет. Кажется, это была художественная мастерская – вместо парт стояли неразобранные мольберты, а в отдельном углу пряталось нагромождение холстов. Солнечный свет залил комнату со всех сторон. В таком месте совсем не хотелось вести серьёзных разговоров. Скорее танцевать и слушать музыку, наслаждаться свободой и молодостью, говорить об искусстве и философии.

– Я поговорил с Лилей.

Раздалось в конце концов. Они всячески старались избегать взглядов и почти осязаемой неловкости. Но даже разойдясь по разным углам, их как магнитом тянуло друг к другу. Не прошло и минуты, как вдвоём пристроились у окошка и тёплой батареи, готовые даже в собственных мыслях доказывать, что во всём виноваты холода и колючее завывание ветра.

– И что она ответила? Надеюсь, не попросила тебя в рабство, – пыталась выдать беспокойство за шутку.

– Я ей больше не нужен, не интересен, – и на выдохе напряжённо выдал: – Ей нужна ты.

Элина улыбнулась, не веря, и спросила ещё раз:

– Я? Ты точно уверен?

– Точно.

От тона стало ясно – лучше бы это было неправдой. Улыбка спала. Ничего хорошего не сулит.

– Зачем ей я?

– Не знаю. Но могу догадаться, – он прислонился к стене и впервые за долгое-долгое время открыто посмотрел в глаза. – После того, что было на вечеринке Измагарда, она хочет отомстить. А главной виновницей своих бед почему-то считает тебя.

Элина хмыкнула. Очевидно «почему». Всё лежало на поверхности.

– Можно понять. С моим появлением всё пошло по наклонной. Не только у неё, – уловив недовольство во льдистом взгляде, быстро исправилась. – Но выбора-то и нет. Я должна согласиться.

О, лучше бы она молчала. Севериан как с цепи сорвался и перешёл на крик.

– Да когда же до тебя дойдёт?! А если она унижать будет, бить, издеваться? Если скажет раздеться и весь день простоять на морозе? А если прикажет украсть что-нибудь или даже убить?

– У всего есть предел, – настояла Элина, но от его напора внутри всё задрожало в испуге. – Лиля ведь не монстр какой. К тому же это единственный вариант…

– На который ты можешь сказать «нет»! С чего решила, что постоянно должна жертвовать? Найдём другие…

Не желая слушать, Элина закачала головой и отчеканила:

– Давай не будем заводить этот разговор опять.

– О, ну конечно, прекрасно, – он всплеснул руками. – Знаешь, что? Поступай, как хочешь. Только не прибегай потом в слезах и не жалуйся. Если так нравится страдать и истязать себя, пожалуйста!

Ей самой стало тошно.

– Нет, не нравится! Мне не нравится! Но не всегда можно сказать «нет, я не хочу». Тебе ли не знать! Долг, честь звучат благородно, да только плевать на них! Я о вас забочусь!

– Никто тебя не просил…

– А о таком надо просить? Каждый столько сделал для меня, я обязана ответить тем же. Хоть в чём-то побыть полезной. Как-будто есть время на мои «да» и «нет», как будто мы не потеряли из-за моих страхов бесконечно многое…

Руки затряслись, и она спрятала их в карманы. Слабая. Всегда останется слабой. Он ведь прав. Роль жертвы её любимая маска – привычная и понятная.

– Я знаю, что буквально заставила тебя ввязаться во всё это. Поставила на кон отношения с друзьями. Подставила, – изо дня в день Элина чувствовала нависшие над головой тучи, стоило им хоть лишний раз пересечься. – Я никогда не спрашивала, какие у тебя планы. Чего ты хочешь. Просто брала и делала. Знаю, ты меня уже и видеть не можешь, так надоела. Поэтому не собираюсь и дальше заставлять возиться как с маленькой девочкой. Я справлюсь. Всегда справлялась.

Какая же наглая ложь…

– Ага, – за спокойствием пряталась буря. – Значит, ты предлагаешь мне сейчас взять и сбежать? Оставить всё на тебе, и просто дожидаться дня Х?

– Если ты этого хочешь, – кивнула.

– Вот значит каким меня видишь, – не сдержавшись, он подошёл ближе, почти вплотную. – Трусом, бегущим от малейшей опасностей. Трусом, оставляющим друзей позади. Обычным трусом!

– Но я не это имела в виду! – её черёд был хватать и оправдываться. – Разве трус пошёл бы за мной на полунощные земли? Спас бы?

– Как раз трус бы и пошёл, – что-то поменялось: не то атмосфера вокруг, не то сам Севериан. – Давно пора признать. После того, как Далемир ушёл, как наш с ним уговор сработал, я совсем потерялся. Не знал, что делать. Если верить ему – всё хорошо, и он сделает только лучше. Если верить тебе – мир в опасности. Конечно, выбор очевиден. Далемир, с которым мы с детства вместе, который защищал и спасал десятки раз, который, в конце концов, мой предок, или…ты.