- Ты не должна сдаваться...

- Ты же не знаешь, можно ли вообще до неё добраться... Что, если мы все ошиблись?

- Будь сильной! - Сказал Бэккарт.

Бёрн была удивлена услышать эту фразу.

- Что?.. - Спросила она, слегка нахмурив брови, но скорее от недоумения, - откуда...

На этот раз Бэккарт посмотрел на неё спокойно и сказал:

- Всё дело в том, что у меня есть дар. Я никогда и ни в чём не ошибаюсь!

Бэккарт сказал это так, словно это была непреложная истина, а вовсе не способ успокоить её. Он был уверен в своих словах. И для неё они прозвучали как нельзя вовремя.

- Да, - сказала она, - я тебе верю.

По её щеке всё же пробежалась слеза, прочертив дорожку на пыльной коже. Ей нелегко дались эти слова, как и решение вновь кому-то довериться. И она никак не могла быть готовой к тому, что они собирались сделать.

- Только обещай мне, - сказала она, - обещай, что всё это скоро закончится!

Бэккарт кивнул. Он не хотел затягивать с разговорами. И Бёрнедит кивнула ему в ответ.

- Давай, - согласилась она.

И Бэккарт потянул на себя штырь, торчащий в её плече.

Бёрн не сдержалась и застонала, процедив крик сквозь зубы. Поначалу показалось, что осколок начал выходить, но потом Бэккарт понял, что это поднималось тело Бёрнедит, не желавшее расставаться с тем, что причиняло ей боль. Тогда Бэккарт попробовал сделать движение более резким, но не добился результата. Вместо этого Бёрн разразилась воплем.

Бэккарта кольнуло от этого её тоскливого и в какой-то степени негодующего крика, и хотел было даже остановиться и выбросить всё из рук, чтобы не причинять ей мучений.

- Да не будь ты тряпкой! - Взбешённо крикнула Бёрн.

Бэккарт был готов зареветь и сам. Он оторвал одну руку от прутка и поменял позу. Затем он поставил колено на грудь девушки, таким образом прижав тело Бернедит к полу.

- А-а-а-а-а-а-а-а-а...

Применение силы дало плоды. Бэккарт почувствовал неприятное трение, словно вытаскивал из земли растение, которое цеплялось за жизнь рвущимися корнями. Одежда Бёрн раздиралась прямо на глазах, и вместе с выходящим наружу потемневшим от крови штырём, из раны хлестнула кровь. На зазубринах висели куски одежды и окровавленной плоти с тягучими каплями. Останавливаться было нельзя. Бэккарт отстранял Бёрнедит одной рукой, а другой вытаскивал и вытаскивал прозрачный обломок.

- А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Бёрнедит вцепилась в его руку и начала царапать. Она себя не контролировала. Этот момент показался ему вечностью с той только разницей, что вечность — прекрасна.

Когда осколок в руке начал раскачиваться, Бэккарт понял, что дело сделано. Он на всякий случай поднял его повыше, оценивая вес и дальность от раны, а затем швырнул его в груду обломков.

Бёрнедит начала кашлять и, как казалось, задыхаться от того, что ей не хватало воздуха. Кровь хлестнула из раны и Бёрнедит начала вся извиваться. Этого Бэккарт не мог ей позволить, поэтому он прижал её к полу ещё сильнее, подсунув под ладонь несколько лоскутов своей рубашки. Пальцы стали липкими, густая жидкость выступала из раны, пропитывала ткань, его руки, но поначалу не желала останавливаться. Бэккарт схватил ещё горсть лоскутов и придавил их к ране, заставив при этом тело содрогнуться под ним. Однако дело, как казалось, пошло в нужное русло: кровь прекращала выступать с таким напором, как это было всего несколько секунд назад. Значит, это работало! Это внушило Бэккарту уверенности.

Следом он нащупал оторванный рукав, который положил конечно же дальше прочих тряпок.

- Подними руку, - сказал он и, не дожидаясь ответа, поддел под руку Бёрнедит рукав, чтобы изобразить какое-то подобие перевязки.

После того, как Бэккарт затянул узел, Бёрнедит лежала некоторое время не двигаясь, словно устала до беспамятства. Ей естественно было больно. Но дышала она ровнее. Сделав несколько несмелых глубоких вдохов, она наконец сказала:

- Если ты когда-нибудь ещё пригласишь меня на свою вечеринку, не удивляйся, что я не приду.

Бэккарт исступлённо посмотрел на неё. Она выглядела бледной, волосы растрёпаны, а лицо перемазано в слезах и грязи. Все его руки были в крови, и он никогда не ощущал себя столь отвратительно. И всё же, хоть это и вышло немного неловко, он засмеялся. Бёрнедит тоже улыбнулась, но насладиться шуткой ей помешал приступ острой боли, которая накатывала с новой силой.

В то же мгновение взгляд Бёрн направился куда-то в сторону, за его плечо, и это явно не означало ничего хорошего. Бэккарт обернулся и увидел, как над обломками, поднимались роботы. Неисправные так и продолжали лежать среди обломков, что говорило о том, что их уже ничто не поднимет. Но вот те, что бросались искрами, хлопали вывалившимися локаторами и кружились в воздухе, похоже, постепенно возвращались к работе. С них ссыпалась пыль, так как ни один из них не мог пока контролировать себя в полной мере, раскачиваясь в воздухе, словно ёлочные игрушки. Красный свет тускло отражался в их линзах.

- Ресинхронизация, - раздался железный женский голос, который не имел ничего общего с приятными сахарными интонациями того, что преследовал их до этого момента.

- Я предупреждала вас, - слабо донеслось из рации Бёрн с нотками печали от своей правоты.

Свет начал моргать.

- Время вышло, - сказала Бёрнедит и попыталась встать, но отчего-то у неё не получилось это сделать, - ты вытащил штырь, теперь давай убираться отсюда!

- Подожди, - сказал Бэккарт и посмотрел на неё с плохими новостями, - это был первый.

ГЛАВА 8.4

КАК НАСТОЯЩИЕ

Туда, где хуже всего

Ленайа открыла глаза. Никакого «вокруг» не существовало. Была лишь темнота. Стоило ли держать глаза открытыми, или нет, всё равно совершенно ничего не было видно. Абсолютно ничего.

Несмотря на то, что тело ломило, левая рука едва двигалась из-за ушиба, а ног она пока не чувствовала, именно темнота приносила ей наибольший дискомфорт. В ней она чувствовала себя беззащитной жертвой, запертой в клетке на потеху незримым наблюдателям. Возможно, для людей страх темноты был связан с эволюционными процессами, которые воспитали боязнь агрессивной среды. Ведь, не обладая достаточными адаптивными навыками, находиться в центре внимания хищников и даже не знать об этом было действительно не выгодно для выживания, но для неё тьма означала нечто большее. Это было очень гадкое чувство, от него хотелось как можно скорее убежать.

Она попыталась вспомнить, что произошло, но ничего не помнила после того, как лопнула прозрачная камера. Она не могла определить, где она, и как сюда попала.

- Здесь есть кто-нибудь? - С надеждой в голосе спросила она.

Никто не отозвался. И, возможно, это не было хорошим знаком. Как знать, быть может кто-то лежал совсем рядом и ему требовалась её помощь, но никто не подал никаких признаков жизни. Итак, она не знала, где находилась, она была одна, и вокруг было темно. Худшие кошмары начинались именно так...

Эта мысль обеспокоила её.

- Эй! - Позвала она.

В ответ на это издалека сверху начал доноситься протяжный звук. Он начался как завывание койота, но растянулся так надолго, что со временем превратился в непрерывный писк открывающейся скрипучей двери, которая никак не могла открыться до конца. Звук менял тон, становился то тоньше, то более насыщенным, но постоянно тихим, далёким и тоскливым.

Не давая воли эмоциям, Ленайа начала размышлять, в надежде, что это отвлечёт её от неприятных ощущений. Первая же мысль, которая её посетила – это то, что все они проиграли, и она уже находится внутри чьего-то кошмара и теперь всё будет ещё хуже, чем когда-либо было! Если это был ад, то ей предстояло вновь погрузиться в исследование кошмаров совершенно незнакомого человека. Вот только на этот раз она отдавала себе отчёт в том, кто она есть на самом деле и испытывала ряд побочных эффектов, таких как боль, железная крошка на зубах или боязнь не найти своих спутников и навсегда остаться в одиночестве в этом или каком-либо другом кошмарном месте. Возможно, это был апгрейд. Возможно всё это предвещало новую, неизвестную ей доселе планку ужаса.