Он стал задыхаться, а вместе с ним кажется и сама Элина. Умереть? Как часто она думала о смерти, как часто готова была пожертвовать собой, и даже не подозревала, что где-то там её мечта исполнилась. Хотела ли та она умереть? Глупый вопрос! А сама сейчас хочешь?

Элина постаралась совладать с собой. Что это меняет? Разве может отступить? Послать кого-то вместо себя, хотя, казалось, самими звёздами, треклятыми Богами начертана эта битва? Нет уж.

– Я понимаю. Правда, – улыбнулась, – но не могу просто взять и уйти. Поставить себя выше вас всех и бросить, оставить. Я буду драться. Как каждый из нас.

Демьяну не понравились эти слова. Глаза его покраснели. Элина хотела отстраниться, но он, наоборот, притянул ещё ближе, нос к носу. В другой день она бы сгорела со стыда и потом ещё долго обдумывала, вспоминала этот момент – «как близко мы были!». Но не сегодня. Никогда ещё не ощущала себя столь загнанной в угол. Внутри боролись два желания: поддаться ему или наоборот сражаться.

А затем всё стало ещё хуже.

Сложнее.

Нахмурившись, он вдруг наклонился ближе, и Элина ощутила горячие губы на своих. Это продлилось всего мгновение, но хватило настолько, чтобы забыть, как дышать и как думать. Поцелуи, как крылья бабочек, переместились с губ на щёки, с щёк на нос и ресницы.

Меж тем он стал шептать горячечно:

– В том будущем мы были вместе. Я признался тебе на балу, одним из самых глупых способов – довёл до слёз. Каким же придурком был, абсолютно-абсолютно тебя не достойным. Как вообще ответила взаимностью? Но как же мало у нас было времени! Мы старались, как могли, помочь с этими божьими делами, найти выход, но оказались бесполезны. И ты!.. Ты, конечно же, в первых рядах согласилась пожертвовать собой. Единственный выход, кто если не я, да?

Демьян плакал. Пара капель сорвалась вниз. О, ей ли не знать, как тяжело хранить секреты рядом с сердцем. Так глубоко, что ни один солнечный луч не достанет.

– Прости, – Элина обвила его шею руками, – прости, что пришлось так долго нести эту ношу в одиночку. Ради меня. Теперь мы обо всём знаем, и тебе не нужно сдерживаться. Поплачь.

Он сомкнул ладони у неё за спиной, носом уткнулся в воротник. В одном этом объятии читалось простое желание – схватить покрепче и унести подальше от горестей и бед.

В то время Элина продолжила:

– Но Дёма, разве ты уже не сделал достаточно? Ведь я не та Элина, которую ты поклялся спасать и защищать. Я другая. А значит, ничего не случится.

Он вздрогнул и отстранился от неё, лишь за тем, чтобы посмотреть в глаза с ещё большим отчаянием и, казалось, неуместной нежностью.

– Ты любишь черничный пирог, любишь рок и инди. Музыка была ничем, пока не появился Женя и не научил по-настоящему слышать и слушать. Ты терпеть не можешь дарить подарки, но ещё больше их получать, ведь всегда притворяешься, лишь бы никого не обидеть. Когда сильно смеёшься, ты не замечаешь, как хлопаешь в ладоши. А твоя дурная привычка? Читать чужие эмоции по лицу и глазам. Вот только дедукция не всегда права, а ты успеваешь надумала десятки тысяч глупостей. Я могу продолжать бесконечно! Так скажи же мне. Разве не прав? Для меня ты – это всегда ты, какой бы и где ни была.

Ещё никогда она не получала столько любви, столько теплоты. Даже от Жени. Могла ли представить? Разве достойна этого? После стольких ошибок, ссор, глупостей – неужели есть шанс? Неужели замухрышка Эля, дурочка Эля, бесталанная обуза и ошибка мирозданья заслужила такой любви? Но почему должна была узнать об этом только сейчас? Почему прежде им нужно разорвать себя в клочья, чтобы признаться?

– Прости меня…

Не успела договорить, а Демьяну и этого хватило. Он буквально упал на колени перед ней, задрал голову и умоляюще шептал:

– Пожалуйста, ради меня. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Элину прошибло стыдом. Как всё могло зайти так далеко? Она опустилась рядом, обнимая отчаянно.

– Я не могу. Не могу, – и попыталась смягчить, хотя понимала, как грубо сейчас отшила. – Просто скажи, чего нужно бояться и ни за что не трогать и не подходить.

Он обречённо смотрел на неё. Никак не мог прийти к решению. Никак не мог отпустить её снова.

– Может просто пойдёшь с нами? – подал вдруг голос Севериан, видимо в конец устав от «душещипательной» картины. – Будешь везде ходить за ней и охранять?

– Как будто в тот раз я её бросил, – ответил холодно.

– А сейчас у тебя преимущество! – всплеснул руками, крайне раздраженный. – И вообще, хватит сопли мотать. Умрёт и умрёт. У нас нет времени.

Неизвестно какими силами Демьян смог удержаться: Элина видела, как всё в нём требует драки и крови. Севериану стоило быть осторожнее со словами – невозможно и нереально. Не умеет держать язык за зубами. Но тогда Элина и сама добавила:

– Он прав. Нам нужно идти.

*******

Это место Элина видела во снах. По началу просыпаясь посреди ночи в холодном поту, она мгновенно забывала обо всём. Но чем чаще повторялись кошмары, тем чётче отпечатывался в памяти образ Зеркального Зала. Сотни отражений, искажённых форм и лиц вели за собой. Здесь не было окон. Зайдя внутрь, ты уже не найдёшь выхода. Окажешься заперт навсегда.

Элина уже знала главный секрет этого места. Начало – это конец. Конец – это начало. Если будешь искать выход, никогда не найдёшь вход. Это место сводит с ума, и самый простой способ остаться – поддаться ему.

Будущее – это прошлое. Жизнь – это смерть.

Чем дольше смотришь в зеркала, тем сильнее тонешь, падаешь, растворяешься…

Прежде чем они захотели бы переступить порог, Демьян предостерёг:

– Только вы вдвоём сможете попасть внутрь. Никто из нас не приглашён. Но есть лазейка. Мы воспользовались ею в прошлый раз. Одно из зеркал ненастоящее. За ним комната управления, где нужно нажать рычаг и экстренно открыть дверь.

На словах всё казалось легко и просто. Но стоило переступить порог и остаться один на один с бесконечными отражениями, как уверенность поутихла. На полу раскиданы в разные стороны лежали тела, окровавленные и обезображенные до неузнаваемости. Их было двенадцать, и все ученики. Над одним из них склонился тёмный силуэт и методично собирал кровь в серебренную чашу.

Это был Далемир.

Элина легко узнала его по снам и видениям. Сейчас он выглядел едва на восемнадцать. Точно как в тот последний день на озере Равноденствия. Без всякой скорби и сожаления, которая, казалось, въелась с годами.

И тем не менее не стоит забывать – перед ними Бог. Тот, чьи силы они хранят и используют.

Он опасен.

– Неужели гости? А я уж заждался, – поднявшись во весь рост, он обтер руки о чёрный кафтан. – Давненько не виделись, Севериан. Смотрю, передумал-таки. Решил не стоять в стороне?

– Мы здесь, чтобы остановить тебя.

В боевой готовности Севериан призвал меч и не сводил глаз с Далемира, готовый любое лишнее движение назвать поводом. Элина же в свою очередь наоборот обводила взглядом комнату и искала «фальшивое» зеркало. Она пообещала Дёме выбраться, и меньше всего хотела подвести сейчас.

– Похвально-похвально, – тот усмехнулся. – Да только кажется, уже слишком поздно. Скоро от этого мира ничего не останется.

– Это мы ещё посмотрим! – прорычал Севериан и замахнулся мечом.

Далемир не испугался и даже не дёрнулся. Он вёл свою игру, где рассчитал всё от и до.

– Ах, бедные наивные дети. Готов поспорить, вы и не догадываетесь, за что на самом деле сражаетесь, какие ставки поставлены на кон. В большой игре вы просто куклы, безвольные детские игрушки, только в мечтах на что-то способные.

Элина думала, что меч пройдёт сквозь него, как если бы был призраком: пустым и бесплотным. Но лезвие легко изрезало плечо, вспороло ткань и кожу. Темным пятном потекла кровь.

– Мне-то думалось ты посмышлёнее, – глумливо начал Далемир, упиваясь своей силой и властью. – Хоть всади кол в сердце, от меня уже не избавишься. Я готов к переходу.

И, прежде чем успели понять, он одним мощным ударом отбросил Севериана от себя. Чёрный меч мелькнул молнией, и также быстро скрылся вновь. Куда им тягаться с ним?