- Что бы это ни было, - сказал он, - теперь это не может причинить нам вреда. Оно может только смотреть. Пусть смотрит!
Ленайу несколько обеспокоили эти слова.
- Как думаешь, кто это? - Осторожно спросила она.
- Всё изменилось, - сказал Бэккарт, смело направившись сквозь площадку, - если раньше всё существовало только для того, чтобы удержать тебя в этом кошмаре, то теперь всё сломалось. Я думаю, что ты уже победила...
Он направился сквозь чащу, отмахиваясь от тяжёлых лиан. На пути им начали встречаться перевёрнутые ограждения, за которыми вскоре показались высокие стены сказочного замка. Они были в меру высокими и в меру сказочными и явно уступали в размерах настоящему зданию с таким же количеством этажей. Поверить в то, что, войдя в этот замок, можно оказаться в волшебной стране, мог только ребёнок. Ленайа не поверила.
- Думаешь, я теперь волшебница? - Не скрывая иронии, спросила Ленайа.
- Вот именно! - Неожиданно поддержал Бэккарт, услышав в её словах что-то другое, - а, раз уж так вышло, что всё это создано для тебя, то именно ты вытащишь нас отсюда, потому что теперь управляешь всем этим.
Бэккарт немного подумал.
- Хотя и до этого, наверное, управляла...
Ленайа решила обдумать его слова, ведь она не чувствовала ничего такого, что могло бы позволить ей поверить в такую чушь. Ничего внутри неё не изменилось, кроме появившегося щемящего опустошения после всего того, что произошло. Также она наблюдала зловещие тучи, грозящие превратиться с минуту на минуту в ураган, и всё тот же город, что видела период назад. Хотя, по крайней мере, она теперь могла помнить.
Пройдя вдоль стены, Бэккарт чуть было не свалился в зигзагообразный бассейн. Поразительно, но в бассейне была вода. И, несмотря на то что она была прозрачная, а вся пыль осела на дне водоёма, запах застоявшегося болота не располагал к купаниям. К воде выходил помост, у которого стояла одна единственная люлька. По задумке аттракциона подобные лодочки должны были отвозить посетителей парка по извилистой водной дорожке прямиком в волшебное королевство, на внешние стены которого они натолкнулись. Но прочие кабины были либо потоплены, либо слонялись по простору бассейна, изредка сталкиваясь друг с другом у прерывистого фонтана в воде.
- Кабина не закреплена, - сказал Бэккарт, пододвигая ногой борт люльки к мосточку, - запрыгивай!
Ленайа взмахнула игрушкой и перешагнула на покачивающийся пол. Уверенности в ногах поубавилось, поэтому она быстро присела на сидение и придвинула к животу перекладину безопасности. Бэккарт оттолкнулся от моста, быстро перебежал на другой борт и, не дав люльке столкнуться с противоположным краем бассейна, скорректировал движение так, что шлюпка поплыла в сужающийся канал, с которого и должно было начинаться волшебное приключение. Впереди их ждала тёмная арка, по бокам которой стояли каменные фигуры. Что это были за персонажи, сказать было сложно. Ленайе даже пришла в голову мысль, что этих статуй здесь и вовсе не должно быть, так как выглядели они крайне пугающе для детей, которые решились бы погрузиться в атмосферу волшебства. Люлька спокойно приближалась ко входу аттракциона.
- И как же мне всем этим управлять? - Спросила Ленайа, заметно занервничав по мере приближения.
Бэккарт пожал плечами и продолжил смотреть вперёд.
- Хочу, чтобы всё заработало! - Сказала Ленайа громко.
Ничего не произошло. Ленайа немного смутилась от того, какую глупость она опять сделала, но Бэккарт никак не отреагировал. От этого ей стало немного спокойнее.
- Вот видишь, - сказала она, - что-то здесь не так. Если всё это сон, в котором я сплю, значит я должна была проснуться сразу, как только поняла это. Да и, к тому же, кто были эти четверо в капсулах?
- Я думаю, что они оказались здесь случайно, - единственное, что сказал Бэккарт, наблюдая за приближением тёмной арки, которая постепенно нависла над ними.
- Никто не может случайно забрести в чужой сон, - упрямо сказала Ленайа, - не бывает такого!
Бэккарт пробежался глазами по покрывающей их темноте и остановился взглядом на Ленайе.
- Теперь ты меня понимаешь, - сказал он, размышляя явно о чём-то другом.
Но Ленайа ничего не сказала и приняла трудное для себя решение, а именно никуда не торопиться и получше подумать обо всём случившемся. Иллюзий, что Бэккарт будет что-то разжёвывать или объяснять у неё не было.
Свет снаружи сюда не проникал, но внутри просторного тоннеля то и дело мерцало собственное освещение. Работало оно не так, как положено, но в слабых вспышках можно было разглядеть, что находилось вокруг. Над водой канала возвышались стенды, до которых было далеко, так что можно было не беспокоиться насчёт столкновения. Люлька плавно текла вместе с тёмными волнами вдоль различных инсталляций с большими фигурками сказочных жителей. Все они были примерно одного размера — в половину человеческого роста, но то, что они находились на возвышенности, делало их массивными и крупными. Кукольные тела застыли в нелепых позах, словно механизм, который двигал их, отключили в самый разгар представления, когда те изображали пляс или что-то в этом роде. Лица фигур были сделаны таким образом, что выглядели несколько мультипликационными, хотя, в то же время, в них оставалось очень много человеческого. Каждый из образов обладал своей индивидуальностью: у персонажа-девочки на голове красовалось индейское перо, мальчики в рабочих комбинезонах держали в руке по кирке, кто-то выделялся королевскими нарядами, а у кого-то были незнакомые национальные одежды. Они выглядели по-разному, но вместе с тем каждого из них объединяло одно лицо. Каждая группа фигур находилась на отдельном пьедестале и изображала сцены и сюжеты из сказочного быта в застывшей пляске. Серые декорации домиков, мельниц, деревьев, лесных храмов и далёких замков восходили к потолку, который венчал конец фантазии своей промышленной функциональностью. Механические манекены безжизненно смотрели на проплывающих мимо путников, закованные и обездвиженные.
Плавучая скорлупа петляла по коридору канала, открывая всё новые и новые сцены, как один похожие одна на другую.
- Я не могу выкинуть из головы эту четвёрку, - задумчиво произнёс Бэккарт, взгляд которого с интересом изучал застывшие лица кукол, - похоже, что мы увидели что-то такое, чего не должны были видеть. Ты права. Если мы находимся в твоём сне…
- А это не сон, - вставила Ленайа.
-… то мы никак не могли встретить других. Наверное, произошла какая-то ошибка, которая коснулась всех нас. Случилось что-то такое, отчего сны перемешались, и, похоже, началось всё это ещё до четвёрки. Возможно, из-за меня, в тот самый момент, когда я нашёл лазейку, когда я понял, как найти настоящую тебя. Я не знаю, как протекает время по ту и по эту сторону двери, поэтому мог многое пропустить. Но, если это действительно так, если я способствовал тому, что не только я смог воспользоваться лазейкой, если я запустил процесс, благодаря которому все, кто заключены в таких же кошмарах, смогут выбраться, значит, даже если в конце концов я получу по заслугам, я буду рад знать, что сделал всё это не зря.
Ленайа подумала.
- Но, ведь, мы не видели других людей до этого момента. Я никого не видела, пока не встретила тебя.
- Я думаю, - ответил Бэккарт, - что для каждого из нас уготовлен свой ад.
Шлюпка безмятежно выплыла на импровизированную площадь, по краям которой также были расставлены персонажи из сказок, о которых ни Ленайа, ни Бэккарт никогда не слышали. Ленайа в принципе ещё мало чего видела и о чём слышала, ведь память к ней не возвращалась, и она помнила только с того периода, в котором встретила Бэккарта. При этом у неё изредка мелькали представления о том, как что-то должно выглядеть, и о том, как что-то выглядеть не должно. Эти образы были настолько неуловимыми, что она не понимала их природу. В своих размышлениях она догадывалась, что, возможно, и эти представления о том, как выглядит «нормальная» жизнь принадлежали не ей. Бэкки. Странным казалось только то, что чувство опасности, страха и ужаса были ей знакомы хорошо, а вот чувства из той части, где должны были быть положительные воспоминания – ей не были доступны совсем. Это также наводило Ленайу на мысли о том, что, возможно, Бэккарт во многом прав, и что ему очень тяжело объяснять ей происходящее, предлагая только верить. И она верила. Ей это было нужно, и теперь уже, когда она начинала осознавать реальность представлений о хорошем, Ленайа не просто хотела добраться до обозначенного Бэккартом выхода – она этого жаждала.
