– Какое отношение Ева имеет ко всему этому?

Джет молчал. Он встал, подошел к куску дерева, который шлифовал, и провел пальцем по гладкому краю. На нем была грязная толстовка, и он вытер древесную пыль рукавом. Его прикосновение было легким, благоговейным. Стал бы такой человек осквернять свою мастерскую насилием? Я не знала. Я больше ничего не знала.

Наконец он сказал:

– Она стерла обвинения из моего досье. Ты это хочешь услышать? Я встретил ее в Мемфисе. Она была там по делам компании, по крайней мере так она сказала. Мы вместе выпили, я немного перебрал и поделился своими горестями. Мне было двадцать пять, я был беден и все еще зол. Она предложила мне сделку.

– Она хотела, чтобы ты разобрался со мной.

Он резко обернулся.

– Это не имеет к тебе никакого отношения! У нее был дом, для которого ей нужен был смотритель. А мне нужна была новая жизнь и немного уединения. Она позволила мне привести в порядок хозяйственные постройки, делать то, что я хочу, заплатила мне хорошую сумму, а взамен…

– Ты продал свою душу.

– Я подписал ее дурацкий контракт. – Он протянул руку и повернул лампочку, поморщившись, когда коснулся горячего стекла. – Через год после того, как я начал, она сказала мне, что очистила мое досье, избавилась от любого публичного упоминания обо мне. Юридические проблемы с законом Меган все еще существуют, никто из нас ничего не мог с этим поделать, но с остальным она справилась.

– Ты обязан ей. А как насчет наличных? – спросила я. – Это охренеть как много для смотрителя!

– Наличных? – Его лицо исказилось. – Ты что, вынюхивала?

– Когда я впервые приехала сюда, я осмотрелась. Я ведь действительный владелец этой собственности.

Его челюсть сжалась.

– Основываясь на правилах, установленных Евой, это моя собственность. Ты вторглась на чужую территорию.

– Посмотри на это с моей точки зрения. Мне дали ветхий дом, при котором был сторож, которого я не могу уволить. Разве ты не хотел бы знать, с кем тебе придется жить? – Я подождала, пока краска не сошла с его лица. – Просто скажи мне, почему у тебя так много наличных. И почему в мастерской пятна крови.

– Кровь? – Он вопросительно посмотрел на меня. – Наличные – да. Кровь – понятия не имею, о чем ты.

Я встала, чувствуя, что меня шатает, и подошла к тому месту, где видела пятна. Я указала, но свет в задней части мастерской был слишком тусклым, чтобы их можно было разглядеть. Я вытащила свой телефон из кармана и включила фонарик, направив его вниз.

– Вот.

Джет присел на корточки, его взгляд был прикован к деревянным доскам.

– Будь я проклят… Никогда этого не замечал. – Он взглянул на меня, его глаза искали мои. – Я не лгу, Конни! Ничего про это не знаю.

– Как ты объяснишь деньги?

– Просто экономия. Мне здесь много не нужно. Вся моя арендная плата и коммунальные услуги оплачиваются. Остаются только еда и деловые расходы. Остальное я откладываю на потом. Плюс доход от продажи моей мебели – вот и все.

Я неохотно кивнула. Он действительно жил скромно, это было очевидно, и если бы он копил деньги на протяжении многих лет, он бы сколотил круглую сумму. Я провела пальцем по пятнам.

– Как ты думаешь, что здесь произошло? – Когда я подняла глаза, Джет смотрел в сторону главного дома. Он казался встревоженным. – Что-то не так?

Все еще сосредоточившись на моем доме, он откликнулся:

– Когда я впервые пришел, Ева сказала мне держаться подальше от главного дома. Она хотела, чтобы все сохранилось таким, каким оно было. Я постоянно задавался вопросом почему, но я был молод, благодарен и боялся, что она уволит меня, поэтому подчинился.

Это я уже и так знала.

– Ты говоришь о чем-то конкретном?

Он пожал плечами.

– Просто, оглядываясь назад, я понимаю, что это была странная просьба. Зачем нанимать смотрителя, чья работа заключается в том, чтобы привести дом в негодность?

Я тоже задавалась этим вопросом.

– Если только ты не хочешь что-то скрыть, – медленно произнесла я; кусочки мозаики складывались в моей голове. – Нет лучшего способа сохранить что-то в безопасности, чем нанять охранника, чтобы присматривать за этим. Ни мародеров, ни любопытных детей. – Я встала, дрожь в моем голосе соответствовала дрожи в моей руке. «Подвал!» – запоздалая мысль со страшным отголоском. – У тебя есть лопата?

– Да, а что?

– Могу одолжить?

Я заметила ее на стене в задней части мастерской и перелезла через его снаряжение, чтобы забрать лопату, прежде чем отправиться обратно в ночь.

Дождь лил как из ведра, стремительная буря в пустыне. Я позволила падающим каплям смыть часть моего страха.

– Куда ты? – крикнул Джет.

Я не ответила ему. Я никуда не собиралась уходить. Во всяком случае, не сейчас.

В подвале было жарко, пыльно и полно всяких тварей, которые ползали и шныряли. Мы уже вытряхнули отсюда мусор, так что я уставилась на пространство утрамбованной земли. Храбрость, которую придал мне алкоголь, давно выветрилась, и я функционировала на чистом адреналине. Но его пока было достаточно.

Земля подо мной едва поддавалась лопате. Каждый удар давал столовые ложки грунта, однако я упорствовала, яд бежал по моим венам. У этого дома были секреты, и я собиралась заставить его выдать их. Пот стекал по моей шее и между грудей. Дыхание было прерывисто, а волосы выбились из-под заколки и мокрыми клочьями липли к лицу. Я была уверена, что выгляжу, как сумасшедшая, чего Ева и добивалась.

У меня зазвонил телефон. Я проигнорировала.

Расчистив около двух квадратных футов почвы глубиной шесть дюймов, я услышала позади себя шаги. Джет присоединился ко мне в подвале с другой лопатой в руках, Мика рядом с ним. Он молча начал копать. Мы работали так, казалось, несколько часов, в полном молчании – лишь дождь снаружи, раскаты грома и наше тяжелое дыхание. Мои руки болели, спина горела, но мы продолжали.

Около одиннадцати Мика разволновалась. Она царапала землю, яростно размахивая хвостом. Мы увеличили скорость, ободренные возбуждением собаки. После полуночи моя лопата ударилась обо что-то твердое. Я остановилась, посмотрела на Джета. Он принялся копать рядом, осторожно расковыривая землю вокруг чего-то, чем бы это ни было.

– О, черт, – буркнул он себе под нос. Мы оба увидели, как что-то торчит из грунта. Мика заскулила и потрогала предмет лапой. – Мика, фу. Чувствуешь запах? Незаметный, но он есть.

Все, что я могла чувствовать, – это затхлый воздух и мой собственный кислый пот.

Я выгребла еще лопату земли, и костлявые очертания человеческих пальцев начали обретать форму. Встав на четвереньки, я начала отколупывать грязь от костей, обнажая еще больше останков скелета. Джет опустился на колени рядом со мной, его лицо окаменело.

– Конни, остановись.

Но я не могла остановиться, мои ногти были разодраны в кровавые клочья. Мой телефон опять зазвонил; я снова проигнорировала его. Я своими больными руками отгребала землю наверх, но сухая песчаная почва так же быстро возвращалась на место. Я работала усерднее, быстрее, обнажая все больше костей. Мика заскулила и издала резкий лай. В поле зрения появились остатки ступни. Затем изогнутая макушка черепа. Я увидела, как появилась еще одна рука, на этот раз крупнее и длиннее, ее жуткое запястье все еще охватывал золотой браслет. До меня донесся запах. Сладкий и гнилой: визитная карточка смерти.

– Они лежат здесь слоями, – прошептал Джет. – Просто кости. Одному богу известно, сколько их там.

Я продолжала копать.

– Конни, тебе нужно остановиться. Это место преступления. – Он нервно огляделся, держа руку в кармане. – Черт, черт, черт!

– Мы вызовем полицию, но не сейчас. Просто помоги мне копать.

Джет покачал головой.

– Стены, – сказала я. Стремные стены подвала. – Меня беспокоило… то, как был построен этот подвал. Почему подвал меньше фундамента дома? И ты сам сказал: в большинстве здешних домов их даже нет. Особенно в таких маленьких, как этот.