Ева уже собиралась сдаться, когда заметила доску, которая была не полностью прибита к окну с задней стороны гаража. Она потянула за нее пальцами. Та начала отходить дальше – ценой трех ногтей и занозы. Ева вытащила из кармана ключи и вместо пальцев воспользовалась ими, засунув под дерево и потянув получившийся рычаг так сильно, как только могла. Наконец, со скрипучим стоном доска оторвалась. Ева использовала ее в качестве клина для следующей, подсунув ее снизу и грубо двигая взад и вперед, пока сухая древесина не раскололась. Она услышала скрип, и после очередного усилия доска оторвалась, оставив только зазубренный край, торчащий поперек окна.

Оно было недостаточно большим, чтобы в него можно было пролезть, но с той стороны гаража светило солнце, и у Евы появилась возможность увидеть хоть что-нибудь сквозь мутное стекло. Прижавшись к зданию и прикрыв лицо ладонями, она заглянула внутрь.

Ева ахнула и отскочила назад.

За потрескавшимся и покрытым пылью стеклом она разглядела силуэт женщины.

Где-то позади нее в кустах шалфея послышался шорох. Змея, ускользая от солнца, нырнула под камень. Ева вновь подошла к гаражу и снова заглянула внутрь, несколько раз моргнув.

Вот она – женская фигура, закутанная в рваную льняную ткань… Но то была всего лишь старая парадная форма, теперь покрытая пылью и небрежностью, частично завешенная куском серой ткани. Ева приложила руки к стеклу и осмотрела остальную часть интерьера. Она разглядела картонные коробки, большие ведра, садовую лопату, сломанный стол и коробку с инструментами. Из-под деревянного молотка рядом с мусорной корзиной торчали плоскогубцы.

Обычный гаражный хлам.

Ева уже начала разворачиваться, когда ее взгляд уловил движение – солнце отразилось от какого-то предмета внутри здания. Она прищурилась, но не смогла ничего распознать, сплюнула, затем потерла грязное стекло блузкой и снова заглянула внутрь. Теперь она рассмотрела серебряную серьгу с камнями, яркую и новую среди старого хлама в гараже. Это мог быть аксессуар Флоры, подумала Ева, хотя он выглядел дорого и явно не в стиле латиноамериканки. Но что привлекло ее внимание больше, чем серьга, так это пятно на полу под ней. Темно-красная змея, которая, как и та рептилия, скользнула из светлой середины гаража куда-то под старый стол. Ей был знаком этот оттенок. Слишком знаком.

Кровь.

Она попятилась от здания. Внезапно остальные предметы в гараже приобрели более зловещий оттенок. Лопата. Плоскогубцы. Молоток. Ведра и мусорная корзина. Даже серьга. Она не узнала ее, но это могло быть что-то, что Келси купила во время своего путешествия по Соединенным Штатам. Похоже. Это был ее стиль и ее размер.

Ева посмотрела в сторону маленького красного домика. Теперь он тоже казался более зловещим – просто фасадом, маской для чего-то ужасного.

Она знала, что ей нужно было сделать.

К следующему утру погода прояснилась, но туман в моей голове усилился. Я зашла на почту. Верная своему слову, моя сестра прислала небольшую посылку. Внутри было короткое написанное от руки письмо, где содержались указания, как добраться до сейфа, и единственный бронзовый ключ. В конце нацарапана простая надпись:

«Скоро этого будет достаточно для нас обеих. Л.»

Я сунула ключ в бумажник и скомкала письмо. Лайза жила в мире фантазий, если думала, что все будет так просто.

В закусочной Мануэла наблюдала за мной таким оценивающим взглядом, который она приберегала для постоянных клиентов, которые выглядели так, будто прошлой ночью спали в портвейне. В то утро я проснулась с раскалывающейся головной болью, слюной, похожей на замазку, и кровоточащим носом. Быстрая проверка телефона показала, что я пропустила три входящих от Лайзы, но она не взяла трубку, когда я перезвонила.

– Ты можешь либо объяснить мне, почему наливаешь только половину сиропа в стаканы, либо пойти домой и немного отдохнуть. – Мануэла взяла маленький стеклянный кувшин и постучала по поверхности кончиком пурпурного ногтя. – Я не шучу.

Я устало улыбнулась ей.

– Плохо спала.

– Что происходит, Конни? Я ведь могла бы тебе помочь, если бы понимала…

– Ничего не происходит, – вновь выдавила я улыбку. – Честно.

Я ненавидела лгать Мануэле. После Эми и Джеймса я ни за что не хотела подвергать опасности кого-то еще, кто был мне небезразличен. Звякнул маленький колокольчик, висевший на двери закусочной. Я подняла глаза, увидела мужчину лет шестидесяти, занявшего дальнюю кабинку, и сказала Мануэле:

– Я займусь им.

Мануэла переводила взгляд с него на меня и обратно.

– Последний. Потом sal de aquí.

– Да-да, я уйду. Просто дай мне обслужить его.

Прежде чем я успела уйти, Мануэла положила руку мне на плечо.

– У меня тоже бывали проблемы, так что я понимаю. – Ее тонко подведенные брови нахмурились. – Если тебе нужны деньги, место для ночлега…

– Я в порядке! – отмахнулась я. – Правда. Просто устала.

Посетителем был мужчина с копной белокурых с проседью волос и тонкими губами – такими тонкими, что буквально исчезали на его лице. Я видела его здесь раньше. Его вычурный свитер-жилет казался неуместным в «У Мануэлы». Я напомнила себе, что нужно не испортить его заказ. Только разозленного клиента мне не хватало. Заказав омлет с сыром и картофельные оладьи, он внимательно наблюдал за мной, пока я записывала его просьбы.

– Вы пометили дополнительный сыр?

– Ага.

– Я хочу, чтобы яйца утопали в нем.

– Ладно. Поняла.

Когда я повернулась, чтобы уйти, я почувствовала его руку на своем локте и резко обернулась.

– Какой самый хороший отель в этом районе?

– Лучшее, что вы можете сделать, это остановиться в придорожном мотеле, если только не отправитесь в Таос или Санта-Фе.

– А как насчет того дома на Мэйн?

– Не могу сказать.

Мужчина выглядел раздраженным и чуть более чем разочарованным. Казалось, это был мой день, чтобы не оправдывать ожидания людей. На кухне я передала сообщение о сыре Мануэле и помогла ей приготовить картофельные оладьи. Когда я вернулась в столовую с едой, посетитель уже ушел. На его сиденье лежали две двадцатидолларовые банкноты, больше ничего.

– Вот мудак, – пробормотала я. – Интересно, что я такого сделала, чтобы так разозлить его? Ты его знаешь?

Мануэла пожала плечами.

– Не помню такого, но тут много разных голодных ртов, жующих и разговаривающих. Я учусь не обращать внимания на болтовню, концентрируюсь на приготовлении пищи. – Когда я нахмурилась, она улыбнулась и легонько ткнула меня двумя пальцами. – Не имеет значения, Конни. Расслабься! Ешь омлет. По факту ты нежданчиком получила хорошую еду и солидные чаевые.

Я кивнула, но мои мысли снова и снова возвращались к скупым губам посетителя. В этом человеке было что-то знакомое, но мой уставший разум был слишком измучен, чтобы понять, что именно.

Я уставилась на кости. Грязно-белые осколки торчали из могил и отражали свет моего фонарика, призывая меня все исправить. Глаз уловил искорку прямо под тонким слоем ссыпавшейся обратно в раскоп сухой земли. Я мазнула носком ботинка, смахивая в сторону грунт с останков. У меня перехватило дыхание, будто кто-то тяжелый уселся мне на грудь. Встряхнись, Конни!

Это был золотой браслет. Он свалился с костей запястья, когда мы копали прошлой ночью. Я наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе, затем подняла с земли и вытерла своей рубашкой. Маленькие рубины посреди изящной золотой цепочки. Я некоторое время рассматривала вещицу, раздумывая, не положить ли обратно, и в этот момент зазвонил мой телефон. Повинуясь импульсу, я сунула браслет в карман. Здесь он никому не принесет пользы.

Звонок с неизвестного номера.

Я помчалась наверх, на дневной свет. Я только что украла браслет у мертвого человека. Кости валялись в моем подвале. Я находилась в незнакомом штате, в незнакомом городе и в незнакомом доме, живя рядом с практичным незнакомцем, который каким-то образом был моим единственным доверенным лицом. Но все, о чем я могла думать, это Джеймс.