Ленайа стояла на решётчатом полу и смотрела на всё так, словно видела впервые. К ней вернулось глубокое дыхание, а халат стал тесным от колотившего сердца. Оглянувшись назад, она поняла, что только чудом смогла выйти сухой из...

- Что это за место? - Робко спросила она, рассматривая разноцветные переплетения труб, жидкость из которых вываливалась в огромную чашу внизу, - Что здесь делают?

Бэккарт бросил взгляд на месиво за краем моста.

- Гель поступает оттуда, - он указал куда-то наверх, - проходит по трубам, - он обвёл пальцем движущуюся картину, - и стекает в эту ёмкость, - и его палец остановился на бетонной чаше, в которую они чуть было не упали.

Ленайа нахмурилась, но Бэккарт не обратил на это внимания и вновь потащил её за руку, стуча по железным прутьям своими ботинками.

- Нужно возвращаться, пока нас не хватились, - сказал он.

- Нам здорово влетит, если узнают, где мы были, - беспокойно сказала Ленайа.

- Думаю, что мы на верном пути, - сказал Бэккарт, уверенно продолжая шаг, и от этих слов Ленайа начала переживать ещё больше.

- Ты что, не знаешь, как нам вернуться? - Спросила она.

- На этом этапе схема была очень приблизительной, - совершенно спокойно сказал Бэккарт.

Ленайе хотелось остановиться и поразмыслить, но подгоняло тревожное ощущение того, что симбионт прямо сейчас где-то там искал её и не мог найти.

Они дошли до двери, которую нужно было открывать руками. Такие Ленайа видела разве что в иллюстрациях сказок. На двери было написано «Вход только для зарегистрированных пользователей». Бэккарт надавил на ручку, шириной во всю дверь и толкнул её вглубь.

С косяков посыпалась пыль, из открывшегося коридора ударил привычный жёсткий свет, от которого Ленайа прищурилась и, привыкнув, стала по обычаю смотреть наполовину прикрытыми глазами.

- Пошли! - Сказал Бэккарт.

Не выпуская её руки, он направился по светлому коридору, поглядывая то в одну сторону, то в другую. С обеих сторон стены были разрезаны защитными окнами, сквозь которые можно было наблюдать за процессами снаружи. Ленайа сразу поняла, что стёкла защитные, так как сквозь них не проникали звуки, и всё происходящее за ними воспринималось лишь как трансляция. По левую руку можно было наблюдать, как гигантские поршни невероятных размеров двигателей искривлялись и возвращались в исходное положение в железном танце, не в силах вырваться за пределы своего технологического процесса. С другой стороны, работало множество прессов и конвейеров, через которые проходили детали, назначение которых было сложно определить и которые Ленайа не смогла бы применить в обычной жизни. Величественность этих машин впечатляла, и с трудом можно было поверить в то, что всё это сделали такие же люди, как и она сама.

- Смотри! - Воскликнул Бэккарт, открывая единственную дверь, к которой и вёл коридор.

Просторное помещение встретило их сотнями глаз. Именно такое впечатление произвели на Ленайу бесконечные экраны, каждый из которых транслировал изображения с камер в отсеках, в которых она никогда не бывала. И, если судить по тому, что картинка не повторялась ни на одной из проекций, эти камеры были расположены в тысячах или даже сотнях тысяч кают, кабинетов, коридоров, залов и прочих помещений.

На многих экранах можно было наблюдать людей. Кто-то из них приводил в действие громоздкие станки, кто-то колотил молотом по раскалённому железу, кто-то сосредоточенно возился с невидимыми деталями, вооружившись ювелирным моноклем, кто-то работал над процедурами, которые казались Ленайе схожими с теми, какими занималась она, кто-то спал, а кто-то просто неподвижно сидел в своих каютах в окружении фиолетовой ряби на экранах.

Внимание Ленайи привлекли те экраны, на которых обстановка и интерьер отличались от привычных. На некоторых из них можно было наблюдать людей преклонного возраста, детей различных возрастов и даже младенцев. Пожилые люди в основном были увлечены трансляцией. Находясь в группе, каждый из них увлечённо смотрел на поток информации, который отображался на экранах лишь помехами. Подрастающие дети по большей части были изолированы друг от друга по своим каютам, в то время как малыши напротив — барахтались в бесчисленных пластиковых ванночках и занимали целые секторы. В любом случае, столько людей, пусть даже и на экранах, Ленайе ещё не приходилось видеть.

Бэккарт споткнулся обо что-то. Это был рельс, который тянулся вдоль всех этих экранов, поднимался на более высокие уровни и спиралью заплетался под потолком, где проекции продолжали своё наблюдение с той же статичностью, что и здесь, внизу.

- Нам нельзя здесь находиться, - с опаской произнесла Ленайа, оторвавшись от экранов и окинув взглядом испещрённые чьими-то жизнями просторы этого грандиозного ангара.

- Это не подвергается никакому сомнению, - согласился Бэккарт, чьи глаза бегали по экранам, жадно выхватывая всё то, чего невозможно было увидеть в обыденной жизни, - пойдём отсюда.

Он покрутил головой, но куда бы он не смотрел, везде взгляд сталкивался с экранами, которые не давали сориентироваться, транслируя пространства чужих помещений.

- Туда! - Наконец сказал Бэккарт, указав в сторону рельса, который скрывался в глубине изображений.

- А почему, например, не вон туда? - Спросила Ленайа, имея в виду другой конец рельса, который уходил в противоположную сторону.

- Хорошо! Пойдём туда! - Тут же отреагировал Бэккарт и повёл её мимо экранов.

Чем дальше они углублялись, тем больше Ленайа беспокоилась, что они идут не тем путём. Возможно, стоило пойти не налево, а направо у того поворота, а, может быть, нужно было начать привлекать внимание, барабаня стилосом по рельсу, а то и вовсе остаться на мосте и подождать, пока всё не разрешилось бы само собой. Ленайа знала, что сейчас у них просто не было выхода, кроме как идти наугад куда-то вперёд в надежде выйти к знакомым местам, но отчего-то она шла за Бэккартом совсем не поэтому...

Она попыталась разобраться в этом неправильном чувстве, но никак не могла, словно ей просто было неизвестна эта причина, которая отказывалась поддаваться анализу.

- Глядя на всё это, у тебя не возникает вопросов? - Спросил Бэккарт.

- Всё это сделано для блага людей и системы, - ответила Ленайа.

Ей вдруг подумалось, что она отвечает Бэккарту также, как ей отвечает симбионт.

- Возможно, это и так, - сказал Бэккарт, - но неужели тебя не мучит самый главный вопрос?

Ленайа не мучилась вопросами. Она расщепляла их ещё на той стадии, пока они не успевали сформироваться. Она поступала так всегда. Но, почему-то, сейчас ей хотелось позволить им родиться.

- Что за главный вопрос? - Спросила она.

- Ты шутишь? - Широко улыбнулся Бэккарт, обернувшись, но, увидев как она хмурится, принял серьёзное выражение лица, - ну конечно нет.

Он обвёл рукой вокруг себя, показывая то ли на экраны, то ли на конструкцию ангара, то ли ещё на что-то, чего Ленайа никак не могла увидеть.

- Я не могу к этому привыкнуть, - сказал Бэккарт, - хоть я и не помню других времён. Я смотрю на всё и не могу избавиться от ощущения, что ничего не вижу. Какая-то пустота за декорациями, в которых мы существуем.

Экраны продолжали следить за сотнями людей, увлечённых своими делами. Ленайа смотрела на них и ощущала некоторый стыд за возможность подсматривать. Потом это чувство сменилось другим — чувством, ведь всё это время она точно также была под чьим-то наблюдением.

- Представь себе, - продолжал Бэккарт, - что то, что мы знаем, лишь видимость того, что на самом деле существует. Просто представь. Человечество оказалось на грани вымирания в тот момент, когда вторженцы пришли в нашу жизнь, и только благодаря суперкомпьютеру, искусственному интеллекту, который создал человек, всё разрешилось наилучшим образом. Человек и машина заключили соглашение о равноправии, и только благодаря этому вторженцы были побеждены, а человечество продолжило существовать в союзе с системой. Люди пожертвовали своими амбициями, своей волей — всё ради того, чтобы жизнь продолжалась.